Семинарии по советской литературе

Литературный семинарий как самостоятельный тип издания год от года завоевывает себе по праву прочное место в ряду других пособий для высшей школы. Так, по советской литературе вышли в свет семинарии С. Балухатого по изучению творчества М. Горького (1946), Е. Наумова – по В. Маяковскому (1-е изд. -1950, 2-е изд. -1953, 3-е изд. -1955), К. Муратовой – по М. Горькому (1956), Н. Никулиной – по Н. Островскому (1956), Н. Морозовой – по А. Макаренко (1957), Л. Гладковской и Е. Наумова – по. А. Серафимовичу и Д. Фурманову (1957), Н. Никулиной – по А. Фадееву (1958), Ф. Абрамова и В. Гуры – по М. Шолохову (1958).

На большинство этих семинариев были опубликованы рецензии в различных журналах; рецензенты отмечали ценность и необходимость каждой отдельной работы для изучающих советскую литературу, высказывали критические замечания, и все сходились на том, что выпуск такого рода пособий – большая заслуга Издательства Ленинградского университета и Учпедгиза РСФСР.

Однако в этих рецензиях семинарии рассматривались в основном как учебно-методические или справочно-библиографические пособия. Это естественно, так как по своему прямому назначению семинарии – учебно-методические пособия для студентов филологических факультетов университетов и литературных факультетов педагогических институтов. Вместе с тем нам кажется, что семинарии следует рассматривать не просто как учебное пособие: в нем не только дается материал, который студент должен проработать и знать, но и подводятся итоги изучению творчества писателя, формулируются новые проблемы и ставятся задачи, которые студенты должны попытаться разрешить. Семинарий одновременно является и литературоведческой книгой, исследованием, посвященным творчеству определенного писателя. Н. Пиксанов назвал горьковский семинарий С. Балухатого – «Итоги и задачи науки о Горьком» ¹. Полноценный семинарий должен быть именно таким пособием.

Думается, что сейчас уже назрела необходимость более обстоятельно рассмотреть именно литературоведческую сторону семинариев, насмотреть на них не как на учебно-методическое пособие, а как на своеобразное литературоведческое исследование. Не собираясь рассматривать семинарий в целом, мы хотели бы остановиться на трех его литературоведческих разделах: «История изучения творчества писателя», «Методика работы над текстами» и «Тематика докладов».

1

Раздел «История изучения творчества писателя» имеется во всех семинариях по советской литературе. Цель его – дать краткий очерк науки о творчестве данного писателя. Например, о В. Маяковском, М. Шолохове, А. Фадееве и других советских писателях, не говоря уже о М. Горьком, написано много работ: есть и книги, и журнальные статьи, и рецензии на отдельные произведения. Не все из этих работ интересны и глубоки по содержанию, есть и такие, в которых высказаны неправильные взгляды и оценки. Помочь участникам семинара разобраться в этой массе материала путем анализа, оценки и систематизации его – одна из задач раздела. Для этого автор семинария должен воссоздать историю изучения творчества писателя, подвести итоги проделанной работе и поставить очередные задачи ее. История «науки о творчестве писателя» будет раскрыта лишь тогда, когда в семинарии будут рассмотрены основные направления этой науки, указаны ее достижения и промахи, ее вчерашний, сегодняшний и завтрашний день.

Раздел этот, где собраны и проанализированы основные работы о писателе, становится по своему существу историографическим очерком, имеющим самостоятельную научную ценность, вне зависимости от учебно-практического назначения семинария в целом. Прав был П. Куприяновский, когда писал: «Поскольку вопросы историографии (и источниковедения, добавим мы. – Е. П.) литературоведения у нас за последнее время почти не разрабатываются, то историографический обзор в «Семинарии» является едва ли не единственным источником сведений об исследованиях, посвященных тому или иному писателю» ².

Отсюда следует, что раздел этот в семинарии должен быть именно историческим очерком, а не обзором высказываний о жизни и творчестве писателя, а тем более – не просто перечнем статей о нем. К сожалению, именно таким является этот раздел в семинарии Н. Никулиной о Николае Островском. Автор дает элементарный пересказ некоторых критических работ и высказываний б творчестве замечательного писателя-большевика, дополняя этот пересказ простым перечнем других работ: «Из наиболее интересных статей, появившихся еще при жизни Н. А, Островского, можно назвать…» и далее идет десять строк библиографических сведений (стр. 13); или: «Из наиболее ценных воспоминаний для изучения биографии писателя можно назвать опубликованные в эти годы…» – и далее четырнадцать строк библиографии, дополненных в сноске ещё десятью строками (стр. 16 – 17), и т. д. В результате остаются неясными основные направления изучения творчества Н. Островского, не выявлено достаточно отчетливо то новое, что есть в современных работах о писателе, не сформулированы очередные задачи изучения творчества Н. Островского. Истории не получилось, и автора не спасает здесь ни выделение трех периодов изучения творчества, ни довольно обширная и ценная сама по себе библиография.

С другой стороны, этот раздел семинария не должен превращаться в критико-публицистическую статью: историографический очерк только тогда удовлетворит читателя, когда автор сумеет создать самостоятельное историко-литературное исследование, подводящее итоги всему предшествующему изучению творчества писателя и обязательно ставящее очередные задачи этого изучения.

Совершенно справедливо указывали рецензенты на большое достоинство семинария С. Балухатого по Горькому: содержание раздела «Изучение жизни и литературного наследия М. Горького» выходило за рамки обзора работ о Горьком, так как автор, указывал Н. Пиксанов, «сумел дать сжатую, но яркую и содержательную характеристику «науки о Горьком»; в ее возникновении и историческом развитии, в ее основной проблематике, в ее достижениях и ошибках». Так же удачен в этом отношении семинарий по М. Шолохову, авторы которого Ф. Абрамов и В. Гура сумели воссоздать сложную картину борьбы вокруг творчества замечательного писателя. Рассмотрев огромное количество работ, посвященных Шолохову, они особо выделили те, в которых изучение творчества писателя велось с позиций социалистического реализма. Не умолчали они и об ошибочных и прямо враждебных высказываниях, исходивших от людей заблуждавшихся или от наших литературных врагов.

Исследуя вопрос во всей полноте, автор семинария должен к событиям и оценкам прошлого и настоящего подходить с единственно верным историческим масштабом – масштабом эпохи. Многие статьи критиков 20-х годов сыграли свою заметную роль в развитии советской литературы, хотя далеко не все их положения разделяются нами сегодня. Поэтому, думается, совершенно справедливо поступили в своих семинариях по А. Фадееву – Н. Никулина и по А. Серафимовичу – Л. Гладковская, уделив большое место критическому разбору не только правильных, но и неверных в своем существе работ, опубликованных в 20- 30-х годах. И, наоборот, Е. Наумов в семинарии по Д. Фурманову напрасно обошел ту борьбу, которая велась в критике вокруг классического Произведения советской литературы – романа «Чапаев».

Вместе с тем в семинариях хотелось бы найти не только оценки ошибочных положений, но и раскрытие причин, их породивших. Поэтому, пожалуй, общее пожелание ко всем семинариям – достичь большей теоретической глубины и широты обобщений в этом историческом очерке. Очень целесообразно было бы заканчивать этот раздел семинария отдельной рубрикой«Основные задачи изучения жизни и творчества» данного писателя. Такая рубрика есть в семинариях по Серафимовичу, Маяковскому, Шолохову, в других семинариях об этом же кратко говорится в конце раздела. Но, думается, это должно делаться не с целью выделения конкретных тем семинария, подлежащих первоочередной разработке слушателями семинаров, а гораздо более широко: что следует сделать вообще в науке о данном писателе для ее дальнейшего развития. Именно в таком плане рассмотрены в семинарии К. Муратовой очередные задачи изучения творчества Горького: продолжить издание «Библиографии литературы о Горьком», законченной на 1937 годе, подготовить и выпустить библиографию текстов писателя, описать горьковскую личную библиотеку, продолжить издание описания архива Горького, организовать издание сборников «Горький и его современники» и т. д.

И, наоборот, неправильно поступила, например, Н. Никулина в семинарии по А. Фадееву, сведя очередные задачи изучения творчества писателя к выделению ряда конкретных тем из числа указанных в тематике докладов на семинаре; как правильно было указано в рецензии на этот семинарий, «кажется, что автор порой боится выйти за круг проблем, которые были подняты в предшествующих исследованиях об А. Фадееве» ³.

Заканчивая рассмотрение этого раздела семинария, еще раз подчеркиваем, что он должен иметь самостоятельную научную ценность как историографический, обзор. Но для этого авторы должны объективно и с правильных партийных позиций дать не только анализ основных работ о писателе, но вывести из результата этого анализа принципиальные задачи дальнейшей научно-исследовательской работы.

2

Раздел «Методика работы над текстами» в оформленном виде, к сожалению, есть только в семинарии С. Балухатого по Горькому (здесь он назван «Приемы литературно-критического анализа»). Однако этот раздел необходим и во всех других семинариях. Студенты знают творчество писателя, но часто не знают его псевдонимов и поэтому не могут пользоваться первоисточниками. Студенты знают различные издания произведений писателя, но не знают, какое из них авторитетно по тексту. Анализируя авторский текст и приходя к каким-то выводам, они часто не обращают внимания на имеющиеся в некоторых изданиях другие редакции и варианты. Даже став литературоведами, некоторые авторы продолжают анализировать текст, не зная его истории, которая не подтверждает их выводов. Наконец, семинарий должен помочь студенту научиться комментировать произведение. Ведь какое-то имя, цитата в тексте, какой-то скрытый намек, обнаруженный в произведении, при раскрытии их могут много дать для понимания содержания, идейной направленности произведения.

Детали творческой истории произведения очень важны, и следует учить студента пользоваться ими. В этом отношении полностью был прав С. Балухатый, считавший, что задача раздела «Приемы литературно-критического анализа» – «научно-профилактическая: предостеречь от возможных элементарных ошибок при исследовании, подсказать наиболее рациональные в аналитической историко-литературной работе решения частных случаев, внушить необходимость дифференцированного подхода к сложным явлениям»¹. Именно с такой целью С. Балухатый рассказывает в этом разделе о принципах установления авторского текста, дает критику изданий Горького, показывает приемы раскрытия авторства Горького в псевдонимных и анонимных статьях, анализирует мемуары, излагает вопросы творческой истории произведений и т. д.

К сожалению, повторяем, такого раздела нет в других семинариях. А он был бы нужен, например, в семинарии по Д. Фурманову, публиковавшему много статей и рецензий в журналах и газетах. Эти статьи и рецензии пока еще не собраны, к тому же почти все они подписаны псевдонимами, а псевдонимов этих нет, например, в «Словаре псевдонимов» И. Масанова, не все из них упомянуты и в работе А. Бережного «Фурманов – журналист».

То же можно сказать и о текстах Фурманова. Например, Е. Наумов в разделе «История изучения творчества Д. Фурманова» называет «наиболее ценным из всех существующих» ⁴ изданий Фурманова трехтомное собрание сочинений (Гослитиздат, 1951). Особо автор отмечает достоинство примечаний к «Чапаеву», составленных А. Костицыным: в них «приводятся факты, относящиеся к истории написания романа, даны сведения о предыдущих изданиях. Ценными являются сведения о последних исправлениях романа Фурмановым, начавшим незадолго до смерти перерабатывать свое произведение». Но так писать об этом издании, а тем более о примечаниях к нему, – значит просто не представлять себе качество подготовки текста в этом издании. Достаточно упомянуть, что здесь только в первой главе романа имеется 67 случаев «исправления» авторского текста, причем при «исправлении» была выпущена даже целая фраза Фурманова, почему-то не устраивавшая редактора. О некоторых из этих искажений уже сообщалось в печати, но Е. Наумов об этом не упоминает. Что же касается примечаний А. Костицына к «Чапаеву», то они представляют собой верх небрежности.

3

Раздел «Тематика докладов» – основной в семинарии. Собственно, именно ради разработки тематики докладов на семинаре и создается эта книга как учебно-методическое пособие, призванное ввести участников семинара в проблематику творчества данного писателя, охватить все встающие при этом вопросы и нацелить студентов на создание самостоятельных работ.

На первом плане стоит здесь вопрос об актуальности тематики. Далее, большое значение имеет новизна тематики докладов. Вряд ли можно согласиться с тем, что как в поэзии есть «вечные темы», так должны быть «вечные темы» в семинариях. Наконец, следует учитывать в тематике докладов и будущую профессиональную деятельность студента – завтрашнего учителя. Ему в школе придется готовиться к специальным урокам по конкретным произведениям, входящим в школьную программу. Поэтому нам кажется целесообразным вводить в тематику Семинаров темы по этим произведениям и разработку этих тем приближать к потребностям будущего урока. Это даст возможность студенту не только использовать в будущем такую разработку на уроке, но и научиться методически правильно строить уроки по другим темам.

Но полностью охватить тематикой докладов творчество писателя и правильно сформулировать каждую тему – это еще не все. Любая тема многозначна, особенно те из них, которые затрагивают общие вопросы изучения творчества писателя. Значит, нужно сконцентрировать внимание участников семинара на наиболее важных аспектах темы. Этой цели служат аннотации или комментарии к темам. Однако эти аннотации ни в коем случае не должны быть заранее разработанным планом темы. Ведь назначение семинария – быть пособием в самостоятельной работе студента.

Семинар должен нацеливать студентов на подлинно научный подход к литературе, при котором произведения анализируются в органическом единстве содержания и формы, точно определяется место писателя и его произведений в литературном процессе определенной эпохи. Исследователь литературы должен неуклонно руководствоваться принципом историзма.

Вот с этих позиций проанализируем некоторые из семинариев.

Об актуальности тематики авторы семинариев, как правило, не забывают. Достаточно сравнить три издания семинария Е. Наумова о Маяковском, чтобы увидеть, как в новых изданиях не только появляются новые темы, но и старые поворачиваются какой-то новой стороной. Особенно показательны в этом отношении два семинария о Горьком – С. Балухатого (1946) и К. Муратовой (1956). Десять лет, разделяющие эти две работы, решительно сказались и на тематике семинарских докладов. Так, если в семинарии С. Балухатого, естественно, не могла быть отражена такая тема, как Горький и Китай, то эта тема совершенно закономерно нашла свое отражение в семинарии К. Муратовой.

Авторы семинариев, как правило, довольно оперативно идут за литературоведением. Но в семинариях еще очень мало самостоятельно поставленных проблем, разработка которых могла бы составить шаг вперед в литературной науке.

В связи с этим хотелось бы напомнить, что последние годы поставили перед литературой немало новых задач и, значит, перед литературоведением – новых проблем, требующих скорейшего рассмотрения. Поэтому, если эти семинарии будут переиздаваться, в них следовало бы включить некоторые новые темы, рожденные потребностями сегодняшнего дня. И одной из первых должна быть тема о значении того или иного произведения советской литературы для воспитания нового советского человека-строителя коммунистического общества.

Правда, в семинариях Н. Никулиной по Фадееву и Н. Морозовой по А. Макаренко есть специальные темы: «Идейно-воспитательное значение творчества А. Фадеева» или «Педагогическая поэма» – роман о коммунистическом воспитании». Но если последняя тема действительно посвящена воспитательному значению романа А. Макаренко, то первая разработана слабо, неумело: в аннотации к ней предлагаются такие вопросы, как «Фадеев о задачах советской литературы», «Произведения А. Фадеева в странах народной демократии», «Фадеев в борьбе за мир и демократию» и т. п. А вот о «Молодой гвардии», например, о ее огромном воспитательном значении для советской молодежи говорится в двух довольно общих фразах.

И уже совсем странно, что в семинарии Н. Никулиной по Н. Островскому нет отдельной темы о воспитательном значении как всего творчества Н. Островского, так и отдельных его героев, хотя в аннотациях к различным темам эта мысль встречается неоднократно.

Недостаточно касаются семинарии вопросов изучения художественного мастерства писателей. Например, в семинариях Н. Никулиной по Фадееву, Л. Гладковской по Серафимовичу, Е. Наумова по Фурманову вообще нет тем, разрабатывая которые участники семинара могли бы изучить особенности художественного мастерства этих писателей, составить себе представление о своеобразии формы их произведений. Правда, во всех этих семинариях есть тема: «Язык и стиль», но не нужно объяснять, что формулой «язык и стиль» вовсе не исчерпывается такая сложная проблема, как художественное мастерство. В семинариях по А. Серафимовичу и Д. Фурманову и эта формула укорочена: «Язык эпопеи «Железный поток» и «Язык романа Фурманова «Чапаев».

С этой же точки зрения не может полностью удовлетворить и семинарий по Шолохову. Здесь есть отдельные темы по анализу художественного мастерства писателя («сюжет и композиция», «принципы изображения характеров», «художественные принципы изображения исторической действительности», «пейзаж и его роль» и т. д. в «Тихом Доне»), но совершенно отсутствует обобщающая тема о литературно-эстетических взглядах Шолохова, о значении его романов в истории советской литературы.

В семинарии по Макаренко (автор Н. Морозова) также отсутствует тема об эстетических взглядах замечательного педагога, тем более уместная здесь, что сам Макаренко придавал огромное значение воспитанию у людей чувства красоты, эстетического идеала.

Значительно лучше, чем в других семинариях, рассмотрен этот вопрос в семинарии Е. Наумова по Маяковскому, особенно в последнем, третьем издании. Жаль только, что в этом издании отсутствует такая интересная и важная тема, как «Работа Маяковского над стихом», бывшая в первом издании семинария. Нет и специальной темы о поэтике Маяковского.

Изучение художественной формы произведения, мастерства писателя невозможно без выяснения тех корней в русском классическом литературном наследстве, которые питали творчество данного автора, и того нового, что он сам внес в развитие литературы. Во всех без исключения семинариях есть темы о связях творчества данного писателя с традициями русской классической литературы, но нет ни одной темы, которая была бы посвящена анализу его новаторства. Говоря о новаторстве писателя, авторы семинариев ограничиваются одной скромной фразой в конце аннотации: «Традиции и новаторство в творчестве Маяковского», «Макаренко о традициях и новаторстве советской литературы» (о новаторстве самого Макаренко в аннотации ни слова) и т. д.

Впрочем, и вопросы традиций изложены в семинариях крайне стандартно. Авторы часто ограничиваются «прикреплением» советского писателя к какому-либо русскому писателю-классику и сопоставлением их. Все остальное обозначается в общих фразах: «Значение наследия Чернышевского, Добролюбова, Писарева в формировании мировоззрения Серафимовича», «Фурманов о Чернышевском, Белинском, Добролюбове и Писареве», «Связь мыслей Н. Островского о литературе и писательском труде с взглядами Белинского, Добролюбова, Чернышевского», «Фадеев о прогрессивных сторонах творчества Л. Толстого», «Фурманов о Л. Толстом», «Шолохов о Льве Толстом», «Традиции Л. Толстого в творчестве Шолохова» и т. д.

И еще один вопрос: писатель и литературный процесс. Конечно, ни один из авторов семинария не забывает о нем, и в тематику, как правило, не только включается отдельная тема, посвященная этому вопросу, но и в других темах проводятся параллели между произведениями данного писателя и современных ему авторов.

Однако нам кажется неправильным некоторое ограничение связей. Например, темы формулируются так: «Поднятая целина» и роман о колхозной деревне конца 20-х и начала 30-х годов», «Роман «Разгром» в литературном движении 20-х гг.». Но почему названные романы связаны только с литературным процессом тех лет, разве мы не вправе говорить, что эти произведения живут и активно участвуют в литературном процессе сегодня? Разве современный писатель, работая над произведением, посвященным становлению колхозного строя или эпохе гражданской войны, не ориентируется на ставшие классическими произведения, разве они не оказывают своего влияния на его творчество?

Литературный процесс можно и нужно делить на определенные хронологические (или тематические и другие) отрезки, но его следует изучать также и в целом и определять место писателя или его произведения во всем процессе развития советской литературы. Ф. Абрамов и В. Гура в семинарии по Шолохову, расшифровывая свою тему, пишут: «Поднятая целина» как выдающееся художественное произведение о коллективизации, вобравшее в себя опыт предшествующей литературы и обогатившее ее новыми чертами». Это так. Но ведь не только этим определяется место романа в литературном процессе: все последующие произведения о коллективизации мы уже оцениваем с той вершины, – с позиций того лучшего, чего достиг Шолохов в своем романе.

Какие же выводы можно сделать из рассмотрения литературоведческой стороны семинария? Прежде всего авторы не должны забывать, что их книги – это не только учебно-методические пособия. В анализе истории науки о писателе, в формулировании тем должны сказываться не только педагогический опыт авторов, но и их научная эрудиция, инициатива, самостоятельность мышления, стремление к постановке в разрешению насущных задач литературной науки. Задачи авторов семинариев – не только дать студентам какую-то сумму знаний, но и научить их мыслить, глубоко анализировать произведение художественной литературы.

1. »Советская книга», 1947, N 7, стр. 192. [↩]
2. П. В. Куприяновский, Семинарий по советской литературе, «Вестник высшей школы», 1957, J6 12, стр. 87.[↩]
3. М. Колядич, Досадные недоработки полезной книги, «Литература и жизнь», 15 февраля 1959 года.[↩]
4. Д. Балухатый, Горьковский семинарий, Л. 1946, стр. 7.[↩]