Сборник научных и публицистических статей, посвященных памяти профессора А. П. Ауэра. Вопросы филологии и преподавания филологических дисциплин

Сборник научных и публицистических статей, посвященных памяти профессора А. П. Ауэра. Вопросы филологии и преподавания филологических дисциплин. Коломна: Государственный социально-гуманитарный университет, 2017. 278 с.

На обложке сборника — четыре портрета: Тютчев, Пильняк, Фет, Салтыков-Щедрин. Те русские писатели, чьим творчеством занимался Александр Петрович Ауэр (1948-2016), профессор, известный организатор науки в подмосковной Коломне. Сборник посвящен его памяти. Портретная галерея на обложке представляет широту научных занятий ученого, сочетавшего интерес к лирике и сатире, к классике и пильняковскому авангарду. В последние десятилетия жизни Ауэра — хотя в это время была защищена докторская диссертация «Салтыков-Щедрин и поэтика русской литературы второй половины XIX века» (1994), написан комментарий ко многим тютчевским стихам в собрании его сочинений — Пильняк стал главным, во всяком случае, самым заметным героем творчества исследователя. Пильняковские чтения в Коломне превратились усилиями Ауэра в международное событие.

Со времени первых чтений, организованных и проведенных Ауэром, и публикации вслед им первого выпуска «Б. А. Пильняк. Исследования и материалы» (1991) Коломна стала мировым центром пильняковедения. Первая конференция собрала не только тех, кто увлеклись Пильняком на волне «возвращенной литературы», но и тех, кто еще помнил Пильняка в Коломне. В числе участников были родные писателя — его сестра Наталья Борисовна Соколова и сын Борис Борисович Пильняк-Андроникашвили. Увы, это был краткий момент, когда исследователи успели соприкоснуться с уходящей натурой, погрузиться в атмосферу старой Коломны, которую Пильняк сделал своей Йокнапатофой. И за всем этим, по сути, стоял один человек — Ауэр.

Он был прирожденным организатором науки по энтузиазму, подлинной любви к литературе и своему счастливому характеру, объединяющему и привлекающему к себе. Иногда прорывалось, что все не так тихо в тихой Коломне и не всем там по душе успех коллеги, но эта подводная часть просматривалась, лишь когда ее не пытались скрыть другие, Ауэр никогда не привлекал внимания к местному закулисью, но делал свое дело, имевшее столь широкий научный резонанс.

В сборнике памяти Ауэра — воспоминания о нем, составившие первую часть — In memoriam; вторая часть — Studia — короткие этюды коллег и учеников, посвященные сюжетам, близким творчеству ученого. Отдельное приложение — фотографии: детские, студенческие, часто на конференции, за кафедрой или в окружении студентов. И это понятно, поскольку Ауэр был человеком не только письменной, но разговорной науки, складывающейся в общении и требующей общения. Конференция была его стихией так же, как студенческая аудитория. Его любили студенты, он был прекрасным лектором. К нему с готовностью приезжали — в Коломну к Ауэру.

По своим воспоминаниям скажу, что не только Пильняк служил фигурой привлечения. Круг научных событий был разнообразен. Несколько лет подряд в прекрасном месяце мае мы вместе с Александром Петровичем проводили конференцию молодых ученых по компаративной поэтике, на которую приезжали студенты и аспиранты РГГУ и других московских вузов. Доклады, обсуждение, а потом выход к Москве-реке, имеющей весьма сельский и природный вид в своих верховьях, иногда прогулка в усадьбу Старки, куда когда-то к Сергею Васильевичу Шервинскому, где бывали поэты, несколько раз приезжала Ахматова (также почтить память Пильняка у церкви Николы-на-Посадьях). В программе Ауэра такие прогулки были не просто культурно-развлекательной частью после научной программы, но смысловым продолжением профессионального дела, которое он не представлял без приближения к личности, быту, к тому, что когда-то было названо «культурным гнездом». По своему типу Ауэр был не только кропотливым исследователем, но идеальным типом ученого-краеведа, равно погруженного в поэтику и в быт. Он был притягательным и очень симпатичным человеком. Об этом в сборнике, собственно, и пишут все знавшие его.

Воспоминания родных, друзей, коллег охватывают весь жизненный и научный путь. Все пишут в один голос — о светлом, внутренне воспитанном, необычайно доброжелательном и увлеченном человеке. А как еще писать в сборнике памяти? Но здесь нет властного императива в отношении ушедших — aut bene aut nihil. Мемуарная часть звучит очень единодушно — с доброй памятью и искренней печалью утраты. Можно цитировать всех, и это будут вариации тех же мотивов, что собраны в коротких воспоминаниях жены и коллеги Александра Петровича, встретившейся с ним еще в студенческие годы в Саратове, — Тамары Михайловны Ауэр: «Сажал деревья, цветы, овощи на даче, собирал грибы он так же увлеченно, как читал лекции, выступал с докладами на конференциях или с отзывом на диссертационном совете. И всегда, в любых жизненных ситуациях, даже очень трудных, сложных и порой очень неприятных для него, неизменно оставался скромным, тактичным, благородным, истинно интеллигентным человеком и настоящим ученым…» (с. 13).

Таким он запомнился всем, и я готов присоединить к этим словам собственную память об Александре Петровиче Ауэре, ученом, обладавшем способностью объединять и привлекать к своему делу.

Игорь ШАЙТАНОВ

Российский государственный гуманитарный университет, Российская академия народного хозяйства и государственной службы