С.Н. Есин. На рубеже веков. Дневник ректора

В отсутствие имен, в тягостной литературной паузе, подразумевающей накопление неведомого современникам потенциала, сладостные сюжеты вытеснены поденными записками, неотразимым способом быть и выглядеть человеком, успевая что-то говорить граду и миру.

Сергей Есин, с его нетерпением к общим местам, нетерпимостью плестись по задворкам жанров, поступил хитрее сводящих счеты и предающихся томной ностальгии – он выпустил «иной» дневник, чтиво ажиотажа, свежих обид и неугасших страстей, пронизанное единым сюжетом. Это обстоятельство (фабульность, если угодно, концептуальность) переводит книгу под небо художественных координат, заставляя проклятые вопросы разыграть еще одну партию уже по есинским правилам. С реальностью так и надо: если не ты ее обломаешь, она же тебя и разорвет. Привкус экзистенции появляется на первых же страницах. Год 1998-й. Предкризисность, равная кризису. Московия и окрестности, предгрозовые, предрасплатные. Наблюдаемые бойцом своего стана, вхожего в особняки и общаги, ответственного за последние вполне помещичьей тревогой столичного отца – командира, насмерть стоящего с имением в центре, – это ли не интрига? Интрига дальше: мучимый дурным самочувствием, в матереющем грохоте рушащихся финансов, обязательств, опор, смыслов, писатель поглощен романом о Ленине. Он вглядывается в первоистоки русской драмы, не оставляя подневной фиксации мимолетного. В замочную скважину телевизора подсмотренное бурление сфер понукает вести личный политический дневник на страницах газеты «Труд». Колумнист пытается сопоставить происходящее с логикой (антилогикой, абсурдом) начал. В это время коварный главбух в образе прельстительной махинаторши пытается вырвать ректорскую власть из рук путешественника, броско и метко повествующего о странствиях по плоскому подносу земли. Жизнь духа под натиском двойной смерти – ослабшие легкие, насланные бандиты – фонтанирует словом, бытийным и обобщающим, корчащимся в попытках обрести равностояние.

Дробясь в ипостасях, Есин мифологизирует себя, обретает прежде всего цельность видения. Принадлежа и участвуя – назидает.