Русская литература XX века как единая эстетическая система

Создание концепции единого курса истории русской литературы XX века – назревшая, необходимая, но очень сложная задача, требующая координированных усилий специалистов по русской литературе начала века (до 1917 года), пооктябрьскому периоду и литературе русского зарубежья.

Для того чтобы проникнуть в истинный характер противостояния и взаимодействия, притяжений и отталкиваний трех названных литературных потоков, необходимы подходы, свободные от идеологической заданности, в полной мере учитывающие эстетические критерии, закономерности развития родов, жанров, стилей, взаимосвязь и диалектику направлений и методов, соотнесение их, выявление приоритета на том или ином этапе литературного процесса критического реализма, символизма, экспрессионизма и т. д.

Но прежде всего следует определить исходные позиции, обосновывающие постановку вопроса о русской литературе XX века как единой эстетической системе.

На мой взгляд, она выступает в таком качестве в той мере, в какой может рассматриваться как подсистема мировой литературы XX века.

Единство трех ее потоков может быть раскрыто не столько на путях их сходства (его нетрудно зафиксировать как в проблематике, так и в поэтике), сколько посредством выявления общей специфики, общего своеобразия этих потоков по отношению к мировому литературному процессу.

Каковы же основные системообразующие факторы, выявляющие это своеобразие?

Во-первых, вовлеченность в проблемное поле, образуемое социально-историческим и духовным опытом России с небывалыми катаклизмами ее истории в XX веке: революциями, гражданскими войнами, коллективизацией со всеми ее трагическими последствиями, массовыми репрессиями (вплоть до репрессирования целых народов), сломом тоталитаризма… Эти «рубежные» события русской истории XX века затрагивали в той или иной степени судьбы всех – от частного человека до народа, даже разделенного «железным занавесом», непроходимость которого была неодинаковой в 20 – 30-е годы, когда обострилось стремление отторгнуть внешнюю и «внутреннюю» эмиграцию, в 60-е, когда в «оттепельной» атмосфере «навелись» какие-то мостки, и в конце 80-х, когда открылись возможности прямых всесторонних контактов.

Во-вторых, причастность к традициям русской классики в самых различных ее разновидностях. Мы имеем в виду и следование традициям (особенно плодотворным – Л. Толстого, А. Чехова, Ф. Достоевского), и их переосмысление, полемику с ними и даже – отрицание, если оно функционирует как организующее начало.

Своеобразной традицией русской классики на уровне не индивидуальных художественных стилей, а литературного процесса в целом являются целеустремленные поиски нравственного стержня как основы человеческого существования и связанный с этим взгляд на высокое назначение писателя.

Утверждая русскую литературу XX века как единую эстетическую систему, мы имеем в виду и те специфические российские проблемы, которыми болела и болеет русская литература.

Это – проблема народа и интеллигенции, которая звучит в русской литературе начиная с А. Радищева через И. Тургенева, Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Чехова, А. Блока, М. Булгакова, М. Алданова, Б. Пастернака, М. Осоргина, С. Есенина и др. (Разумеется, речь идет не об однозначном решении проблемы, а о ее постановке.)

Проблема путей развития России, ставшей ареной противоборства западников и славянофилов, демократов и либералов. Эта родовая черта русской литературы – ее идеологическая поляризация – проявляется на различных жанровых уровнях – от социально-философского романа, сюжетообразующим началом которого является борьба идей, до интимной лирики, где проблема раскрывается на уровне сознания и эмоций лирического героя.

Проблема «маленького человека» и враждебного ему государства (от А. Пушкина и Н. Гоголя к Ф. Достоевскому, А. Чехову, И. Шмелеву, И. Куприну, Ф. Сологубу, Л. Леонову, А. Платонову, В. Гроссману).

Проблема русской деревни не столько в социально-экономическом, сколько в нравственно-этическом плане. К ней обращались И. Тургенев, А. Чехов, Л. Толстой, И. Бунин и многие прозаики и поэты XX века вплоть до А. Солженицына, «деревенщиков» 60 – 70-х годов и Н. Рубцова.

При изучении двух потоков (отечественного и зарубежного) русской литературы обнаруживается – при всей резкости расхождений, доходящих иногда до прямого противостояния, – и взаимодействие, взаимовосполнение, своеобразная «перекличка» (иногда – через 20 – 30 лет). Так, пафос памяти и связанный с ним взлет лирической прозы, мемуаристики в русском зарубежье падает на 20 – 30-е годы, у нас – на рубеж 50 – 60-х; христианские мотивы, главенствующие в прозе И.