Религиозные искания Короленко, или Фаусты и Вагнеры

В XX веке, впервые в истории человечества, в России была предпринята успешная попытка создания безбожного общества и государства. Восемь лет назад Советское государство развалилось, и советские люди, растерянно озираясь, стали задумываться: почему их деды так легко перешли от веры в Бога к вере в Ленина? И что нам делать теперь? Можно восстановить взорванные храмы, но как возродить Храм веры в наших опустошенных душах?

Проснулся интерес к тому, как относились к религии люди XIX века, и прежде всего наши прославленные писатели «от Достоевского до Чехова». Они, правда, не дожили до 1917 года. Тем более уместно рассмотреть здесь религиозные взгляды того писателя, который пережил крушение старой России и был свидетелем рождения новой, советской. Мы имеем в виду Владимира Галактионовича Короленко.

* * *

Детскую религиозность Короленко потерял еще в старших классах гимназии. Не то чтобы он разуверился в существовании

Бога, просто он перестал думать о нем, захваченный другими интересами. Прошло много лет, прежде чем он убедился, что религиозные вопросы были им «только отодвинуты, а не решены в том или другом смысле» ¹. В ссылке и затем в течение нижегородского периода у Короленко слагается отношение к религии, сохранившееся у него, в общем, до конца жизни. В чем его суть?

Короленко говорил, что он признает начало веры, но не признает догматизма. С ростом знаний, считал он, совершенствуется и вера. К исходу XIX века стало ясно, что христианская религия не выдержала столкновения с наукой, со всей суммой знаний, которой обладает современный человек. Этот груз она уже не может поднять, а человек не может его бросить, – значит, должна явиться новая вера, для которой самые эти знания будут уже не балластом, а одной из движущих сил². Когда старая вера умирает, а новая еще не народилась, наступает время беспощадного скептицизма, время разрушения во имя будущего созидания. «Всякий – кто служит истине, – писал Короленко, – хотя бы и самой беспощадной – служит и божеству, если оно есть, потому что, если оно есть – то оно, конечно, есть и истина. Бог, который боится Дарвина, – плохенький божишко, и такого лучше совсем не надо. Поэтому-то есть целые периоды, когда истинно религиозные люди – разрушают храмы, а не строят их» ³. Эту мысль Короленко развивает в рассказе «Тени». Его Сократ не создает новой веры, он только разрушает старую, но тем самым он предуготовляет место для грядущей новой веры. Три десятилетия спустя, в 1918 году, Короленко и себя назвал таким же разрушителем, «мусорщиком»: «И я только мусорщик, чувствующий, что когда-нибудь на расчищенном месте будет воздвигнут величественный храм неведомому мне богу» ⁴.

Скепсис и вера, думал Короленко, от века стоят друг против друга, временами одна из сторон одолевает другую, чтобы затем отступить перед ней. Таков универсальный мировой закон движения человеческой мысли к постижению истины. «Настроение скептика Сократа и мечтателя-Христа, – пишет Короленко, – два полюса, между которыми происходят вечные колебания человеческого ума, в его стремлении – и более: в его приближении к истине» ⁵. Короленко верит в грядущий синтез знания и веры.

Последний раз этот свой символ веры он высказал за три месяца до смерти: «До сих пор знание и религия были две области от разных категорий, но я верю, что они станут одной… Тогда не будет противоречия неразумной веры и безверного разума. Я в это верю, я на это надеюсь, я на это уповаю» ⁶.

* * *

Белинский в письме к Гоголю назвал русских «глубоко атеистическим народом», а русское православное духовенство «гнусным». Русское духовенство было малообразованным, униженным светской властью, но только не гнусным. Что касается самого народа, то приходится признать, что Доля правды во взглядах Белинского была.

Г. П. Федотов писал, что главным в московском православии был обряд, и «с искоренением мистических течений Заволжья [оно] превращается все более в религию священной материи:

1. В. Г. Короленко, История моего современника, М., 1965, с. 253.[↩]
2. См.: Владимир Короленко, Дневник, Полтава, 1925, т. 1, с. 204; т. 2, с. 233. В. Г. Короленко, Собр. соч. в 10-ти томах, т. 10, М., 1956, с. 138.[↩]
3. В. Г. Короленко, Письма, 1888 – 1921, Пб., 1922, с. 30.[↩]
4. См.: Т. А. Богданович, Биография Владимира Галактоновича Короленко (1853 – 1917), вып. I, Харьков, 1922, с. 87.[↩]
5. Владимир Короленко, Дневник, т. 2, с. 178 – 179.[↩]
6. П. И. Негретов, В. Г. Короленко. Летопись жизни и творчества. 1917 – 1921. Под ред. А. В. Храбровицкого, М., 1990, с. 225.[↩]