Программа будущего и опыт настоящего (Над страницами «Партийной организации и партийной литературы»)

1

Семь ленинских страниц… Полное собрание сочинений, том 12, страницы 99 – 105…

Страсть революционера и мудрость философа, непримиримость бойца и железная логика мыслителя, остроумие полемиста и точность ученого, блестящий стиль политического писателя и убежденность партийного публициста слились на этих страницах в неповторимом единстве.

Мысль Ильича словно светится огнем революционных боев, она тесно, непосредственно связана с конкретными задачами этих осенних дней 1905 года – и она в то же время устремлена вперед, в будущее, она поднимается к постижению непреходящих проблем теории.

Такова ленинская статья «Партийная организация и партийная литература».

Эта работа, в которой развернут принцип коммунистической партийности литературы и искусства, постоянно остается в центре внимания нашей эстетической и литературоведческой мысли. При этом тщательно, в частности, изучается генезис ленинской теории партийности искусства, ее исторические предпосылки.

В этой области уже получены значительные и вполне достоверные научные результаты.

Так, можно считать установленными следующие положения.

Во-первых, в ряде работ весьма убедительно показана преемственность важнейших идей статьи Ленина по отношению к взглядам на искусство, изложенным в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Во-вторых, и тоже вполне справедливо и доказательно, становление ленинской теории партийности искусства связывается с новыми условиями и новыми задачами революционной борьбы русского пролетариата и его партии в период подъема освободительного движения накануне первой русской революции и самих событий 1905 года. Наконец, в-третьих, предприняты весьма поучительные попытки проследить, как идея партийности – и в политическом значении термина, и в философском его аспекте, и применительно к художественной деятельности – развивалась В. И. Лениным в предшествующих его трудах, начиная с первой же крупной работы – книги «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?».

Сделано, таким образом, многое. И все же нам представляется, что вопрос о путях формирования, об истоках теории партийности искусства требует дальнейшей разработки. Дело в том, что один из источников, откуда Ленин, несомненно, черпал материал для своих теоретических выводов, по существу остается пока вне поля зрения исследователей.

Зная и учитывая конкретные условия революционной ситуации октября 1905 года, расстановку политических сил в стране, отношения между течениями в социал-демократии, то есть все то, что сам Ленин в первых же строках «Партийной организации и партийной литературы» называет «новыми условиями социал-демократической работы» ¹, мы пока что не задались вопросом о тех художественных процессах, тех обстоятельствах жизни литературы и искусства, на основе обобщения которых развертывались ленинские представления о партийности художника.

Между тем творческая история ленинской работы может быть воссоздана во всей ее полноте только при том условии, что наряду с философскими и социологическими, политическими и историческими источниками «Партийной организации и партийной литературы» будут раскрыты и оценены по достоинству также источники литературные, художественные, эстетические.

Скажем, разве столь уж несущественно, какой круг литераторов, русских или, может быть, зарубежных, имел в виду Ленин, ставя свой вопрос: «Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель?..» ² Или о каких именно фактах он вспоминал, говоря о «порнографии в рамках и картинах» ³, которую требует буржуазная публика от художника?

Несомненно, было бы грубым упрощением, очевидной ошибкой, если бы мы попытались свести эти ленинские обобщения к частным случаям. Но так же несомненно, что за этими обобщениями конкретные, частные случаи все-таки стоят, что существовали реальные обстоятельства, действительные события, которые были Ленину известны, обратили на себя его внимание, были им оценены как характерные. Что сделанный в статье общий вывод о «зависимости от денежного мешка» ⁴, на которую обрекает художника буржуазное общество, опирается на какие-то вполне определенные примеры такой зависимости, на эпизоды жизни искусства, которые пришлось Ленину наблюдать.

Речь идет, однако, не только о реальном историко-литературном и историко-искусствоведческом комментарии к работе Ленина, без которого наши очевидные пробелы в осмыслении ряда ее положений не могут быть восполнены.

Создание такого комментария – лишь путь к решению более общей и более важной задачи: процесс становления эстетических идей «Партийной организации и партийной литературы» нам еще предстоит осмыслить в его органических связях с литературной практикой, с конкретными обстоятельствами художественной жизни России конца XIX – начала XX века.

Решение этой проблемы – дело будущего. Коллективными усилиями предстоит установить те факты, те явления, те особенности литературного процесса, которые Ленин, намечая перспективы развития «литературного дела» пролетариата, учитывал и обобщал в своей статье, изучить пути, которыми он шел от этих фактов к их теоретическому обобщению.

Здесь, в этих заметках, мы хотели бы только подтвердить актуальность такого подхода к изучению истоков работы В. И. Ленина и на одном из примеров показать его перспективы.

2

«Партийная организация и партийная литература» прочитана – и возникает ощущение, что на ее страницах мы встретились с художником-революционером, писателем-борцом, литератором – участником революционного преобразования жизни. Можно с полной определенностью сказать, что в этом публицистическом и научном произведении возникает емкий и многогранный образ – образ партийного художника, образ деятеля того искусства, в котором осуществлен принцип пролетарской партийности, которое руководствуется этим принципом.

Он, этот художник, не назван по имени. Нам не сообщены факты его биографии. Мы не знаем области творчества, в которой он работает, и названий произведений, которые им созданы. И тем не менее мы действительно познакомились с ним – приобщились к главному делу его жизни, узнали самые существенные качества его личности и его таланта.

Что же отличает этого художника, чем он примечателен, каковы его характерные черты?

Это, прежде всего, художник, для которого идея социализма стала идеей личной, кровной, собственной, который сознательно и добровольно ставит свой талант, свое творчество на службу «миллионам и десяткам миллионов трудящихся» ⁵.

Это, далее, деятель, непосредственно вовлеченный в политические битвы века, нашедший свое место в революционном строю, прямо участвующий в «настоящей борьбе товарищей рабочих» ³.

И наконец, это человек партии – участник «социал-демократической партийной работы» ⁶, связанный с социал-демократической партийной организацией.

Таков облик – политический, идейный, нравственный, творческий – тех участников «литературного дела» пролетариата и его партии, приход которых провидел и появление которых приближал и этой своей статьей, и всей своей деятельностью Ленин.

«Партийная организация и партийная литература» – работа, выходящая, как известно, далеко за рамки того исторического момента, когда она создавалась: Ленин проникал в завтрашний день социалистического искусства, он предвидел те его возможности, которые в полной мере раскроются тогда, когда будет уже решена «трудная и новая, но великая и благодарная задача – организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением» ⁴.

В ноябре 1905 года задача связи «литературного дела» с делом партийным Лениным только ставится. Еще не пришел в русское искусство и в русскую революцию тот художник, черты которого встают с пророческих страниц ленинского труда. Недаром здесь не названы имена, как нет и ссылок на какие-либо конкретные факты.

Но, предвосхищая будущее, Ленин, очевидно, в то же время учитывает и настоящее – то, что ему известно, что уже о себе заявило. И хотя прямого, фигурально выражаясь, прототипа у героя «Партийной организации и партийной литературы» не было и не могло быть, ленинская характеристика партийного художника завтрашнего дня – это не только программа, но и обобщение опыта.

Можно предположить, что в этом идейно-художественном опыте, давшем материал для ленинских теоретических поисков, существенное место занимали традиции литературной и общественной деятельности русских революционных демократов, в частности Чернышевского.

Нет необходимости напоминать здесь общеизвестные факты, свидетельствующие о глубочайшем уважении Ленина к подвигу «великого русского социалиста» ⁷, «нашего русского великого утописта» ⁸, о его неослабевающем интересе к «могучей проповеди Чернышевского» ⁹, к его «гениальным провидениям» ¹⁰ (из многих и многих ленинских оценок Чернышевского мы выбрали те, которые относятся к периоду до 1905 года).

Подчеркнем только, что для Ленина Чернышевский- революционер и автор политических сочинений был неотделим от Чернышевского-художника, автора произведений беллетристических. Не случайно же, опираясь в своей полемике с народниками на взгляды Чернышевского, Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (1894) цитирует его художественное произведение – «Пролог». Точно так же, как не случайно крупнейший из написанных до первой русской революции теоретических трудов Ленина – его «Что делать?» (1902) – назван так по имени знаменитого романа.

Как вспоминает о поре 1903 – 1904 годов мемуарист, «Чернышевского Ленин считал не только выдающимся революционером, великим ученым, передовым мыслителем, но и крупным художником, создавшим непревзойденные образы настоящих революционеров, мужественных, бесстрашных борцов типа Рахметова.

– Вот это настоящая литература, которая учит, ведет, вдохновляет. Я роман «Что делать?» перечитал за одно лето раз пять, находя каждый раз в этом произведении все новые волнующие мысли, – говорил Ленин» ¹¹.

Ко времени окончательной кристаллизации ленинских идей партийности литературы Чернышевский и его деятельность стали достоянием пусть и недавней, но уже истории литературного процесса и литературного движения России.

В годы же, непосредственно предшествовавшие революции 1905 года, Ленин мог наблюдать, как партийцы, члены социал-демократических организаций сочетали свою партийную работу с работой литературной, причем свои литературные опыты рассматривали как часть, как одно из направлений, один из участков именно партийной деятельности.

Так, в большевистских изданиях предреволюционных лет, – таких, как «Искра» и «Нижегородская рабочая газета», как печатавшиеся в Женеве сборники «Песни революции» (1905), «Песни борьбы» (1902), «Перед рассветом» (1905), как выпускавшиеся подпольно в 1901 – 1904 годах партийными организациями Одессы, Киева, Николаева листовки, – помещались художественные произведения, преимущественно стихи, принадлежавшие перу партийцев. Л. Радин, автор песни «Смело, товарищи, в ногу», Г. Кржижановский, вольно переложивший с польского на русский «Варшавянку» и «Беснуйтесь, тираны», А. Коц, переводчик «Интернационала» (1902) и автор оригинальных сочинений, поэт А. Богданов, – они и некоторые другие литераторы, выступавшие в этих изданиях, являлись активными социал-демократами.

Можно думать, что Ленин не прошел мимо их опыта, когда писал в «Партийной организации и партийной литературе» о возможности и необходимости организационной связи художника с партией.

Так что круг художественных явлений, на которые опирался Ленин, развивая принцип партийной литературы, был, по-видимому, достаточно широким.

И пожалуй, наиболее значимым в их числе могло стать для Ленина творчество М. Горького. Именно в облике Горького с наибольшей определенностью уже складывались и созревали именно те качества, которые Ленин выделяет в своей характеристике партийного художника будущего. В этом убеждают многочисленные факты, характеризующие отношение Ленина к Горькому в течение пяти-шести лет, предшествовавших дню 13 ноября 1905 года, когда на страницах легальной большевистской газеты «Новая жизнь», которой руководил Ленин и в которой активно сотрудничал Горький, появилась «Партийная организация и партийная литература».

Факты эти хорошо известны, значительная часть их изучена, они приводятся во многих исследованиях и сборниках документов. В ряде работ эти факты получили и широкое научное обобщение, – сошлемся тут хотя бы на новейшее капитальное исследование Б. Бялика «Властители дум и чувств. В. И. Ленин и М.

1. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 99.[↩]
2. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 103.[↩]
3. Там же.[↩][↩]
4. Там же, стр. 104.[↩][↩]
5. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 104.[↩]
6. Там же, стр. 101.[↩]
7. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 4, стр. 258.[↩]
8. Там же, т. 2, стр. 494.[↩]
9. Там же, т. 5, стр. 29,[↩]
10. Там же, т. 1, стр. 292.[↩]
11. М. М. Эссен, Встречи с Лениным, в кн. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 2, Политиздат, М. 1969, стр. 116.[↩]