Призвание и труд

Печатая беседы с К. Паустовским и С. Михалковым, редакция продолжает публикацию ответов известных советских писателей на анкету нашего журнала, начатую в N 7 «Вопросов литературы» за 1960 год.

В рыбачьем поселке, близ Дзинтари, на большом валуне высечена надпись: «В память всех, кто погиб и погибнет в море».

В этих словах – печаль и мужество людей, привыкших к утратам в борьбе, но не отступающих перед делом своей жизни.

Надпись на камне могла бы послужить эпиграфом к книге о писательском труде. Жертв и лишений, отваги и страсти требует писательство от того, кто решил служить литературе. Ибо литература – не ремесло, которому можно обучиться, а при желании бросить его и сменить на другую профессию. Литература – призвание. И писателем может быть только тот, кто по самой своей натуре призван служить ей.

Он до конца будет предан ей своими помыслами, будет готов идти ради нее на все – на нужду и голод, на огромный труд, без которого гибнет даже большое дарование. Замкнутый Бабель говорил мне, волнуясь, что, принимаясь за новое произведение, он чувствует себя подобным воробью, который должен склевать до основания Эльбрус, а в минуты, когда он пишет, у него болит кровь в сосудах. Настоящий писатель не отступает перед трудностями, не сдается, пока он в силах держать перо.

Это не аскетические слова. Напротив. Нужно воспринимать жизнь во всем ее блеске, красоте и богатстве красок. Но нельзя изменять себе, помыкать своим долгом.

Моральные ценности заключены в самой сущности писательской работы. Измена им немедленно мстит за себя, – ее не скрыть ни опытом, ни мастерством. Всякое насилие над собой ведет к фальши, ошибкам, нарушению правды искусства.

Я вовсе не моралист. Просто мы все не раз видели, как литераторы, даже очень одаренные, приходят к творческому застою или серьезным срывам, как только начинают проповедовать не то, во что веруют. Об этом всегда надо помнить ради высокого качества нашей литературы. Это должно быть заповедью для тех, кто намерен служить ей. И это куда важнее, чем разговоры о технологии творчества, о мастерстве и обо всем, что с ним связано. Мастерство в конце концов дело наживное. Путь к нему для того, кто умеет работать, открыт. Но нужно прежде всего привить себе смолоду отношение к литературе как к высокой миссии, взгляд на себя как на человека, призванного продолжать дело, начатое предшественниками и доверенное современниками.

За годы своей работы с молодыми прозаиками в Литературном институте я убедился, что не все они идут в литературу с одинаковым пониманием миссии писателя. Иные думают, что писательство – это нетрудный путь к жизненному благополучию, путь к славе, усыпанный розами. Но слава никогда не приходит к тем, кто ищет ее на проторенных дорогах. Это стало почти законом. А если он и нарушается, если кому-либо без особого труда посчастливится добиться удачи, то она недолговечна и иллюзорна. Могут пройти годы, а иногда и почти вся жизнь такого удачливого литератора, но смерть все поставит на свое место. Останется в литературе только тот, кто честно и много работал, чтобы выразить в художественных образах свое время. Только тому, кто ощущает в себе этот зов сердца, не страшны никакие подводные рифы.

Один из самых опасных рифов для начинающего писателя – ранняя профессионализация. С любопытством молодости и тщеславным сознанием приобщенности к избранным он погружается в писательскую среду и часто оказывается захваченным мутным потоком окололитературной жизни. Еще хуже, если молодой прозаик слишком рано начинает печататься. Он приносит один из своих первых рассказов в редакцию журнала. Рассказ принимают. Иной раз потому, что он действительно неплох, а иной раз и по другим, не имеющим прямого отношения к литературе соображениям: то ли в номере не хватало рассказа, то ли тема его отвечает кратковременной литературной моде, то ли в журнале давно не появлялись произведения «молодых». Рассказ напечатан.