Прививать самостоятельность
«Прошли Пушкина». Сколько безразличия, школярства и обыкновенного недомыслия в этом привычном выражении! Но Пушкина действительно «прошли»: сначала в пятом классе, потом в шестом, седьмом и, наконец, восьмом. Несколько раз прошли его биографию: «просто биографию» и «биографию и творческий путь», прошли по отдельности некоторые его произведения, а Пушкина, целого Пушкина, спутника жизни, не узнали и, главное, не полюбили, хотя в конце изучения могут разложить все произведения на «мотивы» и «периоды» творческой деятельности. Не полюбили так, чтобы возвращаться к его томам снова и снова и находить в них своего Пушкина, которого никогда не перечитаешь и не исчерпаешь, хотя бы знал всего наизусть.
Кто знает, произошло ли это потому, что не прочитали школьникам хотя бы одного из писем Пушкина, или все читалось учащимися не на досуге, для себя, а только к уроку, по заданию, или имя поэта было впервые названо в школе не в разговоре о прочитанных в раннем детстве сказках, а в связи с куцыми отрывками о временах года. Все это очень важно, и задумываясь над этим вопросом, понимаешь, как цель, ради которой все и делалось, не достигнута: школьники могут знать основные этапы творчества и главные произведения поэта – и не знать самого поэта.
…Как-то я слышал спор учителей-словесников по поводу поступка их коллеги, который разрешил своим ученикам пользоваться на сочинении, если захотят, учебником и критической литературой по теме. Нет, этот педагог не призывал списывать, компилировать что-либо из учебника и статей (содержание их он знал и сразу бы, очевидно, заметил заимствование положений и текстов). Он настаивал на требовании написать самостоятельное сочинение, самостоятельную работу на заданную тему.
Большинство преподавателей литературы осуждало этот далеко не новый прием, говорило о заимствовании мыслей и т. п. Одна молодая учительница сказала: «Уж я бы скорей разрешила смотреть текст художественного произведения, о котором пишут». – «Ну, это еще хуже!» – возразило ей несколько голосов. Тогда учитель, использовавший прием с критической литературой, сообщил о довольно неожиданном эффекте. Разрешение, оказывается, было, но девять десятых учащихся уже на первом сочинении, держа критическую литературу и учебник на парте, не заглядывало в них. Такая «свобода» была для них, по существу, самым жестоким требованием к себе: писать сочинение самостоятельно.
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.