Поэтика ритма Анри Мешонника. Искусство и манера. Беседу вела Ю. Маричик

Представление идей и деятелей западной науки — одна из постоянных задач журнала «Вопросы литературы». Это знакомство дает возможность нашим читателям следить за развитием мировой филологии в разных ее направлениях с тем, чтобы оценить, что отсутствует в нашем опыте и, в то же время, в чем мы опережаем своих коллег или, во всяком случае, движемся на параллельных с ними путях. Такого рода узнавание и сопоставление неизбежны при знакомстве с научной системой Анри Мешонника, представленного Жераром Дессоном. Центральная для него идея ритма невольно заставляет вспомнить Андрея Белого (чья итоговая статья была не так давно опубликована в нашем журнале — 2010, № 2). Мысль о том, что сфера поэтики — далеко не только поэзия, не может удивить тех, кто воспитан на основе «Исторической поэтики» А. Веселовского, а чтение как возможность вступить в диалог с текстом другой эпохи не может не напомнить о М. Бахтине. Такого рода аналогии позволяют нам точнее оценить место, которое занимает русская филология в мировом научном пространстве, и актуальность ее проблематики.

Анри Мешонник (1932-2009) — ученый с мировым именем, виднейший теоретик языка и литературы, поэт, переводчик Библии, почетный профессор университета Париж-8¹. С 1969 года А. Мешонник наряду с Ж. Делезом, Ж. -Ф. Лиотаром, М. Фуко, А. Бадью преподавал в Венсеннском экспериментальном университетском центре², наследовавшем бунтарский дух мая 1968 года. В 1970 году он опубликовал первую книгу из пятитомника «В защиту поэтики» (Pour la poеtique I): в период триумфа структурального подхода к анализу текста Мешонник создал свою собственную поэтику, основанную на радикальном неприятии основных положений структурализма.

Структурализм оперирует универсальными категориями, применимыми к любому тексту, его излюбленной сферой является знак, семиотика. Структуралисты стремились создать типологию повествовательных конструкций, вскрыть виртуальные повествовательные возможности, разработать единую систему, повествовательную «грамматику», свод «технических» правил, основывающийся на комбинировании абстрактных перманентных структур.

Анри Мешонник, опираясь на исследования В. фон Гумбольдта, Ф. де Соссюра, Э. Бенвениста, постулировал главенство значимости, субъекта, ритма. Отвергнув логику знака (семиотика), Мешонник разработал поэтическую концепцию языка (семантика): он поставил под сомнение универсальные законы построения литературной формы, утверждал, что текст не состоит из знаков, так как смысл произведения может отличаться от смысла слов, его составляющих, — именно в этом и проявляет себя ритм как данность лингвистическая. Ученый объяснял, что произведение живо своей специфичностью (специфичность же есть изобретение субъекта, пишущего в языке и посредством языка). В таком случае теряет всякий смысл заявление структуралистов о смерти автора.

Именно поэтому в тексте интервью мы сознательно переводили французское слово discours, крайне важное для поэтики Мешонника, как «дискурс». Используя термин «дискурс», перенятый А. Мешонником у Э. Бенвениста, нам важно было разграничить традиционный перевод «речи» Соссюра, предполагающей реализацию языка говорящим (семиотика), от «речи», «речевого произведения» Бенвениста, предполагающего «присвоение» языка говорящим (семантика без семиотики).

Жерар Дессон — ученик и последователь А. Мешонника, продолжатель его теоретических разработок³. Одним из основных направлений его работы является изучение понятия «манера», ориентированного на критерии специфичности, субъекта и значимости, а также соотношения стиль/манера.

В 2001 году Ж. Дессон основал научно-исследовательскую группу ПОЛАР⁴(Поэтика и политика искусства), объединяющую как молодых исследователей, так и состоявшихся ученых-гуманитариев (литературоведов, лингвистов, философов, социологов), работающих в русле поэтики Анри Мешонника.

— Вы были учеником Мешонника, ведь он руководил вашим диссертационным исследованием, а теперь являетесь продолжателем его дела, его теории. Как бы вы могли представить Анри Мешонника русским читателям? Как поэта, лингвиста, переводчика Библии, профессора? На какой из аспектов его многосторонней деятельности стоило бы обратить особое внимание? К тому же, рассуждая о начальном этапе работы Мешонника, мне представляется важным указать на исторический контекст эпохи: я говорю о первом томе «В защиту поэтики»…

— …опубликованном в 1970 году…

— Именно так. В этом же году издаются «Исследования по структурной стилистике» Майкла Риффатера, материалы коллоквиума «Знак, язык, культура» (под руководством Альгирдаса-Жюльена Греймаса и Романа Якобсона), и год спустя группа исследователей, а именно: Греймас, Мишель Арриве, Жан-Клод Коке, Юлия Кристева — публикует «Исследования по поэтической семиотике». Итак, Анри Мешонник: кто же он?

— Изначально Мешонник был лингвистом и переводчиком, в основном библейских текстов. И я думаю, что самым важным моментом для него явился следующий: работая над переводом Библии, он столкнулся с формой, которая не могла быть определена ни как проза, ни как стихи. В номенклатуре категорий лингвистики и поэтики того времени не существовало ни одного наименования, способного описать этот особый тип письма. Таким образом, Мешонник начинает размышлять над понятием «ритм».

И, как вы понимаете, все это совершается одновременно с наступлением «лингвистической эры» и эпохи структурализма. Поначалу Мешонник участвует в общем движении, он разделяет марксистский подход к языку. Но это и неудивительно, он же являлся современником Луи Альтюссера, Юлии Кристевой, Ролана Барта, Филиппа Соллерса и т. д. А потом, очень скоро, он создаст свою собственную теорию, уникальную поэтику, опровергающую структуралистский подход.

Все это результат непредвиденного стечения обстоятельств: перевод Библии, университетский статус профессора, специалиста по лингвистике, наконец, его собственный писательский опыт. Это сочетание интересов способствовало тому, что он стал разрабатывать теорию, чтобы описать проблемы, с которыми столкнулся в трех различных сферах деятельности: поэзии, переводе, преподавании лингвистики. И именно в это время он знакомится со статьей Бенвениста…

— … о ритме…

— …да, о ритме. В статье «Понятие «ритм» в его языковом выражении» (1951) Бенвенист не намеревался разрабатывать теорию ритма: его задача заключалась в том, чтобы показать, что концепция ритма, усвоенная Западом (регулярное чередование ударной и безударной позиций), исходит от Платона, тогда как существовали и другие концепции ритма, например у досократиков, причем они подразумевали не регулярное повторение ударной позиции, а организацию того, что течет, движется. И именно эту концепцию Мешонник выбрал в качестве модели для создания теории ритма лингвистического — теории организации речи в языке.

Как вы заметили, именно в 1971 году, в период триумфа структурализма, Мешонник публикует «В защиту поэтики», исследование, подвергающее радикальной критике данную эпистемологию. Иначе говоря, Анри Мешонник предвосхитил все те критические замечания, которые будут выдвинуты позднее против структурализма. Это свидетельствует о его незаурядности, удивительной интуиции в вопросах, касающихся языка. Именно поэтому мне захотелось работать вместе с ним… Я не был его учеником, но был, бесспорно, его последователем. Именно благодаря ему я сумел что-то понять в столь сложном вопросе, как язык.

— Мне бы хотелось, чтобы вы подробнее остановились на вопросе о ритме. У нас многие все еще считают, что Анри Мешонник является прежде всего специалистом по анализу поэтического текста. Иной раз его даже метафорически именуют «последним рыцарем поэтической эпопеи». У меня к вам два вопроса, связанные с понятиями «поэтика», «поэтический».

Первая часть моего вопроса касается толкования прилагательного «поэтический». Мне представляется важным отметить тот факт, что Мешонник является в равной степени специалистом по анализу текста как поэтического, так и прозаического. Я хотела бы привести следующее его высказывание: «настоящая поэтическая проблема — это ритм-субъект». Подобная постановка вопроса пересматривает формальное соотношение, каковым является оппозиция проза/стихи, — благодаря ритму.

— До сих пор еще существуют специалисты по наукам о языке, полагающие, что «поэтика» означает работу с поэзией. Что являет собой пример близорукости. Если мы обратимся к этимологии слова «поэтика», станет понятно, что великий предок поэтики Мешонника — это все же поэтика Аристотеля. Аристотель не занимается исследованием поэзии — в том смысле, в каком мы привыкли ее понимать, то есть стихами. Poigsis (поэзия), poigtgs (поэт) подразумевают просто-напросто творчество посредством языка, искусство языка.

— Языковое творчество в прозе, в стихах…

— …в прозе, в стихах или даже не в прозе и не в стихах. Как в Библии. Между прочим, именно с этой целью Поль Валери и создал кафедру Пойэтики (Poїеtique) Французского Коллежа в начале ХХ века — кафедру, где он изучал «пойэзию», творческий процесс в искусстве.

Во Франции при участии в конкурсе на получение права преподавать в школе, когда студенту предлагают сделать стилистический разбор отрывка романа, вовсе не имеется в виду, что он посвятит одну из частей работы ритму. Это было бы нелепо. Как правило, от студента ожидают анализа ритма при разборе стихотворения.

А ведь ритм — повсюду в языке. Он является категорией языка. И если исходить из этого, то разработка поэтики ритма означает работу со всеми возможными формами изобретения языка в языке. Именно поэтому мы с Мешонником и написали «Трактат о ритме стихов и прозы».

Что касается истории ритма, то, чтобы все было предельно ясно, нужно разграничить два значения слова «ритм». Первое значение, скажем техническое, — оно узко, локально. Второе же — эпистемологическое и, неизбежно, более общее.

Вплоть до XIX века ритм — это ударение, акцентуация. На этом техническом уровне изучение ритма в тексте, написанном прозой или стихами, означает изучение организации ударений. При рассмотрении этого уровня могут анализироваться и другие категории, а именно: интонация, просодия… Но данный уровень имеет смысл только в том случае, если ритм не уподобляется психологическому инструменту, не сводится к эстетическому элементу высказывания (экспрессивная функция ритма). Нет, эта инструментальная концепция ритма не имеет ничего общего с поэтикой, рассматривающей ритм в качестве единственного уровня организации языка.

— Вы могли бы привести пример, соответствующий этому уровню ритмической организации?

— С удовольствием. Для начала необходимо понять, что ритм — это специфическое означивание (манера означать), которое противостоит означиванию семиотическому, опирающемуся на категории логики, главной из которых является смысл. С технической точки зрения ритмическое означивание основывается на акцентуации и просодии (повторении фонем). Я приведу примеры, иллюстрирующие функцию каждой ритмической составляющей.

В первом примере речь пойдет об акцентуации в следующей фразе Ван Гога: «Notre chemin est — en avant» («Наш путь — вперед»). Употребление тире в этом предложении влечет за собой два важных следствия. Во-первых, оно разбивает на две ритмические составляющие речевой фрагмент, представляющий собой во французском языке одну единую группу: «notre chemin est — en avant». Второе же следствие подобной пунктуации касается акцентуации предлога «en»: по правилам французского языка предлог «en» не может находиться под ударением. Наличие тире, таким образом, создает контр-ударение, то есть непосредственное следование друг за другом двух ударных слогов, и все это накладывается на разделительную функцию тире: «notre chemin est — en avant», что приводит к ритмическому напряжению между непрерывностью акцентного ряда и дискретностью ряда пунктуационного. В данном случае ритм изменяет функцию наречия «en avant»: оно не выполняет больше логическую функцию обстоятельства места (отвечая на вопрос куда?), но наделяется побудительной значимостью, сообщенной ей функцией речевой: «En avant!» («Вперед!»). Так, для Ван Гога творчество является процессом, а не целью, к которой нужно стремиться.

Второй пример связан с означивающей функцией просодических цепочек. Посредством ассоциативного связывания перекликающихся элементов (в действительности речь идет о системе рифмы, распространенной на целый текст) произведения вырабатывают свои собственные семантические поля. Так, в «Пелеасе и Мелисанде» Метерлинка Мелисанда, встреченная Голо у источника, «вдруг плачет, словно дитя, и рыдает, глотая слезы». С точки зрения общей семантики речь идет о двух синонимических глаголах (в словаре французского языка «рыдать» отсылает к «плакать»): подобное удвоение указывает на степень переживания героини. Но в данном конкретном произведении два эти глагола в действительности являются поэтическими антонимами. «Плачет» восходит к просодической парадигме Пелеаса, а «рыдает, глотая слезы» — к парадигме Голо. Просодические переклички [pl], [gl] вписывают во фразировку произведения уже с самого начала пьесы ритмическую отметку этого конфликта.

— Значит, ритм не сводится исключительно к ударению?

1. А. Мешонник является автором более чем сорока исследований. Приводим только некоторые из них: «Спиноза, поэма мысли» (Spinoza pofme de la pensеe: Maisonneuve et Larose, 2002); «Поэтика перевода» (La Poеtique du traduire. Lagrasse: Verdier, 1999); «Критика ритма. Историческая антропология языка» (Critique du rythme. Anthropologie historique du langage. Lagrasse: Verdier, 1982); «Рифма и жизнь» (La Rime et la vie. Lagrasse: Verdier, 1990); «Современность, современность» (Modernitе, modernitе. Lagrasse: Verdier, 1988). [↩]
2. Университет Париж-8 — Венсенн — Сен-Дени (Universitе Paris-8 — Vincennes — Saint-Denis), расположенный ныне в пригороде Парижа Сен-Дени, является продолжателем традиций Экспериментального университетского центра в Венсенне.[↩]
3. Основные исследования: «Эмиль Бенвенист, изобретение дискурса» (Emile Benveniste, l’invention du discours. Paris. In Press, 2006); «Рембрандт, запах живописи» (Rembrandt, l’odeur de la peinture. Paris, 2006); «Искусство и манера» (L’Art et la manifre. Paris: Honorе Champion, 2004); «Трактат о ритме стихов и прозы» (Traitе du rythme: des vers et des proses. Paris: Nathan, 1998); «Введение в поэтику. Теоретические подходы к изучению литературы» (Introduction ` la poеtique. Approche des thеories de la littеrature. Paris: Dunod, 1995). [↩]
4. Polart — Рoétique et politique de l’art. Сайт группы: http://polartnet.free.fr/. [↩]