Плодотворный поиск

Н. С. Надъярных, Типологические особенности реализма. Годы первой русской революции, «Наука», М. 1972, 240 стр.

О реализме у нас пишут много. И по-разному. Вопросы реализма изучаются под различными углами зрения и на различном литературном материале. Реализм как художественный метод или литературное направление рассматривается и на уровне отдельного произведения, и на уровне отдельной национальной литературы, и на уровне целых исторических периодов или общего движения мирового литературного процесса от эпохи Возрождения до наших дней. Созданы значительные обобщающие труды, в которых проблемы социального содержания и эстетической функции реализма рассматриваются глубоко и всесторонне; его специфические особенности выявляются как путем конкретно-исторического анализа литературного процесса, так и путем широких типологических сопоставлений однотипных, обусловленных однородными социально-историческими причинами, литературных фактов и явлений. Особенно большое внимание уделяется разработке проблем социалистического реализма – качественно нового этапа в развитии мирового реализма.

Тем не менее остается немало сложных, спорных, недостаточно изученных вопросов. Среди них и вопрос о богатейших истоках художественного метода советской литературы. В монографии Н. Надъярных «Типологические особенности реализма» анализу подвергаются как раз проблемы, связанные с глубинными процессами, происходившими внутри реализма в годы первой русской революции и подготовившими почву для появления реализма социалистического. «Опыт развития искусства показывает, – пишет Н. Надъярных, – что под воздействием первой русской революции закладываются основы новых литературных закономерностей. 1905 год по-новому «озвучил» искусство тех народов России, у которых революционная ситуация, а потом сама революция стимулировала рост национального, общественного и художественного сознания».

По каким тропам направлялись новаторские поиски в литературах народов России? – вот вопрос, на который и пытается ответить Н. Надъярных. Тесная связь социально-исторических и эстетических факторов составляет ту методологическую основу ее книги, которая позволяет показать особенности новаторского сдвига в художественном мышлении передовых художников эпохи. Годы первой русской революции, по мысли исследователя, не только важная историческая веха, но и кульминация одного из ответственейших периодов в развитии литератур народов России в конце XIX – начале XX века.

В последние годы в советском литературоведении появилось немало работ, углубивших методику и расширивших диапазон типологического анализа. Опираясь на этот опыт, Н. Надъярных вносит немало нового в методические и конкретно-исторические аспекты типологии.

Тщательно продуманная концепция исследователя основывается на ленинских положениях, характеризующих пролетарский этап освободительного движения, а также на ленинских общеметодологических указаниях, на конкретном анализе основных революционных событий эпохи. «Типологическое исследование, опирающееся на такие принципы, – подчеркивает автор, – стимулирует поиск в самой сути литературного процесса и явления, позволяя сравнивать совокупность многих родовых признаков».

Учитывая национальное своеобразие, Н. Надъярных в то же время ставит своей задачей выявить тенденции, по которым можно судить, когда новаторство обретает силу эстетической закономерности, когда складывается определенный тип эстетических отношений к действительности, которые предполагают изменения в самом творческом методе. Основываясь на исторически сложившихся типах взаимосвязей, исследуя литературные связи по исторически обусловленному сходству литературных процессов, советские ученые в этом плане продолжают традиции марксистского сравнительного литературоведения, противостоящего буржуазной компаративистике, для которой характерна абсолютизация литературной параллели и произвол – как в выборе объектов для сравнения, так и в самой его методике.

Ленинский «общенаучный принцип повторяемости» позволяет автору рецензируемой книги, сближая явления внутренне родственные, убедительно раскрыть типичность новаторства в творчестве художников, выявить закономерности в целой цепи исторически и художественно сходных явлений. Н. Надъярных стремится проникнуть в тонкий механизм художественной типизации реализма начала XX века, показать изменения, происходившие в сфере художественного обобщения: новаторство принципов типизации литературы того периода основывалось на все расширяющемся охвате жизненных явлений, на углублявшемся историзме мышления. Для реализма тех лет проблема «народ и революция» перерастает в проблему «народ в революции».

Степень близости прогрессивных писателей различных народов России к революционному движению, к ленинским идеям освободительной борьбы, к творческому опыту Горького во многом определяла глубину социального анализа и высоту критического пафоса их произведений.

В связи с этим первостепенное значение в революционно-демократической литературе и эстетике тех лет приобретает проблема героического, проблема условно-символического начала в передовом искусстве, проблема реалистической революционной концепции искусства. Не случайно в литературе того времени возникают такие образы, как Буревестник и Прометей. В «художественном познании идеи активности человека, понимаемого социально», и заключается, по мнению автора, «одна из главных граней реалистической концепции конца XIX – начала XX столетия».

Совпадение ряда мотивов и символов (мятежная природа, солнце, огонь, свет, буря, волна и др.), близость в интерпретации этих мотивов у писателей различных народов России (у М. Коцюбинского, Я. Райниса, М. Сабира, Л. Украинки, А. Тетки и др.) дают возможность наглядно показать то типологически общее, что объединяет столь разных художников слова, раскрыть те изменения, которые становятся неизбежными в реализме. Одну из возможностей такого изучения, подчеркивает автор, открывает типологическое сопоставление эволюции реализма ряда литератур народов России «с реализмом русским, взятым в новаторском выражении, а именно: с опытом Горького, рассмотрение направления их творческих исканий в свете ленинской методологии и русской передовой общественной мысли, публицистики, марксистской критики (А. Луначарский, В. Воровский, Г. Плеханов)». Основываясь на достижениях крупнейших представителей украинской, белорусской, армянской, грузинской, азербайджанской, латышской, эстонской и литовской литератур тех лет, автор монографии последовательно раскрывает содержание своего тезиса о том, что между обновляющимся русским реализмом и реализмом других литератур России наблюдается очень много типологически общих черт, вызванных к жизни сходными историческими условиями, в которых они развивались. Речь идет об углублении социального анализа в произведениях писателей, о переосмыслении общей концепции человека в свете быстро меняющейся исторической и революционной обстановки, об обновлении внутренней структуры художественного слова и значительном расширении масштабов реалистического художественного образа – от конкретного характера до синтезирующего революционного символа. Причем автор правильно подчеркивает, что формирование социалистического единства литератур народов России стало возможным лишь после победы Октября; тогда же, в 1905 году, речь могла идти лишь о создании предпосылок такого единства.

В период революции 1905 года, показывает Н. Надъярных, формируется реализм особого социального и актуального накала – реализм синтетический, в котором прямое значение слова и его символический смысл выступают едино, слитно, нераздельно. Образ света, солнца и огня у М. Коцюбинского и Я. Райниса («Intermezzo», «Огонь и ночь», «Вей, ветерок!» и др.) как символ жизни, борьбы и созидания, красный цвет как олицетворение народных жертв у Л. Украинки свидетельствуют о богатстве красок и способов изображения революционной действительности данной эпохи. Идея прометеизма находит выражение в одном из лучших произведений Л. Украинки – в драме «В катакомбах», в которой раскрывается благородный и высокий смысл разумной жертвенности в противовес фаталистическому и бездумному принятию неразумной действительности. В поэзии И. Франко, в стихах Ю. Янониса, И. Евдошвили, А. Акопяна четко вырисовывается образ революционера, сознательного борца за свои права. Различные типы бунтарей встречаем у М. Коцюбинского (в новеллах на «инонациональном» материале «Пе-коптер», «Ведьма», «В сетях шайтана», «На камне»), у Э. Вильде (в романе «Ходоки из Ании») и др.

Ощущение огромности происходящих в жизни и литературе перемен, поиски писателями адекватного определения развертывающихся на их глазах событий, направление этих поисков в сторону философского и эстетического синтеза являются красноречивым доказательством того, что внутри реализма четко обозначаются качественные изменения.

Эти и другие вопросы, поставленные в монографии Н. Надъярных, относятся к категории трудных и малоразработанных. Поэтому сама их постановка и их решение в книге не может не вызвать сочувственного отношения. А тот факт, что эти сложные вопросы рассматриваются на широком историческом и литературном фоне, придает выводам автора необходимую убедительность.

Книга «Типологические особенности реализма» весьма полемична и по-своему «пристрастна», однако автор умело избегает крайностей, оставляя двери открытыми для дальнейших обсуждений. Здесь по существу впервые в нашем литературоведении делается заявка на большую и актуальную тему: «Проблемы реализма в литературах народов СССР до Октября». Тема эта открывает широкие просторы для исследований конкретно-исторических и сопоставительно-типологических, призванных показать, как возникли предпосылки великой – общности братских народов СССР. Причем число литератур и круг исследуемых проблем в таком случае значительно расширился бы. Может быть, настало время подумать о проведении всесоюзного совещания, специально посвященного этому вопросу.

К числу интересно намеченных Н. Надъярных проблем следует отнести и проблему символа и революционной символики в реалистической литературе 1905 года. Следовало бы, по-видимому, в дальнейшем расширить литературный и «временной» плацдарм поисков в этом направлении, раскрывая особенности «реалистической символики» и путем ее соотнесения с романтизмом и символизмом.

Во вступительной части автор монографии утверждает, имея, конечно, на то полное основание, что «пролагателями новых путей в искусстве выступают мыслители и художники, которые либо стоят на марксистской платформе, либо наиболее близко подходят к идеям социализма и революционному пути развития».

Нужно, однако, все время иметь в виду, что революция 1905 года привела в действие громадные силы, в нее оказались вовлеченными различные общественные классы, прослойки, социальные группы и писатели, в общем-то далеко стоящие от марксизма и сознательного понимания конечных целей революции. Тем не менее и в творчество таких писателей проникают, под влиянием событий, революционные мотивы и ноты социального протеста и непримиримости. Вспомним о цикле стихов К. Бальмонта «Песни мстителя», о поэтическом сборнике «Пепел» и романе «Петербург» А. Белого, не говоря уже о произведениях А. Блока («Сытые», «Митинг», «Россия»), о книгах В. Брюсова «Городу и миру», «Венок» и других, чтобы представить себе, каким глубоким эхом отозвались революционные события даже в творчестве писателей-символистов, отношение которых к революции было, как известно, более чем сложным.

Можно привести в этом смысле примеры, правда несколько иного характера, из молдавской литературы. В 1906 году в Кишиневе стала выходить газета буржуазно-демократического направления «Бассарабия». Вокруг нее сгруппировалось несколько одаренных писателей, в том числе поэты А. Матеевич, Т. Роман и др. Ни газета, ни писатели, которые печатались на ее страницах, не имели, конечно, ничего общего с сознательной борьбой пролетариата за социализм. Тем не менее в их творчестве этого периода, особенно у А. Матеевича, звучат подчас открытые призывы к борьбе, вырисовывается образ непокорного бунтаря, ищущего правду и свободу, образ богатыря-крестьянина, готового постоять за свое достоинство, за свои права.

Видимо, и творчество таких писателей, как Матеевич, тоже следует принимать в расчет, когда разрабатываются проблемы типологии реализма периода первой русской революции.

Нам представляется весьма уместной полемика автора рецензируемой книги с теми, кто вообще сомневается в правомерности включения «крестьянской» поэзии в широкий круг исследований, разрабатывающих проблемы реализма на рубеже двух веков. Хотелось бы только подчеркнуть, что, исследуя такой материал, нельзя ни на минуту упускать из виду ленинскую характеристику содержания революции 1905 года, позволяющую провести необходимую грань между теми, кто сознательно участвовал в революционном движении, и теми, кто оказался вовлеченным в это движение главным образом силой обстоятельств и приверженностью к общедемократическим и общегуманистическим идеалам.

В исследовании Н. Надъярных есть спорные положения, встречаются тезисы, требующие дополнительной аргументации. Однако в целом автор верно обозначил круг принципиальных проблем, связанных с развитием реализма в указанный период, и наметил верные пути их решения.

г. Кишинев