Письма К. Д. Бальмонта к В. В. Обольянинову. Вступительная статья и публикация П. Куприяновского и Н. Молчановой

Эпистолярное наследие Константина Дмитриевича Бальмонта не собрано и почти не изучено. Лишь в последнее время стали появляться разрозненные публикации его писем. Публикуемые ниже письма К. Д. Бальмонта к В. В. Обольянинову датированы 1936 – 1938 годами. Они раскрывают историю издания «Светослужения», последней книги Бальмонта, выпущенной Обольяниновым в июне 1937 года в Харбине в издательстве «Заря», и содержат интересные высказывания поэта о принципах издания стихотворений, а также автобиографические сведения и описание горьких реалий эмигрантского периода его жизни. В письмах встречаются стихотворные тексты, включенные Бальмонтом в «Светослужение», и два стихотворения, посвященные дочерям издателя Веронике и Ирине (обложка «Светослужения» выполнена Вероникой Обольяниновой), которые сам автор в книгу не включал; они были напечатаны в конце ее и в перечень содержания не вошли.

Всеволод Владимирович Обольянинов (1882 – после 1964) принадлежал к той дворянской интеллигенции, которая по-особому дорожила отечественной культурой, и хорошо знал русскую поэзию. Находясь в Харбине, культурном центре дальневосточной эмиграции, он общался с поэтом А. А. Грызовым (Ачаиром) и, безусловно, был в курсе русской литературной жизни в Париже: в харбинских газетах и журналах она подробно освещалась. С Бальмонтом его связывало давнее знакомство, не близкое, но памятное. По-видимому, они познакомились зимой 1901 – 1902 годов, когда Бальмонт, которому было запрещено проживать в столицах и университетских городах за чтение антиправительственного стихотворения «Маленький султан», отбывал ссылку в Курской губернии в Сабынине, имении князя Дмитрия Волконского (женатого на сестре жены Бальмонта Екатерины Алексеевны). Обольянинов бывал в Сабынине; позднее, очевидно после 1906 года, будучи в Париже, он познакомился с семьей поэта. Спустя десятки лет, в 1936 году, узнав о тяжелой болезни Бальмонта, Обольянинов прислал ему письмо. Душевные слова вызвали у поэта приятные воспоминания; завязалась переписка. Содержание ее в основном определялось предложением Обольянинова издать сборник стихотворений Бальмонта в Харбине. Это была в первую очередь благотворительная акция – помочь нуждающемуся и больному человеку, но она диктовалась и несомненной любовью к поэзии Бальмонта и пониманием ее значения.

Выход книги в июне 1937 года совпал с 70-летием Бальмонта (15 июня по новому стилю). Эта дата отмечалась в Харбине: был проведен литературный вечер, посвященный поэту, в печати появились статьи парижского критика Г. Адамовича и харбинского поэта Арсения Несмелова. Здесь многие помнили Бальмонта с 1916 года, когда в апреле, во время поездки по Сибири и Дальнему Востоку, он провел в городе два литературных вечера¹. Но, к сожалению, несмотря на все усилия Обольянинова, его семьи и друзей, качество издания «Светослужения» оставляло желать много лучшего – авторской корректуры не было – и оно не удовлетворило поэта. На последнем письме Бальмонта от 20 января 1938 года есть следующая пометка Обольянинова: «Переписка оборвалась из-за неудачного издания «Светослужения». Издание было скомкано из-за спешки, вызванной затруднениями при переговорах с японскими оккупационными властями» ².

Об издании этой книги, куда, судя по всему, вошли самые последние стихи поэта, до сих пор нет специальных исследований³. Тираж ее был незначительным, и она сохранилась в немногих библиотеках мира. На книгу не было откликов в европейских и американских изданиях – она не получила широкого распространения из-за начавшейся мировой войны и удаленности Харбина от других центров русской эмиграции.

Необходимо сказать несколько слов о судьбе текстов «Светослужения» в России. Полностью они не изданы. В. Орлов, выпустивший «Стихотворения» Бальмонта в Большой серии «Библиотеки поэта», называет последней книгой Бальмонта «Голубую подкову» ⁴. В книге «Избранное» (М., 1980; составитель – племянница поэта В. Бальмонт) из 50-ти стихотворений «Светослужения» напечатано лишь 8. Позднее 7 из них были воспроизведены в книге «Светлый час» (М., 1992), подготовленной к печати В. Крейдом. Кроме того, еще 17 стихотворений из «Светослужения» ошибочно включены им в это издание в раздел «Из архива» (со ссылкой на архив Индианского университета), при этом их принадлежность к «Светослужению» не оговорена. Г. М. Бонгард-Левин в статье «Бедный К. Д. Бальмонт» ⁵, справедливо упрекая американского исследователя в небрежности, отметил, что тексты в «Светлом часе» к тому же появились в грубо искаженном виде.

В свете всего этого совершенно особое значение приобретают и книга Бальмонта, и его письма к В. Обольянинову. Это последние слова поэта о поэзии и о себе, и при переиздании текстов «Светослужения» нельзя обойтись без них. Сама книга и письма хранятся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ИРЛИ) Российской академии наук (Ф. 1. Оп. 21. Д. 103. Лл. 1 – 18).

Первое письмо из тех, которые публикуются ниже, было отправлено Бальмонтом из города Тиаис в департаменте Сена из отеля «Тебаид», где поэт проживал в сентябре – ноябре 1936 года. Последующие – из города Нуази ле Гран в департаменте Сена и Уаза, где он жил в Русском доме, устроенном матерью Марией (Е. Ю. Кузьминой-Караваевой) для бедствующих русских эмигрантов. Осенью 1938 года Бальмонту удалось перебраться из общежития в отдельную квартиру. Умер поэт в Нуази ле Гран, там и похоронен.

 

1

Thiais. – Seine – 60 – 70,

AvenuePanhard, 60 – 70. -«Thebaide».

1936. 7 сентября.

Чтимый и дорогой В. Обольянинов, —

Ваше доверчивое, ласковое, прямо – родное письмо – сразу умчало в незапамятные времена мою мысль. Пишу и я Вам с полной доверчивостью. Помню Вас, – сразу четко и смутно, – как это бывает во сне.

Я не сразу получил Ваше письмо, – оно блуждало, – однако должен был бы ответить Вам уже недели две тому назад. Но помешала работа – и поток стихов, затопивший меня.

Я живу уже второй месяц в тихой ферме, среди изобилия цветов, деревьев и музыки, – с моею женою – дочерью генерала Конст[антина] Георг[иевича] Цветковского, когда-то, в юности, бравшего Польшу⁶, а в злополучную японскую войну и в Великую войну⁷ командовавшего всей нашей артиллерией на Дальнем Востоке и спасавшего от собственных своих солдат и хунхузов китайские и монгольские кумирни⁸, – Еленой Константиновной Цветковской-Бальмонт. (Да не смущается сердце Ваше, – у меня жен много⁹, – я ведь по крови, с материнской стороны, монгольский князь Белый Лебедь Золотой Орды¹⁰, – и Коран люблю, пожалуй, даже больше, чем Евангелие…) Мы живем счастливо, но денег мало. Вы спрашиваете, чем бы могли быть мне полезны? Дружеским словом, – как Ваше письмо, – это ключ живой воды. А если в Вашей мошне, верно, не очень тяжелой, найдется несколько лишних долларов, – да покатятся они ко мне и да докатятся светлыми кружочками, – скажу: «Many thanks», «Спасибо». Напишите, что Вам полюбится в моих стихах.

К. Бальмонт.

ЗЛАТОТКАНЫЙ МОСТ

Спешно ль, тихо ль, – яркий, тенный, —

Веруя в Звезду, —

Путь далекий – к Незабвенной

Цели я веду.

Ровно ходит и проходит

Время – не бежит.

Тот, кто ищет, он находит

Клад из ценных плит.

Ровно ходят звезды в синих

Дальних небесах, —

И верблюды, – там в пустынях, —

Ровно веют прах.

Но доходят караваны, —

Смерти минув месть, —

В заколдованные страны, —

Где богатств не счесть.

Ровно маятник промерит

Круг свой голубой.

Счастлив тот, кто в сердце верит, —

Слыша башни бой!

Бой часов не в зло заводит, —

Мерно звук дробя.

Лишь безумный ходит, бродит —

Быстро – вкруг себя.

Вечно та же – жизнь живая, —

Миг лия в года.

Только вьюга, снег взвивая,

Бешена всегда.

Пали тени – вниз – косые, —

Мраку – черный пир.

Да живут светло – живые, —

Отошедшим мир.

Нам безвестно, что там, кто там

Ждет нас впереди.

Звезды смотрят по высотам, —

Путник, в путь иди!

Ночь идет – идя, возводит

Златотканый мост.

К дальней цели мысль уходит, —

В Царство Синих Звезд!

1936. 7 ч. в[ечера]. У Красного Каменного Дуба. Золотое солнце. Седой туман. «Фиваида» ¹¹.

К. Бальмонт.

P.S. Будем, и я, и Ел[ена] К[онстантиновна], страшно благодарны, если наведете справки, не в Маньчжурии ли пропавший, уже к 1917-му году в Сибири, тогда кавалерийский ротмистр, брат ее Сергей Конст[антинович] Цветковский. Адрес Нины Вас[ильевны] Евреиновой¹² : Nina Vas.

1. РО РГБ. Ф. 374. К. З. N 16, письма К. Д. Бальмонта к А. Н. Ивановой от 4, 7, 9 апреля 1916 года.[↩]
2. РО ИРЛИ. Р. 1. Оп. 21. Д. 103. Л. 18об.[↩]
3. Лишь недавно появилась небольшая статья: Н. А. Молчанова, Цзяо Чент, О последней стихотворной книге К. Д. Бальмонта. – В кн.: «Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века». Межвузовский сборник научных трудов, вып. 2, Иваново, 1996.[↩]
4. В. Орлов, Примечания. – В кн.: К. Д. Бальмонт, Стихотворения, Л., 1969, с. 649.[↩]
5. «Книжное обозрение», 22 октября 1993 года.[↩]
6. Имеется в виду подавление польского восстания 1863 – 1864 годов.[↩]
7. Имеется в виду первая мировая война 1914 – 1918 годов.[↩]
8. Буддийские молельни.[↩]
9. У Бальмонта было три официальные жены: Лариса Михайловна Гарелина (с 1889 по 1894 год), Екатерина Алексеевна Андреева (с 1896 по 1916 год), Елена Константиновна Цветковская (с 1916 года до конца жизни поэта). Кроме того, фактической женой поэта с 1919 года (так считал Бальмонт, хотя вместе они никогда не жили) была княжна Дагмара Викторовна Шаховская, у которой от поэта родились дети Светлана и Георгий (см.: РО РГБ. Ф. 374. К. 5. N 24, 27, 40; «Письма К. Д. Бальмонта к Д. Шаховской». Публикация Ж. Шерона. – «Новый журнал» (Нью-Йорк), 1989, N 176).[↩]
10. Бальмонт не располагал точными сведениями о своей родословной – возможно, то, о чем он пишет, имеет характер легенды.[↩]
11. »Фиваида» – в переводе на русский название отеля «Thebaide», в котором жил Бальмонт. [↩]
12. Нина (Антонина) Васильевна Евреинова (1861 – после 1940) – сестра издателей М. В. и С. В. Сабашниковых. С 1885 по 1890 год издавала журнал «Северный вестник». Сведения о ней и о лицах, упомянутых в примеч. 8 и 9, Бальмонт сообщает по просьбе Обольянинова.[↩]