Пишите книги сами. Перевела с польского Т. Казавчинская

* * *

Польский писатель Станислав Лем недавно «изобрел» новый жанр: предисловия к ненаписанным книгам, рецензии на несуществующие научные монографии, отзывы на несделанные изобретения. В этом жанре написаны две книги эссе – «Мнимая величина» и «Идеальный вакуум». Как объясняет сам автор, литературная мистификация такого рода дает ему неограниченную свободу творчества: «Литература рассказывала нам до сих пор, о вымышленных героях» Мы пойдем дальше:мы будем описыватьвымышленные книги. Это создает возможность вновь обрести свободу творчества и одновременно соединить две противоположности – беллетриста и критика». Что ж, шутя, автор здесь, пожалуй, говорит всерьез.

Ниже мы предлагаем вниманию читателей одно из сатирических эссе писателя из сборника «Идеальный вакуум».

Литературный конструктор «Пишите книги сами» («Do Yourself a Book») был в свое время очень популярен, и история его достойна того, чтобы ее сохранили для потомства. Эта новинка издательского рынка породила споры столь жестокие, что за ними забылось само явление. Поэтому и по сей день неясно, что вызвало финансовый крах этого начинания. Никто не потрудился устроить опрос общественного мнения, и, правду сказать, в том было бы мало проку: ведь читатели, приговорившие «Do Yourself a Book» к забвению, скорее всего, сами не ведали, что творили.

Блистательный этот замысел носился в воздухе добрых двадцать лет, и остается только гадать, почему никто не взялся за него раньше. Я отлично помню первую партию этого литературного конструктора. То были коробки величиной с увесистую книгу, и в каждой лежали инструкция, инвентарная опись и комплект деталей, которыми служили нарезанные на полоски отрывки из классических романов. На полях каждой такой полоски были прорезаны дырочки – с их помощью цитаты легко «переплетались» в книгу, – и в уголке стояло несколько разноцветных цифр. Разложив эту бумажную лапшу по порядку черных («главных») номеров, вы получали «исходный текст», то есть литературный монтаж не менее чем из двух сокращенных классических романов. Конечно, если бы конструктор допускал только такую компоновку, он был бы лишен всякого, в том числе и коммерческого, смысла. Но полоски можно было менять местами, и в инструкции обычно приводились примеры других перестановок, помеченные цветными номерками на полях.

Изобретение запатентовал «Универсал», запустивший для этого руку в классическое наследие, на которое давно истек срок авторских прав. То были сокращенные версии Бальзака, Толстого и Достоевского; редакторы адаптации благоразумно пожелали остаться неизвестными. Дальновидные издатели делали тут ставку на Читателей, которым могло польстить право перевирать и переиначивать классику. Берешь в руки «Войну и мир» или «Преступление и наказание» – и делай с ними что в голову взбредет: Наташу можно пустить по рукам, Анну Каренину – свести с Лакеем, а не с Вронским, Свидригайлова – беспрепятственно женить на сестре Раскольникова, а его самого, вместо покаяния и каторги, – услать с Соней в Швейцарию и т. д. и т. п. Критики дружно обрушились на этот акт вандализма. Издатели защищались как могли, и далее довольно ловко.