Переписка И.-Р. Бехера с А. Дёблином, Л. Фейхтвангером, Г. Манном. Перевод Е. Кацевой

Около двенадцати лет работает коллектив Архива Иоганнеса Р. Бехера при Академии искусств в Берлине над изучением и освоением наследия выдающегося поэта и политического деятеля. Был подготовлен и опубликован целый ряд отдельных изданий; работу над книгами дополняют выставки архивных материалов, рассчитанные на немецких и иностранных читателей его произведений; с 1964 года открыт для посетителей музей в берлинской квартире Бехера. В течение последних лет центральной работой архива является издание Собрания сочинений Бехера. Восемь томов уже опубликованы, десять находятся в подготовке. В настоящее время готовятся к печати его труды по эстетике, обширный комплекс составят потом статьи и речи и, наконец, один или два тома займут письма, куда войдет и публикуемая здесь подборка.

Подготовить для издания переписку Бехера – дело нелегкое. На первый взгляд, если исходить из количества, – около 15 тысяч в наследии, несколько сот в собрании, – может показаться, что сделать отбор будет нетрудно. Сложности начинаются уже при попытке определить принципы отбора. Расположить в хронологическом порядке письма Бехера, начиная с юности и кончая последними годами творчества, как то сделано, например, у Томаса Манна, – не удается, так как целые периоды жизни Бехера лишены каких бы то ни было автопризнаний.

Это относится прежде всего к 20-м годам, а также к периоду эмиграции, в то время как бехеровских документов, относящихся ко второму десятилетию нашего века, собрано значительно больше. Легко понять, что повседневная политическая борьба последующих периодов оставляла ее участнику мало места для письменного обмена мнениями, и мысли корреспондентов не были направлены на сохранение подобных документов. Но, к сожалению, ив тех случаях, когда сохранились за тот или иной период многочисленные письма, у нас нет возможности составить двустороннюю переписку – не хватает ответов партнеров. Поэтому вряд ли можно составить том «Переписки» наподобие недавно изданного тома Фридриха Вольфа. Только в редких случаях можно составить подборку из нескольких писем, как это сделано в нашей небольшой журнальной публикации.

В будущие тома писем войдет все то, что в фондах Архива Бехера действительно свидетельствует о многогранности личности поэта, о его чувстве ответственности за происходящее в различнейших сферах жизни, в особенности выступающем в письмах после 1945 года, о его отзывчивости по отношению ко всем тем, кто нуждался в его помощи, кого он поддержал в трудном процессе перестройки после краха фашизма.

О роли Бехера свидетельствуют многочисленные имена выдающихся людей, с которыми он был связан и чье высокое уважение к нему часто обнаруживается уже в нескольких строчках письма, как, например, Бертольта Брехта, Ганса Эйслера, Луи Фюрнберга, Томаса Манна. Глубоким уважением отмечены и публикуемые здесь письма – как трех корреспондентов к Бехеру, так и Бехера к ним. Ни с одним из них Бехер не был непосредственно связан дружбой, ни один из них не разделял полностью его мировоззрения. С Генрихом Манном у него в 20-е годы были даже политические разногласия. Еще не была определена четкая политическая линия, Бехер реагировал с леворадикальной резкостью на колеблющуюся позицию другого. Сходно и отношение к Альфреду Дёблину, к чьим христианско-социальным идеям Бехер сперва относился с подозрением, так же как у Дёблина в конце 20-х годов можно найти критические высказывания о Бехере. Сюда, вероятно, и восходит спор о «противниках» в письмах. Эта враждебность скоро исчезла в совместной антифашистской борьбе и перешла в полные взаимного уважения товарищеские отношения.

Личные связи со всеми тремя писателями были установлены примерно – точно определить нельзя – тогда, когда Бехер по заданию МОРПа после 1933 года ездил но Европе, чтобы содействовать сотрудничеству буржуазно-гуманистических писателей с коммунистами, когда он готовил Международный конгресс писателей в защиту культуры 1935 года в Париже. На него была возложена задача развеять предубеждения таких писателей, как Томас и Генрих Манны, как Дёблин и Фейхтвангер, убедить их, что гуманистические традиции, а значит, и их собственное творчество являются составной частью и находят свое развитие в социалистической литературе. О том, что Бехер справился со своей задачей, говорят письма Дёблина, Генриха Манна и Фейхтвангера. Они чувствовали его подлинный интерес к их работе, в особенности сказывавшийся в замысле журнала «Интернациональная литература. Дойче блеттер», в качестве главного редактора которого он корреспондировал с ними с 1935 года из Москвы. На страницах этого журнала, распространявшегося во всем мире и свидетельствовавшего о наличии «другой Германии», появился не только «Генрих IV» Генриха Манна, но н «Изгнание» Фейхтвангера и отрывок из «Голубого тигра» Дёблина.

Но, разумеется, признание и уважение Бехер завоевал не только как умный публицист, а как поэт – своей постоянной работой над собой, своими стихами, ставшими живыми образцами желанной слитности традиции и новаторства. Оценка, данная Генрихом Манном стихотворному сборнику «Искатель счастья и семь тягот», приложенная к его письму от 20 марта 1938 года, является таким признанием, какое, пожалуй, редко можно услышать от коллеги.

Переписка свидетельствует и о том факте, что после 1945 года Бехер был связующим звеном между этими буржуазными писателями и первым немецким социалистическим государством. Для них он являлся как бы депутатом этой страны, в нем они почитали ее устремленность в будущее – настолько, что Генрих Манн подготавливает через Бехера свое возвращение на родину, которому помешала смерть.

Наряду с произведениями писателя и поэта представление о его личности дают нам его письма и высказывания. Предлагаемые письма, написанные Бехером и адресованные ему, не являют перед нами нового образа, но они обогащают известный нам образ сопоставлением социалистического и буржуазно-гуманистического мира, при котором – и это отнюдь не нечто само собой разумеющееся – наглядно видна убеждающая сила мировоззрения социалиста.

 

И.-Р. БЕХЕР – А. ДЁБЛИН

Баден-Баден, 17.6.1947.

Абонементный почтовый ящик.

Глубокоуважаемый господин Бехер!

Я хотел Вам только сообщить, что в начале июля я приеду в отпуск в Берлин. Я хочу снова побыть несколько дней в Берлине, и мне доведется выступить 9 июля на книжной выставке, которой руководит Зуркамп. Будете ли Вы в это время в Берлине? Я пробуду там не меньше недели и был бы рад повидаться, послушать и поговорить о всевозможных прежних и нынешних делах с Вами, а также и с другими нашими старыми общими знакомыми. Собственно говоря, я должен был бы эти дни жить во Фронау¹, но я просил Зуркампа достать для меня квартиру все же где-нибудь поближе, где не будешь столь оторван от мира. Итак, до встречи,

с дружескими приветами

Ваш Альфред Дёблин.

 

Баден-Баден, 16.3.1948.

Абонементный почтовый ящик.

Дорогой господин Бехер!

Примите глубокую благодарность за Ваше милое письмо и пересылку письма господина Фриденсбурга². Я хочу также сказать Вам, что я очень рад был нашей встрече в Берлине, и не только я, но и моя жена, и когда я думаю об этом последнем посещении Берлина, то эта встреча и личные беседы мне представляются по-настоящему позитивными результатами этой поездки. Правда, что касается идей или отвлеченных понятий, мы во многом расходимся, Вы более активны и занимаетесь организационными делами, я скорее расположен к философичности и метафизичности, и оба мы, как мне кажется, в одинаковом смысле или одинаковым образом развились или изменились, – мы оба, в отличие от многих наших бывших друзей и товарищей, которые еще находятся за границей. Так, я, не изменившись в своем существе, пришел к более глубоким метафизическим взглядам, основанным на более широком и основательном знании нашего трудного человеческого существования, а Вы стали человечески полнее, шире, а также зрелее, точно – Вы стали зрелым. И это характеризуется и явствует также из Ваших стихов, которые теперь стали совершенно простыми и естественными и потому не по вкусу старым любителям чистого искусства. Но им не помочь. Полемика представляется мне довольно бесплодной. Важно только одно: как – при всем различии – объединиться для продуктивной деятельности и общности. Я думаю, дорогой Бехер, что и Вы такого же мнения, – это слышится в Ваших выступлениях, которые я читал. Нам страшно мешают обесцененные и запыленные лозунги. Мы не тождественны государственным формам, в которых мы живем. Мне, во всяком случае, становится все более ясно, что на долю писателей и деятелей культуры, в том числе многих и многих, которые не выступают с речами и не творят, сейчас и в ближайшем будущем выпадает большая и важная роль в деле человеческого мира. Мы не должны быть ни у кого на поводу. Не обязательно быть бунтарем, но нужно оставаться тем, кем являешься, и при том, чего хочешь.

Мне это пришло в голову, дорогой Бехер, потому, что я как раз держу в руках Ваше письмо и думаю о Вас и Вашем пути. Мы теперь вырабатываем уже не экспрессионизм, а неизменно добрые убеждения человечества, каждый на свой лад. Итак, сердечно жму Вам руку и приветствую.

Ваш Альфред Дёблин.

 

(ПОЗДРАВЛЕНИЕ ДЁБЛИНУ) ³

 

От всего сердца я желаю Вам, дорогой Дёблин, чтобы Вы сохранили свою, может быть, для некоторых не совсем приятную, живость и чтобы Вы так же без стеснения, как до сих пор, высказывали свое мнение, – все равно, найдете Вы этим сочувствие или нет. Мне не нужно подтверждать Вам этого, Вы и сами, наверное, знаете, что Вы всегда были великолепным возбудителем, даже тогда, когда говорили что-нибудь неправильное и преувеличенное. И беседовать с Вами или спорить с Вами оказывается, пожалуй, несравненно более плодотворным, чем опять и опять заново пережевывать одинаковые мысли с иными единомышленниками. Итак, останемся друзьями и останемся противниками.

Мы разговариваем как друзья – но друг против друга, и как противники мы тем не менее дружны – друг с другом. Такая личная позиция могла бы служить образцом для человеческих и политических отношений как раз в нынешнее время, в нашей бедной, разорванной Германии.

С наилучшими пожеланиями

Ваш Иоганнес Р. Бехер.

 

Баден-Баден, 18.9.1948.

Абонементный почтовый ящик.

Дорогой Бехер!

Так как я нездоров, я только сейчас отвечаю на прекрасное опубликованное поздравление, которое Вы направили издательству Лимес. Меня порадовало, что Вы так подчеркнули личное в наших отношениях. Вы пишете: «Итак, останемся друзьями и останемся противниками». Я не знаю, дорогой Бехер, хорошо ли Вам известны мои взгляды и в чем Вы, собственно, считаете меня противником. Я, конечно, не являюсь, не только со вчерашнего или позавчерашнего дня, сторонником марксистской идеи. Но, пожалуй, могу и эту теорию понять в корне, как я ее и всегда понимал, и все еще остро и по-боевому отграничить себя от другой, антимарксистской стороны. Последнее само собой разумеется для меня, который вырос в восточной части Берлина среди рабочих и всегда жил среди пролетариата и неизменно сердцем был с пролетариатом, – это, конечно, само собой разумеется. Что тут может измениться и где тут, собственно, может возникнуть действительная, идеологически обоснованная противоположность между нами? Такой, каким я видел Вас в последний раз в Берлине в Вашем жилище, там, в Панкове, и мы беседовали – Вы там, в том секторе, и я из этого сектора, – пусть мне покажут тот сектор, где, собственно, проявляются наши различия. Христианское, как я его понимаю и непременно хотел бы, чтобы его понимали именно так и ни с чем другим не смешивали, – это христианское, религиозное и метафизическое охватывает и включает в себя и пронизывает даже еще сильнее все, что я и раньше думал о рабочих. Тут ничто во мне не изменилось, можете быть уверены.

Вот что, дорогой Бехер, я хотел Вам сказать по поводу Ваших слов о нашей противоположности. Итак, в старой и неуменьшенной дружбе и единении

Ваш Альфред Дёблин.

1. S….Мы получили великолепную статью о Вас, дорогой Бехер, как лирике от одного очень молодого человека из Реклингхаузена. Там нет ничего политического, все в целом, возможно, слишком длинно, но это прекрасная полемика или разговор юноши с Вами. Я хотел бы эту статью в сокращенном виде напечатать, но желал бы получить, если возможно, несколько стихотворений от Вас. Возможно ли это? И не хотите ли Вы прежде прочитать статью?

Берлин, 1.10.1948.

Дорогой господин Дёблин!

Большое спасибо за Ваше письмо. Тем временем Вы должны были получить несколько строк от меня. Продолжительное время в течение лета я отсутствовал и только недавно вернулся.

Ну, что касается противоположности, то Вы не правы, и я, вероятно, должен был бы несколько подробнее остановиться на этом феномене. Мне так кажется, что эта противоположность является своего рода тезой и антитезой, причем синтез происходит в каждом из нас, что должно свидетельствовать о том, что теза и антитеза также существует в каждом из нас. Ваши проблемы как раз являются также и моими проблемами, и Ваш путь развития мне совсем не чужд. Если я пришел к другому результату, то это связано с обстоятельствами не очень, как мне часто представляется, важного свойства. Но обо всем этом нам нужно как-нибудь спокойно поговорить, и я надеюсь, что встреча, какая была у нас в Панкове, будет не последней.

Посылаю Вам несколько моих стихотворений. Мне кажется, они дают представление о новом периоде моего творчества.

Конечно, меня очень интересует статья молодого человека из Реклингхаузена. Может быть, Вы при случае пришлете мне ее?

С наилучшими пожеланиями

Ваш Иоганнес Р. Бехер.

ПРИЛОЖЕНИЯ:

«Паскаль», «Детский портрет», «Покорность», «Без тебя», «Дом у моря», «Трава».

(К 60-летию БЕХЕРА 22 МАЯ 1954 ГОДА)

Дорогой Бехер,

около трех лет назад Вы прислали мне привет к моему 70-летию. Вы от всего сердца желали мне, чтобы я сохранил свою для некоторых неприятную живость и впредь так же без стеснения, как до сих пор, высказывал свое мнение, все равно, найду я этим сочувствие или нет. Вы очень хорошо сформулировали: «Мы разговариваем как друзья – но друг против друга, и как противники мы тем не менее дружны – друг с другом». Вы заключили свое поздравление словами: «Итак, останемся друзьями и останемся противниками. Такая личная позиция могла бы служить образцом как раз в нынешнее время».

Дорогой Бехер, вот Вы уже шестидесятилетний, а я еще вижу Вас передо мной в Берлине после 1918 года полным энтузиазма экспрессионистом, левым радикалистом (но кто им тогда не был). Вы писали (я цитировал это в моем «Ноябре 1918»): «Опрокидывайте! вдребезги, опрокидывайте! Лазурь! Вдребезги, бомбовы когти! Баррикады! Огонь! Штурмуйте сейчас… Площадь – бунт. Барабаньте. Выплевывайте молнии из ноздрей труб. Рапортуйте. Распрямитесь! Вперед! Бесконечны пороги… Искры вспенивая, отступают цитадели. Зачинщик человек!

1. Район во французском секторе Берлина.[↩]
2. Ф. Фриденсбург – деятель ХДС, после 1945 года сначала работал вместе с антифашистскими силами в Берлинском магистрате, но вскоре уехал в Западный Берлин.[↩]
3. Поздравление написано Бехером на адрес издательства Лимес к 70-летию со дня рождения А. Дёблина 10 августа 1948 года.[↩]