Память о «Стране». Роман Н. Соколовской «Литературная рабыня: будни и праздники»

Все, кто имеет дело с русской литературой, рано или поздно упираются в Грузию.

Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Заболоцкий, Пастернак, Ахмадулина — все так или иначе имели отношение к этой стране.

Подчеркну — единоверной стране.

Н. Соколовская

«Грузия — рай». Такое романтическое отношение — вполне в традиции русской литературы как XIX, так и XX века — от Пушкина до Пастернака, от Лермонтова и до Чарской. Но в 1990-е годы происходит некоторый перелом: появляются штрихи, которые противоречат утопическому восприятию «братской» страны. Более того, в русской литературе постсоветского периода все чаще начинает звучать следующее: «Грузия — разрушенный рай». С зеркальным отражением южной страны можно познакомиться в романе Н. Соколовской «Литературная рабыня: будни и праздники».

На протяжении многих лет петербургская писательница¹ пытается поддержать русско-грузинский литературный контекст, интерес к которому снизился в последние десятилетия. Соколовская переводит стихи с грузинского на русский, а также, несмотря на политическое противостояние между Россией и Грузией, реализует совместные с грузинскими литераторами и деятелями культуры проекты. В Санкт-Петербурге был издан памятник средневековой грузинской литературы — поэма Шота Руставели «Вепхисткаосани» («Витязь в тигровой шкуре») на грузинском языке с русским подстрочным переводом (2007). Несколько экземпляров этого эксклюзивного двухтомника в кожаном футляре уже хранятся в Эрмитаже и других музеях России. Ранее, еще в 1995 году, к столетию Т. Табидзе был издан сборник стихов «Избранное».

Активный интерес писательницы объясняется двумя основными составляющими. Первое: Грузия — неотъемлемая часть русской литературы; «о Грузии забыв неосторожно, в России быть поэтом невозможно» (Е. Евтушенко); второе: личные обстоятельства. В Тбилиси писательница прожила десять лет² начиная с 1982 года, застав и «ночь саперных лопаток» в Тбилиси 9 апреля 1989 года, и гражданскую войну в Грузии в начале 1990-х годов. В эти годы она познакомилась с литературной элитой республики, в том числе с Нитой (Танит) Табидзе, дочерью расстрелянного в 1937 году поэта Тициана Табидзе, классика грузинского модернизма, дружившего с русскими писателями и поэтами Серебряного века.

Сохранились дневниковые записи писательницы, которые частично были опубликованы в «Новой газете. Санкт-Петербург» [Давыдова], в журнале «Дружба народов» [Соколовская], а также пересланы мне самой Соколовской. В нашей беседе, вспоминая пережитое в Тбилиси, писательница сказала, что это был «бесценный, страшный и ни с чем не сравнимый опыт».

Часть воспоминаний вошли в роман «Литературная рабыня: будни и праздники», удостоенный премии им. Н. Гоголя. На примере этого романа я хотела бы ответить на следующие вопросы: какие конкретно тематические изменения произошли в постсоветском «грузинском тексте»? Изменилось ли «типичное» восприятие Грузии как рая? И, наконец, как главная героиня романа — очевидное литературное alter ego самой Соколовской — позиционирует себя по отношению к другому народу?

Роман «Литературная рабыня…» в жанровом отношении стоит на пограничье романа и автобиографии. Личный опыт автора растворен в художественном тексте, события которого приходятся на конец 1980-х — начало 2000-х годов.

Главная героиня романа — молодой филолог, петербурженка Даша, жизнь которой была плотно связана с Тбилиси. Условно роман можно разделить на две большие части: петербургскую и тбилисскую. О тбилисской части далее и пойдет речь.

«Страна»

Изначально, выстраивая образ Грузии, Соколовская обратилась к основным кодам и типичным чертам этой страны, закрепившимся в сознании советского интеллигента: «страна-спасительница», куда отправлялись многие «гонимые» русские писатели и поэты, «рай», страна сверхсвободы, православия и русской литературы.

В некоторых строках на Грузию даже падает взгляд «имперского человека». Например: Грузия особенно избалована «российскими поэтическими привязанностями маленькой, по имперским меркам, Страны. Это Страна — православный российский форпост…»³. Героиня воспринимает Грузию исключительно сквозь призму совместной истории с Россией, отказывая ей тем самым в «своем» историческом пути⁴; при этом на первый план выходит только «литературный» взгляд: «И Поэтом поверх всего туда проложена дорога». «Поэт» — это Борис Пастернак, фактически советский символ русско-грузинской литературной дружбы, впервые приехавший в Тбилиси в 1931 году по приглашению поэтов-символистов Тициана Табидзе и Паоло Яшвили.

Для романа Соколовской характерно превращение собственных имен в нарицательные, и, вопреки орфографии русского языка, она пишет их с большой буквы. Например, «Страна» — это Грузия, «Поэт» — Борис Пастернак, «Дочь» — Нита Табидзе, дочь Тициана Табидзе, «Проспект» — проспект им. Руставели в центре Тбилиси, «Монастырь» — монастырь Джвари, воспетый Лермонтовым. Такое написание, впрочем, отчасти соответствует грузинской традиции, для которой привычно называть классиков по именам, без фамилий, тем самым подчеркивая их уникальность и неповторимость (Илья — это Илья Чавчавадзе, Акакий — Акакий Церетели, Тициан — Тициан Табидзе, Паоло — Паоло Яшвили)…

1. Долгие годы Н. Соколовская стремится приблизить прошлое к современникам, обращаясь к тщательному поиску и исследованию дневников ленинградцев-блокадников. Воспоминания очевидцев, зафиксированные на бумаге, позволяют донести до современников картину происходящего в Ленинграде во времена Великой Отечественной войны. Исследования и наблюдения Н. Соколовской легли в основу нескольких книг и проектов, например: «Ольга. Запретный дневник» (2010), сценарий фильма «Блокада: эффект присутствия» (2010), «Ленинградцы. Блокадные дневники из фондов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда» (2014; ответственным редактором издания является также Н. Соколовская).[↩]
2. Первая поездка в южную страну датирована годами окончания Литературного института в Москве (семинар по переводу с грузинского на русский Л. Озерова и А. Беставашвили). В Тбилиси Н. Соколовская работала в крупнейшем издательстве советской Грузии «Мерани». Молодой филолог переводила с грузинского стихи Т. Табидзе, О. Чиладзе и Т. Чиладзе, Д. Чарквиани, Т. Бадзагуа и других грузинских поэтов.[↩]
3. Далее роман цитируется по изданию: Соколовская Н. Литературная рабыня. СПб.: Вита нова, 2011.[↩]
4. Грузия приняла православие в IV веке (как указано в церковных записях, в 325 году), а Россия — в X веке (в разных источниках указаны 988, 990 или 991 год). [↩]