Отстаивая «чистое искусство» (О буржуазных концепциях немецкой литературы XX столетия)

Хорошо известно, что в 50 – 60-е годы в странах буржуазного Запада усилилось внимание к общественному содержанию, к историческим предпосылкам искусства. Это вполне естественно. Грандиозные исторические сдвиги нашего столетия, начавшиеся с Октябрьской революции, неумолимо толкают буржуазных мыслителей к постановке общественных проблем. «В этой книге речь пойдет о художественном творчестве как исторической форме и формировании человеческого духа и человеческого бытия» ¹, – пишет Бруно Беш, редактор объемистой «Истории немецкой литературы в главных чертах», созданной большим коллективом западногерманских и швейцарских литературоведов. Известный австрийский ученый, руководитель Зальцбургского международного института немецкого языка и литературы Адальберт Шмидт, говорит: «Анализ событий современности всегда остается проблемным. Ибо современность как область загадочная, в которой тесно переплетаются прошедшее и будущее, относится к переживаемому… Однако осознание этого не лишает историка обязанности видеть и толковать происшествия современности и при этом прослеживать сплетения, которые ведут от былого в сегодняшний день» ². И англичанин Джетро Бисел, и француз Морис Буше, и американец Вильям Карл Пфайлер, и немец Карл Август Хорст, и многие другие исследователи новейшей немецкой литературы тоже не мыслят анализа историко-литературного процесса в Германии после 1918 года без учета связи литературы о духовно-историческим развитием народа, без учета трагических социальных событий, сотрясавших страну за последние пятьдесят лет.

Однако интерпретация этих событий у названных ученых весьма своеобразна и вольно или невольно выдает их политическое кредо. С удовлетворением констатируя крах фашизма, говоря о колоссальном ущербе, причиненном фашизмом и войной Германии, они в то же время пишут о каком-то советском, «левом» (тоталитаризме, который якобы утвердился в Восточной Германии.

Показателен в этом отношении созданный большим коллективом авторов двухтомный труд «Немецкая литература в XX столетии. Структуры и образы», выпущенный под редакцией покойного президента ПЭН-клуба ФРГ Германа Фридмана и профессора Гейдельбергского университета, клерикала Отто Манна³. Социологическая концепция «Немецкой литературы в XX столетии» заключается в следующем: в наш эсхатологический век старый благополучный миропорядок превращается в раздираемое битвами индустриальное «массовое общество», уважаемая демократия XIX века вырождается во всесильный тоталитарный государственный механизм. «Просто зло» уступает место «радикальному злу» (этим термином, заимствованным у писателя Г. Броха, именуется фашизм). Вместо «просто скверного» мира получается скверный кажущийся порядок. Зло и преступления определяют всю жизнь общества. Главная особенность «мирового тоталитаризма» – «всеобщая механизация» бытия, абсолютная зависимость человека от угрозы атомной войны.

Примерно такие же концепции лежат в основе трудов западноберлинского экзистенциалиста Гюнтера Блеккера («Новые реальности»), отстаивающего мысль, будто мир в результате засилья техники теряет свою реальность⁴, К. -А. Хорста («Немецкая литература современности»), который вслед за Ортега-и-Гассетом повторяет, что если в 20-х годах еще существовала – пусть утопическая – вера в революцию, то у нашего поколения эта вера полностью утеряна⁵.

Литературовед религиозно-христианского направления Вильгельм Гренцман в книге «Немецкая поэзия современности» пишет: «Хаос и личность – два полюса современного мира… Мы находимся в сфере чудовищного, которое существует вокруг нас и внутри нас… Человечеству представлена только одна возможность – с одурманенным взглядом устремиться навстречу гибели. Вследствие этого немецкая поэзия приобретает характерный признак: она удаляется от эмпирического мира» ⁶.

Из этих рассуждений вытекает антагонистическое противопоставление художественной литературы и публицистики, тезис о том, что очерковые, научные, исторические, публицистические моменты будто бы разрушают искусство, в частности приводят к кризису романа.

Какую же положительную программу предлагают буржуазные ученые писателю нашего времени? Каковы, по их мнению, пути выхода из кризиса, перспективы литературы в «тоталитарном» обществе современности? Литератору, говорят они, не остается ничего иного, кроме «самоутверждения в языке», «который стал последним убежищем» для собственного «я».

1. »Deutsche Literatuxgeschichte in Grundzügen». Hrsgb. voa B. Boesch. Francke Verlag, Bern und München, 1961, S. 7. [↩]
2. A. Schmidt, Literaturgeschichte, Wege und Wandlungen moderner Dichtung, Verlag «Das Bergland-Buch», Salzburg/Stuttgart, 1959, S. 9.[↩]
3. См.:»Deutsche Literaturgeschichte In Grundzügen», S. 433; «Deutsche Literatur im 20. Jahrhundert. Stukturen und Gestalten», Bd. I. Hrsgb. von H. Friedmann und O. Mann. Wolfgang Rothe Verlag, Heidelberg, 1961, S. 204, 205.[↩]
4. G. Blöcker, Die neuen Wirklichkeiten. Linien Und Profile der modernen Literatur, Argon Verlag, Berlin, 1957, S. 7 – 8.[↩]
5. K. -A. Horst, Die deutsche Literatur der Gegenwart, Nymphenburgen Verlagshandlung, München, 1957, S. 8.[↩]
6. W. Grenzmann, Deutsche Dichtung der gegenwart. Hans F. Mench Verlag, Frankfurt/M. 1953, S. 19 – 21.[↩]