Новые пародии

Александр ХОРТ

НОВЫЕ ПАРОДИИ

РЕЙТИНГ ЭКСКЛЮЗИВНОГО КЛИПА (ВИКТОР ПЕЛЕВИН)

Сочинив очередной брэнд sivoy kobili, криэйтор-концептуалист Игорь Татарский шел по Мясницкой avenu, когда неожиданно увидел в ларьке reklamu грибного самогона «Muhomor tvist». Попросив у продавца butilku, он потряс ее и долго разглядывал возникшие в жидкости пузырьки. «Поддельный, – врубился Игорь. – Самопал из Монголии. Надо купить».

Вообще-то официальное имя Татарского было Иго. Так назвал его otez, считавший жизнь и деятельность их родословной светлой страницей российской истории. До двадцати лет Татарский гордо носил это имя, но когда однажды poteral по пьянке паспорт, решил поменять его на более эпатажное. Для этого он просто откалибровал имя латинской маркировкой Р, изобразив его в двух позициях: Р и d. После чего получилось ИГОРЬ. С клевым логотипом ему сразу удалось пристроиться криэйтором в рекламной kontore.

Nutrom почуяв во флаконе родственную душу, Татарский понял, что только мухоморовка поможет ему в решении сложной задачи. К завтрашнему utru он был обязан сочинить для анальной японской фирмы брэнд рейтингового клипа по оральной раскрутке валдайских колокольчиков.

Придя домой, Игорь засосал суггестивную бутылку из горла. Мухоморовка взяла сразу. В глазах появились глюки, в ушах шуманы. В голове начала сканироваться логическая цепочка: колокольчики-кока- кола-по ком звонит колокол-Хемингуэй-старик и море-рыбки… «Рыбок, – шептал он. – Reebok».

Татарский выдвинул контрольный блок и зафиксировал на будущее bolvanku со слоганом «Рыбок захотелось? Будет тебе Reebok». Остроумно. До чего же он талантлив, самому тошно. На видеоряде можно изобразить Хемингуэя, вытаскивающего из memento mori на крючке крупным планом… Что они там вытаскивают? Спросить бы у него. Ершей? Надо сообразить ерша. Игорь зацифровал пару банок piva «Туборг», и перед ним появился скелетон Хемингуэя. Писатель был одет в поношенную майку с надписью «Idiot». Несмотря на раннее утро, виртуальный Хемингуэй оказался бухим в SOSиску. «Надо будет подкорректировать его имидж», – просек фишку Татарский, садясь рядом с ним на колченогую кремнийорганическую taburetku. Он положил свою мощную ладонь на руку Хема и пытливо заглянул emu в глаза:

– Скажи честно, Эрнест, по ком звонит колокол?

– По тебе и звонит, – сразу завелся тот. – По всей твоей pisanine.

ЯПОНСКИЙ ГОРОДОВОЙ (БОРИС АКУНИН)

Наивнимательнейшим образом осмотрев труп купчихи первой гильдии Толстопятовой, Фандорин и его помощник Акакий Марципанов покинули гостиничный нумер. Они спустились в наиближайший трактир, где заняли наиугловой столик. Эраст Петрович на минуту отлучился, а вернувшись, сказал:

– Слушайте, Марципанов, у входа в нумер, где столь садически убита купчиха, необходимо поставить городового. Иначе пропадут все улики. Понимаю, что наши с их вечной расхлябанностью ненадежны. Поэтому я решил поставить японского.

– Дык ведь… – заикнулся было Акакий, однако Фандорин с отеческой мягкостью перебил его:

– Вы, Марципанов, видимо, совсем не читаете свежих газет. Особливо американских.