Несколько поправок

В сентябрьском-октябрьском номере «Вопросов литературы» за 1996 год помещена замечательно интересная публикация – небольшая статья Бенедикта Сарнова «Интеллигенция поет блатные песни…», сопровожденная подборкой песенных стихов разных авторов. Нельзя сказать, чтобы все эти тексты были столь уж неизвестны читателю, следящему за изучением современного фольклора и за публикациями самодеятельных (или авторских – в данном случае разница в терминологии не должна мешать) песен. Но всегда приятно лишний раз увидеть в печати «О графе Толстом – мужике простом», «Зеркальце» или «В Коктебеле, в Коктебеле…».

И статья, открывающая публикацию, – тонкая, как почти всегда бывает у Б. Сарнова. Только вот с фактами в ней непорядок, и. привести в порядок факты, наверное, следует.

Прежде всего, вначале автор, ссылаясь на Д. С. Лихачева, приписывает покойному Леониду Ивановичу Тимофееву прославленные «Бублики». Мемуарист, как известно, вовсе не обязан проверять свою память. Он пишет о том, что помнит, что слышал, что знает из каких-то не вполне надежных источников. Вот и здесь перед нами типичный случай ошибки памяти, Конечно, Л. Тимофеев никаких «Бубликов», не сочинял. Услышав когда-то жгу фамилию, мемуарист вместо имени не очень известного подставил хорошо знакомое. Тут, безусловно, должен был быть назван основательно забытый (хотя и запомнившийся, скажем, Георгию Иванову) поэт Борис Николаевич Тимофеев-Еропкин (1899 – 1963), о котором «Краткая литературная энциклопедия» лапидарно сообщает: «Писал песни и романсы, среди них – «За окном черемуха колышется» (1926)» ¹. Не могу исключить, что он действительно сочинил и какой-то из вариантов безмерно популярных в 20-е годы «Бубликов».

Но существует известное любому сколько-нибудь прилежному читателю советской литературы свидетельство о совсем другом авторстве этой песни, и я склонен гораздо более поверить К. Паустовскому, вспоминавшему в четвертой книге «Повести о жизни» (глава «Полотняные удостоверения»), что текст «Бубликов» принадлежит одесскому поэту Якову Ядову и песня эта возникла не позднее 1921 года, поскольку весной 1922-го уже обрела широчайшую популярность. Действительно, песня эта удивительно органично вписывается в контекст одесских уличных песенок начала 20-х годов – «Свадьба Шнеерзона», «Как на Дерибасовской, угол Ришельевской», «Зачем, скажите, вам чужая Аргентина», «Одесский розыск рассылает телеграммы» и т.

1. КЛЭ, т. 7, М., 1972. стлб. 505.[↩]