Не обижайте старика Гомера, или Можно ли редактировать классиков?

Бесстрашный Тесей нашел выход из лабиринта, ибо другого выхода у него не было. «Но нельзя забывать и о прекрасной Ариадне: ее сверхмощная любовь материализовалась в виде путеводной нити, «Нити, которой победитель Минотавра воспользовался без малейших колебаний. Колебания древним грекам почти не были свойственны: их нервная система была еще в девственном состоянии. Так вот, воспользовался и, как известно, не пожалел…

Впрочем, путеводная нить служила верой и правдой не только героям эллинских мифов, но и тем, кто эти мифы изучал или даже просто знал и любил. Мы имеем в виду путеводные нити мифологических сюжетных линий, что вот уже двадцать с лишним столетий плодотворно и бескорыстно питают мировое искусство и литературу.

О сколь мудры, сколь актуальны эти древние мифы! Вы, вероятно, помните, как Орфей очаровал Плутона игрой и пением. Очаровал настолько, что вымолил у сурового владыки Царства Теней право вернуть в мир живых свою любимую Эвридику.

И это ему удалось бы, выполни Орфей одно-единственное условие: по пути наверх ни за что не оглядываться! Какие б ужасные чудища ни пытались задержать влюбленных, какие б вопли и леденящие душу завывания и угрозы ни слышались за спиной!

Но в самый последний момент, когда впереди уже забрезжил свет, Орфей не выдержал и оглянулся. И… потерял Эвридику навсегда!

О чем это? Да о том, что всякое дело, раз начав, доводи, будь добр, до конца. Чего б это ни стоило тебе! Чувствуй ответственность: будь профессионалом в самом высоком смысле! Или, как говорит один из героев Ю. Трифонова, надо все делать «до упора». А иначе рискуешь потерять не только любимую жену…

В прошлом году по телевидению показали трогательный и трагичный фильм «Пловец». Феноменальный ныряльщик Дермишхан находит на дне моря близ Батуми затонувший древнегреческий корабль, груженный амфорами с вином. Неспешно и уважительно смакуя сей напиток тысячелетней выдержки, пловец и его друзья восторженно восклицают:

«Как «Изабелла»! Только еще слаще!»

С точки зрения реальности такого быть не могло: вино лишь до определенного предела (двести, триста, максимум четыреста лет!) сохраняет свои добрые качества. А затем начинает их катастрофически терять: превращается в уксус, разлагается от винного камня и т. п. Даже если вино это – древнегреческое!

Ну прямо как в арабской сказке про джинна, заточенного в сосуде на дне моря. Просидевши в бутылке тысячу лет, он поклялся озолотить своего освободителя. Но когда и через три тысячелетия никто этого не сделал, он решил, что предаст спасителя лютой смерти: терпение далее у джиннов не бесконечно (не говоря уж о сложностях характера).

Но прекрасный фильм «Пловец» (как и его авторы) ни в чем не претендует на документальность: античное вино тут выступает в роли доброго и вечного символа человеческого бессмертия, символа творческого трудолюбия. И к создателям этой картины у меня претензий нет.

Однако если дело касается не легенд, а хрестоматийных фактов и реалий античности, тут уж следует быть точным. Тем более, что желающим (да, именно желающим!) совсем не трудно обрести надежные ориентиры, обратясь к соответствующим исследованиям, энциклопедиям, словарям и, простите, – общедоступным учебникам. Если же этим пренебречь, то можно наломать дров даже в самых безлесых регионах античной действительности, Не говоря уж о литературе и мифологии!

Мы имели уже печальную возможность рассказать об «избранных ляпсусах», допущенных весьма известными и просто известными писателями, поэтами и учеными, несколько рассеянно (скажем так) манипулирующими азбукой античности. Впрочем, не более рассеянно, чем рецензенты их произведений и редакторы (все – люди с высшим филологическим образованием)¹.

И была надежда, что за год-два издательства и редакции в этом смысле перестроятся и впредь поток подобного материала станет медленно скудеть. Была надежда, но, как говорится, увы…

Особенно обидно, когда такие досадные промахи и фактические ошибки встречаешь в серьезных исследованиях, в интересных и глубоких произведениях одаренных авторов. Этакая печальная ложка дегтя в бочке античного меда…

Открываем на стр. 79 – 80 ноябрьскую книжку «Октября» за 1987 год. М. Ганина в драматическом, напряженно-интересном и талантливо (как всегда!) написанном романе «Пока живу – надеюсь» цитирует древнеримского поэта:

Exegi monumentum, aere

==perennius… –

и еще семь строк латинского текста с последующим прозаическим переводом: «Я воздвиг памятник, меди прочнее…» и т. д. А далее писательница сообщает: «Эти стихи и многое другое из Вергилия (подчеркнуто мною. – Ю. Ш.) любил читать отец…»

Но внимательный читатель уже, конечно, сообразил, что тут приведены строки не Вергилия, а Горация: начало его знаменитой оды «Памятник» (авторское название – «К Мельпомене»), столь блистательно затем интерпретированной Державиным, Пушкиным, Брюсовым, Рыльским…

Кстати, эта горациевская ода неоднократно и вполне успешно переводилась на русский язык соответствующим стихотворным размером. Почему бы не воспользоваться? Но тут уж, впрочем, воля автора, как говорится…

Августовский номер журнала «Природа» за тот же 1987 год. Кандидат биологических наук А. Сейбутис в статье «Индоевропейцы: палеоэкология и природные сюжеты мифов» использовал обширный исторический, географический, экономический и даже литературно-лингвистический аппарат. Говоря о древнейших миграциях племен и народов, автор ссылается на «Карту Гесиода» и даже приводит ее изображение (стр. 105); а далее на следующей странице замечает:

1. «А Зевс гуляет по Лондону!»- «Вопросы литературы», 1986, N 4.[↩]