Письмо Е. Н. Чирикова к Л. Н. Толстому. Публикация А. Бобыря

Социально-политические и, философские взгляды Л. Н. Толстого, которым, по словам В. И. Ленина, были присущи «кричащие» противоречия, вызывали резко критическую реакцию передовой части русского общества. Особенно сложным было отношение к толстовской идее непротивления злу насилием, идее, отвергавшей какое бы то ни было действенное участие в общественно-политической борьбе.

Со времени перелома в мировоззрении Л. Н. Толстого в конце 70 – 80-х годов его общественная и творческая позиция подчас активизировалась. Вспомним, что в трактате «Так что же нам делать?» он писал о неминуемом приближении революции не только в России, но и во всей Европе.

Однако Л. Н. Толстой и тогда, и в 900-е годы не отказывался от идеи непротивления. Но все же под воздействием окружающей жизни во взглядах писателя нередко возникали симптоматичные изменения, затронувшие мировоззренческие основы этих взглядов. Не принимая пути революционной борьбы, Л. Н. Толстой указывал на путь «героического непротивления», отказа от участия в политической организации общества, во всем том, что поддерживает его структуру. В начале века он, придавая огромное значение «революции нравственной», ждал прихода революции социальной, ратовал за коренные переломы общественного строя.

Поздние произведения Л. Н. Толстого («Хаджи-Мурат», «После бала», «За что?») отличает активно-динамическое начало, характерное для всех уровней художественной системы. Стилевая активность здесь не соответствует, более того – «конфликтует» с учением писателя.

Л. Н. Толстого привлекает тип бунтующей личности, носителя насильственных форм борьбы (Хаджи-Мурат). Но, по убеждению писателя, активно-героическое начало необходимо соединить с патриархально-народным, религиозным, исконно русским (Алеша Горшок). Художник симпатизирует революционерам, их самоотверженности, решительности, благородству намерений, но не может принять идею насильственного переустройства общества.

Соединение истинного религиозного чувства, как его понимал Л. Н. Толстой, с пафосом неподчинения «требованиям лицемерного почитания религиозных и государственных суеверий»¹ внесло коррективы в идею непротивления злу насилием, влекло к идее «героического непротивления».

Но для эпохи первой русской революции этого было уже явно недостаточно. Как справедливо отметил В. А. Келдыш, «в ходе борьбы народная масса освобождалась и от воздействия собственно толстовской проповеди (весьма ограниченного), и от «толстовщины» в широком смысле (патриархально-крестьянского склада души), постепенно проникалась осознанно революционным настроением, хотя процесс этот был еще далек от завершения»².

Сложное мировоззрение Л. Н. Толстого не принималось многими его современниками, которые в пылу острой идеологической борьбы иногда упрощенно подходили к оценке идей великого русского писателя. Показательным примером того может быть до настоящего времени не опубликованное письмо известного писателя демократической ориентации Евгения Николаевича Чирикова (1864- 1932).

Е. Чириков высоко чтил гений Л. Толстого. Вместе с М. Горьким, Л. Андреевым, К. Станиславским, В. Немировичем-Данченко, Ф. Шаляпиным он отправил приветственную телеграмму по случаю 50-летия литературной деятельности Льва Николаевича³. В библиотеке Л. Толстого были книги Е. Чирикова с дарственными надписями – сборник пьес и повесть «Мятежники»## См.: «Библиотека Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне. Библиотечное описание», т.

1. Л. Н.Толстой, Полн. собр. соч. (Юбилейное), т. 36, с. 153[↩]
2. В. А. Келдыш, Лев Толстой в эпоху первой русской революции. – В кн.: «Революция 1905-1907 годов и литература», М., 1978, с. 77.[↩]
3. См.: Н. Гусев, Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого, М. -Л., 1936, с. 633.[↩]