Не академическая проблема

Пожалуй, ни одна из проблем современного литературоведения не находится в таком запутанном и запущенном состоянии, как проблема романтизма. Споры о нем не стихают и поныне. В самом деле, каких только писателей не охватываем мы понятием романтизма! Романтиками мы называем Байрона, Шелли, Пушкина, Лермонтова, молодого Горького, Багрицкого, раннего Тихонова… А ведь как все они не похожи друг на друга!

А. Соколов в своей статье подвел итог тем бесспорным завоеваниям, которые уже сделаны в области изучения истории и теории романтизма русскими дореволюционными и в особенности советскими литературоведами. Однако статья оставляет чувство некоторой неудовлетворенности тем, что она по преимуществу лишь констатирует сложность проблемы и почти не содержит в себе конкретного анализа материала и потому мало содействует позитивному решению хотя бы частных вопросов. А главное – в статье отсутствует новая и четкая концепция романтизма, и это создает впечатление, будто «расчлененные» автором историко-литературный и теоретический пути изучения романтизма находятся в нашем литературоведении едва ли не на одинаковом уровне.

Между тем это далеко не так. В области теоретического типологического изучения романтизма нам предстоит еще большая работа. Конечно, деление на «историков» и «теоретиков» романтизма весьма относительно и условно, ибо одно с другим тесно связано. И в этом смысле нельзя не приветствовать призыв А. Соколова к усилению историзма в теоретических исследованиях.

Из множества вопросов, поставленных и намеченных в статье А. Соколова, особый интерес вызывает проблема эстетического идеала и его соотношения с действительностью в романтическом искусстве, а также связанная с нею проблема так называемой романтической типизации.

Давно уже стала аксиомой мысль о том, что всякое подлинно прогрессивное произведение искусства – относится ли оно к классицизму или сентиментализму, романтизму или реализму – немыслимо вне стремления к правдивому отражению действительности. Известно, что как только литературное направление переставало удовлетворять запросам современности и соответствовать представлениям о жизненной правде – оно неизбежно сходило с исторической сцены, уступая место другому, более прогрессивному. Вот почему несостоятельны и с теоретической и с историко-литературной точки зрения попытки противопоставить реализм как «искусство жизненной правды» – романтизму как «неправдивому искусству», «искусству мечты», «искусству выдумки».

Будучи по самой своей природе специфической формой эстетического освоения действительности, художественная литература немыслима вне идеала. К сожалению, проблема эстетического идеала разработана в нашей науке чрезвычайно слабо.

Эстетический идеал не есть нечто умозрительное или априорное. Это и не взгляды художника на сущность и назначение искусства. О нем мы обычно судим не по теоретическим и литературно-критическим высказываниям автора (хотя они тоже по-своему важны для исследователя), а в первую очередь по художественной практике писателя. Иными словами, эстетический идеал вне своей конкретной «жизни в искусстве», вне образной плоти художественного произведения вообще не существует. «Цель художества есть идеал, а не нравоучение», – подчеркивал Пушкин.

С другой стороны, не следует полностью отождествлять эстетический идеал и идеал общественно-политический (то есть социальные, политические, эстетические взгляды автора). Да, они тесно взаимосвязаны между собой. Эстетический идеал всегда носит общественный, социальный характер.