Народничество и народническая литература

Во втором номере «Вопросов литературы» за 1960 год были; напечатаны две статьи: А. Белкина «Народники и революционные демократы» и Я. Эльсберга «Упрощенные решения, (Ответ А. Белкину)», посвященные вопросу о народничестве и народнической литературе. Статьи привлекли к себе внимание историков и литературоведов и вызвали оживленную дискуссию. В последующих книжках журнала были помещены выступления: Ф. Кузнецова «Ленин о народничестве» (1960, N 4), У. Фохта «Ленинская концепция народничества и народническая литература» (1960, N 7), М. Гина «Об отношениях Некрасова с народничеством 70-х годов» (1960, N 9), Э. Виленской и Б. Итенберга «Действительно, не надо упрощать!» (1960, N 10), Б. Мейлаха «В единстве теории и истории!» (1960, N 10); статья Г. Шарапова «Реализм писателей-народников» и реплика Я. Эльсберга «Лавров – предшественник социал-демократии и марксизма?» публикуются в настоящем номере. Кроме того, в редакцию «Вопросов литературы» поступили статьи кандидата исторических наук Р. Филиппова (Петрозаводск), кандидата филологических наук Г. Аржаной (Москва) и доцента Е. Сокрутенко (Каменец-Подольский), содержания которых мы коснемся ниже.

Можно подвести некоторые итоги развернувшемуся обсуждению;

Советская историческая наука немало сделала для изучения! народничества. Опираясь на работы В. И. Ленина, привлекая богатый исторический материал, наши историки раскрыли существенные особенности народничества, выявили различия, существовавшие между народничеством и революционными демократами 60-х годов, показали борьбу марксизма с народничеством в России. Но в последнее время наша историческая наука мало занималась изучением народничества; в некоторых же работах нашло отражение односторонне отрицательное отношение к народничеству и упрощенное противопоставление народников революционным демократам.

То же самое можно сказать и об истории русской литературы, Достижения советского литературоведения в области изучения литературного народничества несомненны. Наши ученые обнажили полную несостоятельность народнических концепций в области истории литературы и критики и псевдоученых сочинений разного рода эпигонов народничества вроде Иванова-Разумника и др.

Еще Г. В. Плеханов в своих статьях о писателях-народниках утверждал, что их художественные образы часто вступают в противоречие с утопическими сторонами народнических программ и доктрин. Советские исследователи Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Глеба Успенского развили и обогатили эти положения Плеханова, обратив внимание на огромную роль революционно-демократических традиций в творчестве этих писателей. Особо следует подчеркнуть заслуги советских литературоведов (как и историков) в изучении деятельности русских революционных демократов – Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова. При этом было показано, что такие теоретики народничества, как Лавров, Михайловский и др., не смогли удержаться на том высоком идейном уровне, на каком стояли великие революционеры 60-х годов.

Вместе с тем изучение творчества писателей-народников и – более широко – влияния народничества на русскую литературу страдало серьезными недостатками. Исследование творчества таких писателей, как Осипович-Новодворский, Каронин-Петропавловский, Наумов, Эртель, Засодимский, Златовратский, Степняк-Кравчинский, Якубович-Мельшин и др. (не говоря уже о революционной народнической поэзии), почти совершенно прекратилось. После в той или иной мере устаревших книг В. Буша «Очерки литературного народничества 70 – 80-х годов» и Н. Бельчикова «Народничество в литературе и критике», вышедших еще в первой половине 30-х годов, не появилось ни одной специальной и основательной научной работы о литературном народничестве и его значении. Считалось, по-видимому, что творчество писателей-народников не заслуживает серьезного внимания, так как пропагандирует ложные народнические доктрины и имеет чисто иллюстративный характер.

В тех же случаях, когда приходилось касаться значительных произведений писателей-народников, обычно прибегали к спасительной формуле «вопреки»: дескать, они создавались вопреки мировоззрению народников» так как в нем будто бы не было ничего прогрессивного и реального.

Правильно устанавливая существенные различия между народничеством и воззрениями революционных демократов 60-х годов, некоторые историки литературы доводили их до механического противопоставления. Народническим взглядам Герцена и Чернышевского, как правило, не придавалось никакого значения, что же касается таких писателей, как Некрасов, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский, Гаршин, Короленко, то связь их с народничеством сводилась на нет. Влияние народничества на их деятельность объявлялось вовсе несущественным.

Обсуждение вопроса о народничестве и народнической литературе на страницах «Вопросов литературы», несомненно, было полезным. Отнюдь не ставя задачи осуществить некий коренной пересмотр сложившегося в советской науке понимания народничества и народнической литературы, оно имело в виду придать более всесторонний характер изучению русской литературы второй половины XIX века. Обсуждение помогло глубже разобщаться в сложном вопросе о влиянии идей народничества и революционной демократии на литературу и уточнить взгляды на творчество ряда писателей второй половины XIX века.

Как известно, Ленин видел сущность народничества не в учении о самобытности, а в представительстве интересов и идей мелких производителей, мелкой буржуазии, главным образом – крестьянства. Мелкая же буржуазия, по мнению Ленина, имеет двойственный характер: с одной стороны, она прогрессивна (поскольку выставляет общедемократические требования и борется против остатков крепостничества и средневековья), с другой стороны – реакционна (поскольку старается сохранить свое положение в качестве мелкой буржуазии и задержать развитие страны в буржуазном направлении). Поэтому и народничество имеет двойственный, противоречивый характер. В нем есть и реакционные и прогрессивные стороны. По словам Ленина, «…русское народничество умеет сочетать прогрессивные, демократические черты доктрины – с реакционными…» (т. 1, стр. 381), «…народник в теории точно так же является Янусом, который смотрит одним ликом в прошлое другим – в будущее, как в жизни является Янусом мелкий производитель…» (т. 1, стр. 481).

Ленин учил различать в народничестве его утопическое, иллюзорное социалистическое «облачение» и вполне реальное, жизненное демократическое содержание. Он выступал как против идеализации народничества, так и против принижения его исторического значения, «…отрицая какой бы то ни было социалистический характер этих теорий, борясь против их реакционных сторон, не следует забывать об их демократической части», – писал Ленин о мелкобуржуазных теориях народников (т. 1, стр. 270). В «крестьянском социализме» народников, утверждал Ленин, нет «ни грана» подлинного социализма; в то же время он осуждал тех марксистов, которые, «…критикуя теорию народников, просматривают ее исторически-реальное и исторически-правомерное содержание в борьбе с крепостничеством», которые «…забывают, что эти теории выражают передовой, революционный мелкобуржуазный демократизм что эти теории служат знаменем самой решительной борьбы против старой, крепостнической России» (т. 13, стр. 214).

Важно отметить (это даст возможность лучше понять и некоторые черты народнической литературы), что Ленин ценил в революционном народничестве не только его ненависть к крепостничеству и его остаткам, к самодержавию и царской бюрократии, его борьбу за землю и волю, но и его антибуржуазные и антилиберальные тенденции. «Воюя с народничеством, – писал он, – как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества, как теории массовой мелкобуржуазной борьбы капитализма демократического против капитализма либерально-помещичьего, капитализма «американского» против капитализма «прусского» (т. 16, стр. 102).

Самым резким образом Ленин противопоставил народников либералам в статье «Две утопии». Здесь, характеризуя народническую и либеральную утопии, он писал, что народническая утопия, будучи ложной в качестве социалистической утопии, является спутником и симптомом великого демократического подъема крестьянских масс, что либеральная утопия отучает крестьянские массы бороться, а народническая утопия выражает их стремление бороться. «Либеральная утопия, – утверждал Ленин, – прикрытие своекорыстного желания новых эксплуататоров поделить привилегии с старыми эксплуататорами. Народническая утопия – выражение стремления трудящихся миллионов мелкой буржуазии совсем покончить с старыми, феодальными эксплуататорами и ложная надежда «заодно» устранить эксплуататоров новых, капиталистических» (т. 18, стр. 329).

Таким образом, становится ясным, что Ленин, беспощадно борясь с реакционными сторонами народничества, по достоинству ценил его исторические заслуги. Недаром он назвал блестящую плеяду революционеров 70-х годов в числе предшественников русской социал-демократии. «Ленин, показавший сложный, противоречивый характер народничества, высоко оценил его революционный крестьянский демократизм, его призыв к революции», – говорится в «Истории КПСС» (стр. 15) ¹.

Вот почему невозможно согласиться с Я. Эльсбергом, утверждавшим в своем выступлении, что революционной у народничества была только практика, а теория никогда не была революционной (впрочем, в своей реплике, помещенной в этом номере, Я. Эльсберг вносит в это свое положение существенные оговорки). Такой подход к народничеству, разрывающий его теорию и практику, стал возможен потому, что Я. Эльсберг не обратил должного-внимания на социальную природу народничества, обусловившую противоречивый характер его идеологии, которая, будучи утопической и реакционной как идеология социалистическая, была в определенный период прогрессивной по своему революционно-демократическому содержанию. Даже такого законченного народника,, как Лавров, Ленин относил к представителям старых революционных теорий и называл ветераном революционной теории (см. т. 2 стр. 315, 319). Вместе с тем Я. Эльсберг сделал слишком широкие и далеко идущие выводы из замечания Ленина о том, что он разумеет под старыми народниками не тех, кто двигал «Отечественные записки», а тех, кто шел в народ. Конечно, народнические публицисты и теоретики, сотрудничавшие в «Отечественных записках». 70-х годов (в первую очередь Михайловский), склонялись к либерализму и значительно отставали от решительных революционеров – участников хождения в народ. В этом Я. Эльсберг прав: действительно, не все народники 70-х годов были последовательно революционными и даже просто революционными. Но разве только, Михайловский и Елисеев развивали народническую теорию и разве не было причастных к теории людей среди тех, кто шел в народ, среди народнических пропагандистов, организаторов нелегальных изданий, основателей «Земли и воли», «Черного передела», «Народной воли»? Да и в деятельности Михайловского Ленин отмечал не только слабости и ошибки, но и его искреннюю и талантливую, борьбу с крепостничеством и самодержавием, уважение и сочувствие к подполью.

Совершенно очевидно, что изложенные выше суждения;

1. Я не касаюсь сколько-либо специально проблемы эволюции народничества, сравнительно полно освещенной в статье Ф. Кузнецова и других выступлениях. Но, конечно, народничество на протяжении своего полувекового развития (от Герцене до Михайловского) претерпело весьма существенные изменения. В 80 – 90-х годах оно выродилось в пошлый мещанский радикализм, в либеральное народничество, исчерпывающую характеристику которому В. И. Ленин дал в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» и ряде других работ.[↩]