Мартовские мотивы

НЕСКОЛЬКО МИНУТ ИЗ ЖИЗНИ ЖЕНЩИНЫ

Автопародия

Я знала: без четверти час вокруг очереди начнет ходить магазинная уборщица и лить воду из ведра нам под ноги. Так и было: и ходила, и лила, но я уже стояла у кассы. Кассирша сказала: «Мы тоже люди!» – и пыталась загородиться счетами. Я стала умолять, заискивать, льстить и не могла остановиться. Мне уже и чек выбили, а я все бормотала: «Какая у вас миленькая брошка!» – что было уже лишним…

Затем я ринулась к троллейбусу… В том, что я попала туда не через заднюю дверь, а через переднюю вместе с детьми и инвалидами, не моя вина, а водителя: он немного не доехал до законной остановки. Я стала ему это объяснять, но он и головы не пожелал повернуть в мою сторону: вцепился в руль, глядел на дорогу, по-моему, это просто невежливо, что я ему тоже высказала… Наконец он соблаговолил удостоить меня словами, которые ни малейшего отношения не имели к тому, что говорила я: «Оставьте меня в покое и сядьте куда-нибудь!» Куда, интересно знать? В троллейбусе не то что сесть, стоять было негде! Все же я овладела собой, решив не препираться с этим на редкость невоспитанным молодым человеком и сосредоточиться на другом: следовало заплатить за проезд. Это мне удалось сделать, после того как я освободила руки, бедром прижав продуктовую сумку к чьей-то спине и положив авоську с юбкой на голову ребенку, сидевшему на коленях у матери. Едва успела все это проделать, гляжу – моя остановка. Схватила авоську, готовлюсь шагнуть на ступеньку, сзади раздаются крики, плач ребенка, чья-то рука пытается вырвать у меня авоську… Это что ж у нас делается! Среди бела дня, на глазах у всех грабят женщину, и никто не думает за меня вступиться! «Граждане, – кричу, – почему вы молчите?» Но тут оказалось, что отнимали у меня детскую шапку, которую я впопыхах сорвала вместе с авоськой с головы ребенка… Я пыталась всем объяснить, что это вышло случайно, но поздно – троллейбус уже тронулся…

Было четверть второго. До химчистки бежала бегом. Добежав, распахнула дверь и наметанным глазом оценила обстановку: в очереди пятеро, приемщица одна, если она не будет читать нам мораль, а работать, то до перерыва можем успеть. Тут она подняла голову, взгляды наши встретились, и я рявкнула:

– Мы тоже люди! – Все очень удивились. Я и сама удивилась… – Да, люди! Вы, конечно, будете спрашивать, почему это утром у вас было пусто, а перед обедом все навалились? Сама мечтала с утра отделаться от проклятой юбки, думаете, весело таскать ее чуть не в зубах по всем магазинам, я и совалась в две химчистки, да там очереди, а ваша отдаленная, и вон когда я к вам попала, а вы говорите…

– Гражданка, я вам ничего не говорю, что с вами?

С этими словами она прорвалась, но уж больше я ей и рта не дала раскрыть. А то ведь только дай ей перейти в контратаку!

– Да, некоторые принесли помногу вещей, ну и что? Имеем право! Лично я – всего одну юбку, а могла бы пять! А приходим, когда нам удобно, а не вам, потому что мы для вас, а не вы для нас, то есть вы для нас, а мы для нас, нет наоборот, мы… вы…

Мне давали воды. И вообще дальше – неинтересно. (Юбку, впрочем, у меня приняли. И у всех все приняли.) К чему это я? А к тому, что давайте не кричать друг на друга. Давайте помнить: сегодня ты, а завтра – я. В смысле: сегодня я для тебя, а завтра ты для меня. Вот и будем понимать друг друга, сочувствовать друг другу и по возможности любить друг друга.

МЫ ЕГО ЗНАЛИ

Фельетон-пародия

Сборник, который читатель держит в руках, посвящен памяти выдающегося поэта, прозаика, переводчика и драматурга, писателя Василия Петровича Прахомова, чей роман «Заокские дали» по праву считается одним из крупнейших достижений нашей литературы.

Выходец из небогатой, но быстро разорившейся семьи (отец писателя владел семью сахарозаводами, а когда последние перешли в собственность государства, управлял одним из них), он провел детские и отроческие годы на лоне русской природы, общаясь с детьми простых людей.

Сборник воспоминаний об известном писателе невозможно себе представить без мемуаров бывшего вундеркинда Е. Подосинникова, детской писательницы Л. Ласточкиной-Фукс, критика З. Фогельского и поэтессы М. Пеппер. Все четверо знали многих знаменитых литераторов и всегда готовы поделиться своими впечатлениями с читателем. К сожалению, в этой книге представлены лишь трое из четверых бессменных участников подобных сборников. Материал Марианны Пеппер, недавно вернувшейся из поездки в одну из развивающихся стран, не поспел к сдаче в набор и увидит свет в переиздании. Зато мы рады познакомить читателя с новыми именами: впервые попробовали свои силы в жанре художественного мемуара пенсионер С. Рубанюк и бывший секретарь покойного писателя Г. Дубовцев. Приятно отметить участие в сборнике кинорежиссера и сценариста В. Теревича.

Память – вещь капризная, и читатель, надеемся, понимает, что ожидать от мемуаристов протокольной точности не следует. В сносках мы указали на отдельные встречающиеся в тексте ошибки.

Эти недостатки ни в коей мере не снижают ценности свидетельств современников Василия Прахомова, добавляя новые штрихи к портрету выдающегося писателя, члена-корреспондента Академии литературы.

Серафим РУБАНЮК

МОЙ ПРАХОМОВ

С Васей Прахомовым я познакомился задолго до революции: в сельской школе вместе учились¹.

Время было глухое, темное, теперешнему читателю и не вообразить! Чем нас пичкали в школе-то? Писанием в основном, а Пушкин – под запретом! Пушкина тайком читали, от каждого шороха тряслись – вот полиция нагрянет! То у Васи собирались под предлогов именин, то еще у кого, а как заслышим, что идет кто-то, притворяемся, будто чай пьем… А в школе, бывало, Вася засыплет нашего попа вопросами, тот не знает, куда ему деться. Уже тогда был виден в Васе будущий оратор, убежденный атеист, борец за счастье народное.

Часто мы друзья-товарищи на лодках катались, песни пели. В те годы и зародилась любовь Василия Петровича к родной Оке, возникали раздумья о жизни народа. Тогда-то, видно, и был задуман роман «Заокские дали», ибо писатель выхватывал свои образы из гущи жизни и меня, в частности, вывел под именем озорника Феди².

Потерял я Васю из виду: ведь время какое было – гражданская война, разруха, огромные достижения, вдохновляющие радости и много чего еще разного. В 20-е годы забросила меня судьба в городишко Эн. Получаю записку: просят зайти в редакцию местной газеты. Захожу – а там Вася главным редактором! ³ Предлагает мне корреспондентом стать. Говорю: «Что ты, милый! Не умею!» А он: «Главное, Серафим, мысли правильные, а художественную часть мы подредактируем, подправим». И вручает мне корреспондентский билет.

Крепко запомнились мне Васины слова: «Обязательно надо от редакторского кресла отрываться, в гущу народа ходить, он своими подвигами вдохновляет, застаиваться не дает!» Мы с ним и ходили в народную гущу: часами, бывало, сидим в столовой – пивко пьем, беседы ведем…

Тогда ли, раньше ли, уж не вспомнить, преподнес он мне свое фото, а я одолжил его составителям сборника. Они долго совещались, но все ж таки фото опубликовали с подписью: «Из архива С. Рубанюка» ## Сомнения составителей сборника легко объяснимы. На фотографии Василий Петрович снят обнаженным и лежащим на подушке: снимок сделан месяца через два после появления писателя на свет.

1. Анкетные данные говорят о том, что В. П. Прахомов учился не в сельской школе, а окончил гимназию в губернском городе.[↩]
2. Факт интересный, но проверке не поддающийся.[↩]
3. По нашим сведениям, В. П. Прахомов если и бывал в г. Эн, то проездом и тамошней газеты не редактировал.[↩]