Мандельштам как текстологическая проблема

1

В издательстве «Советский писатель» вышла необычная книга, состоящая из одних библиографических редкостей. Она и сама тотчас же стала библиографической редкостью. Я имею в виду сборник статей О. Мандельштама «Слово и культура» ¹.

Критическая проза Мандельштама, представленная в этом сборнике, не переиздавалась с 1928 года, когда появилась небольшая книга «О поэзии», где были собраны его статьи, публиковавшиеся в «Аполлоне» и других журналах 10-х – начала 20-х годов.

Мандельштам был университетским человеком. В 1911 году он поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета и оставался его студентом вплоть до 1917 года.

У него было особое поэтическое отношение к филологии. В статье «О природе слова» он пишет, что филология – университетский семинарий, «где пять человек студентов, знакомых друг с другом, называющих друг друга по имени и отчеству, слушают своего профессора, а в окно лезут ветви знакомых деревьев университетского сада» (стр. 61).

Так возникает интонация «разговора» в «критической прозе» поэта. Ему нужен был «слушатель», собеседник. Таким он был в юности, таким оставался и в пору зрелости, когда, уже в 1933 году, накануне роковых событий, приведших его к гибели, написал «Разговор о Данте».

Мандельштам называл себя не критиком, а «читателем», именно «благодарным читателем» (стр. 120). И его статьи и «разговоры» о поэзии – это своего рода импровизации с раскрытой книгой в руках. Все держится именно на интонации, доверительной и открытой, «на цитате, на кавычках».

Многие цитаты его были пророческими. С истинным удивлением и затаенным ужасом он рассказывает о Герионе, «транспортном чудовище», похожем на «сверхмощный танк», который доставил двух пассажиров – Вергилия и Данте – «в нижерасположенный восьмой круг» (стр. 123).

Но «Разговор о Данте» при жизни Мандельштама не печатался.

2

Биография поэта складывалась исторически. Он не только видел знакомые деревья университетского сада, заглядывающие в окна аудитории, где идет филологический семинарий.

Он слышал и «шум времени», наполняющий «город и мир». В статье «О природе слова» Мандельштам пишет: «Ныне ветер перевернул страницы классиков и романтиков, и они раскрылись на том самом месте, какое всего нужнее было для эпохи» (стр. 67).

К сборнику «Слово и культура» приложена весьма ценная библиография, которая позволяет понять, как развертывалась критическая деятельность поэта и в чем состояла ее непосредственная литературная задача.

Одна из первых статей Мандельштама, «О собеседнике», была помещена в 1913 году в журнале «Аполлон», где он печатался как поэт наряду с Н. С. Гумилевым, А. А. Ахматовой и другими поэтами, принадлежащими к литературной группе акмеистов.

Тогда же или несколько ранее была написана статья «Утро акмеизма», которая, хотя и не была напечатана в свое время, в историко-литературном аспекте занимает место рядом с манифестом Гумилева «Наследие символизма и акмеизм».

Как известно, эта группа самоопределялась по отношению к символизму, царствовавшему в поэзии на протяжении многих лет накануне первой мировой войны. Тон критики отвлеченных и анархических начал в поэзии Бальмонта и Брюсова задавал Гумилев.

В русле этого направления, имевшего целью «преодолеть символизм», выступал и Мандельштам как литературный критик. Но при этом следует заметить, что он никогда не был литературным критиком в прямом смысле этого слова.

Статьи Мандельштама – это не очерки, не разборы, не исследования, а скорее всего именно «письма» или «беседы», «разговоры», фрагменты исповеди, ближайшим образом связанные с его стихами, с поэзией.

В этом отношении он был тоже очень близок к Гумилеву, который свою книгу о современных поэтах назвал «Письмами о русской поэзии». Одна из важнейших статей Мандельштама называется точно так же – «Письмо о русской поэзии».

Мандельштама пугал холод абстрактной теософии символистов, и он противопоставлял ему «домашнее» тепло филологии. В этом отношении очень характерно то предпочтение, которое он отдавал В. В. Розанову перед Андреем Белым, что было вообще характерно для акмеизма.

В представлении Мандельштама, слово – это «крылатая крепость», которая ведет «неутомимую борьбу с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории» (стр. 63).

Историзм мышления так же характерен для Мандельштама, как он был характерен и для Анны Ахматовой. В поэзии для них одинаково притягательными были «не страсть, не буйство образа, а одна почти пушкинская черта: уменье одной строкой, одним метким выражением определить всю сущность крупного исторического явления» (стр. 193).

Такова была общая позиция, занятая поэтом в литературных спорах начала века, обусловившая внутреннюю закономерность и глубокую историческую взаимосвязь его критических статей, написанных в разные годы.

3

Некоторые текстологические проблемы, связанные с критической прозой Мандельштама, были созданы самим временем.

В 1922 году в харьковском частном издательстве вышла в свет отдельной брошюрой статья Мандельштама «О природе слова». Она открывалась эпиграфом из Гумилева: «Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог…»

Б. С. Кузин, известный ученый, хорошо знавший Мандельштама в 30-е годы, писал в недавно опубликованных воспоминаниях: «…у меня сложилось мнение, что по-настоящему близким его другом был только Н. С. Гумилев»².

Но в 1921 году Гумилев был арестован. И вскоре после его гибели не только его имя, но и само название литературной школы – акмеизм оказалось как бы «отринутым». Гибель Гумилева отозвалась и на судьбе Мандельштама, когда он почувствовал свое одиночество.

В 1928 году, готовя к печати сборник «О поэзии», он должен был вычеркнуть своей рукой эпиграф к статье «О природе слова», вычеркнуть стихи, которые были, как говорила Н. Я. Мандельштам, «памятником дружбы двух поэтов». Как свидетельствует Э. Герштейн (в разговоре с автором этих строк), в архиве С. Б. Рудакова хранился оттиск статьи «О природе слова» с пометками Мандельштама. В этом оттиске эпиграф был сохранен в неприкосновенности.

Зато Мандельштамом собственноручно было отмечено, что концовка статьи ему не принадлежит, а является плодом творчества харьковских издателей.

По-видимому, речь идет о той части текста, который начинается словами: «Отшумит век, уснет культура…» При внимательном чтении эти строки действительно кажутся чужеродными в статье поэта.

1. О. Мандельштам, Слово и культура. О поэзии. Разговор о Данте. Статьи. Рецензии. Сост. и прим. Павла Нерлера. Вступ. статья М. Я. Полякова, М., 1987, 320 с.[↩]
2. Б. С. Кузин, О дружбе. – «Вопросы истории естествознания и техники», 1987, N 3, с. 142.[↩]