Людмила Поликовская. Жизнь Михаила Осоргина, или Строительство собственного храма

Людмила П о л и к о в с к а я. Жизнь Михаила Осоргина, или Строительство собственного храма. СПб.: Крига; Победа, 2014. 448 с.

«Писатель на все времена» — так назвал М. Геллер свою статью о Михаиле Осоргине, опубликованную больше четверти века назад (в другую эпоху!) в «Новом журнале». Читая вышедшую в 2014 году книгу Л. Поликовской «Жизнь Михаила Осоргина, или Строительство собственного храма», понимаешь, что Осоргин — это и писатель, обреченно «несвоевременный». Ведь нет ничего более неприемлемого для наших дней, чем выросшая на развалинах идеалистического эсеровского революционаризма 1900-х годов мировоззренческая веротерпимость Осоргина-масона 1920-1930-х, ничего более безнадежного, чем его наивная попытка найти путь к примирению «Россий», на которые в процессе крушения империи распался и до того отнюдь не цельный, «многобожный и языческий» (с. 121) русский мир, при том что Осоргин с самого начала принял в штыки октябрьский переворот, осуществленный эсдеками-большевиками, давними противниками его однопартийцев-эсеров, с которыми, правда, как и со всякими иными «партиями», Осоргин уже старался не иметь ничего общего, ставя право на личное мнение выше разного рода партийных догм. Поэтому и после победы большевиков, не желая покидать родину, Осоргин пытается участвовать в жизни страны — при новых властях, но не в сотрудничестве с ними: издает закрывающиеся одна за другой независимые газеты, создает писательскую книжную лавку (надо как-то помочь лишившимся средств к существованию литераторам и ученым), участвует в работе знаменитого ПОМГОЛа (общества Помощи голодающим Поволжья), в организации Всероссийского Союза писателей…

Увы, «Владимир», один из посетителей подпольных собраний, проходивших в квартирке московского адвоката М. Ильина (литературный псевдоним Осоргин — фамилия одной из его бабушек) накануне революции 1905 года, хоть и был юристом-недоучкой, оказался организатором более успешным, да и человеком злопамятным, а главное, никакими средствами не брезговавшим, умевшим творить мерзости втихаря. Л. Поликовская приводит его, не очень-то известное широкой публике, письмо Дзержинскому насчет «писателей и профессоров, помогающих контрреволюции», «пособников Антанты», «растлителей учащейся молодежи», «военных шпионов» (в кавычки последнее определение взял сам автор письма, естественно, понимая, что никакие они не «шпионы», — а уж в этом он толк знал!): их следует «излавливать постоянно и систематически высылать за границу» (с. 197). Письмо заканчивается словами: «Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро». Осоргин всю жизнь считал, что инициатором его высылки из России (его отправили в Германию на первом же «философском пароходе») был знакомец по эмиграции царских времен — Л. Троцкий…