Литературные пародии

О ЛЮБВИ К НАМЕКАМ

Эдвард РАДЗИНСКИЙ

Да заткнитесь вы, наконец! Лучше меня послушайте. Я расскажу историю про одного говенного писателя, который сейчас известен любому м……Так вот в молодости этот х… моржовый написал рассказ. Действие происходило в помещении бывшей царской резиденции. И после революции там устроили туристическую базу. И она пользовалась такой популярностью, что попасть туда простому человеку стало еще труднее, чем при царе. И, думаю, вы легко представите, как директор турбазы А. грел на путевках руки, занимаясь своими блатмейстерскими делами.

И когда рассказ был опубликован в журнале «Ю.», к автору прибежал знакомый византиевед некто А, плакал и собачился:

– Какого х… ты посмел назвать мерзавца именно А?! Ведь всем ясно, что ты намекаешь на меня, на мою фамилию.

И отрицательного персонажа следующего рассказа писатель обозначил литерой Б. Этот сластолюбец Б. был педиком, бегал за

каждыми брюками, потом встретился и подружился с «голубеньким» шотландцем в клетчатой юбке. Через неделю тот говнюк ухилял в свою Шотландию, Б. по инерции начал бегать за каждой юбкой и в конце концов запутался – то ли он лесбиянка, то ли приятная женщина с цветком и окнами на север.И после публикации этого марсельпрустовского тексточка к писателю заявился собственной персоной безродный космополит Б. и устроил дикий ор:

– Ты полный м…! Натворил х… знает что! Бросил булыжник в мой огород!

А между тем писатель в отсутствии любви и смерти, не отрывая розовощекую задницу от кресла, продолжал сладострастно творить, нанизывая на живую нитку всякие говенные сюжеты. И он вспомнил и описал, как в райцентре Н. он смотрел спектакль по драме Вильяма Ш. «О.» в очень хипповой постановке режиссера В. В конце спектакля ослепленный ревностью мавр душил Д. духами местной парфюмерной фабрики.

– Мы этого так не оставим! – хамски прохрипели ему две лярвы – филологиня В. и органистка В. из городов соответственно Ф. и П. – За такие б…… инсинуации, знаете, сука, как поступают в приличном обществе?!

И какой бы буквой ни обозначал писатель своих персонажей, обязательно кто-нибудь из его знакомых выражал свое искреннее возмущение. И лишь когда он написал рассказ про рвача и ублюдка Ъ., никто не предъявил ему никаких претензий.

Вот какая хреновая история произошла с известным ныне писателем, ну, назовем его, скажем, Ы.

АППАРАТНАЯ ИГРА

Юрий БОНДАРЕВ (По мотивам романа «Искушение»)

Поминки по Моторину состоялись на квартире у Ярлыкова, все-таки друг детства. И пока гости сновали с блюдами из кухни в столовую, сам Олег, мученически исказив лицо, путался у них под ногами и шептал:

– Как тяжко, Боже! Ну, добро бы исключили – благо есть за что. А то ведь сам вышел из партии. Добровольно. Подписал себе смертный приговор. И привел его в исполнение.

– Прекрати истерику, Олег, – ласковообразно проворковала жена. – Не он первый, не он последний.

– Да, он не последний! – взвизгнул Ярлыков. – Он – предпоследний. А последний я, освобожденный секретарь парторганизации нашего института, в которой, кроме меня, никого не осталось. Если бы ты по-настоящему любила меня, то оказала бы мне родственную поддержку и вступила в партию. Я дам тебе рекомендацию.