Леся Украинка – литературный критик (К 100-летию со дня рождения)

В наследии Леси Украинки литературно-критические работы занимают скромное место. Она убеждена была в том, что критика для нее – дело второстепенное, «eine Nebensache», главное же дело ее жизни («Hauptsache») – поэзия, как писала она в письме к О. Кобылянской. И тем не менее критическое наследие гениальной украинской поэтессы – выдающееся явление в общем русле передовых европейских теоретических исканий конца XIX – начала XX века.

В период сотрудничества в журнале «Жизнь» ¹ Л. Украинка опубликовала четыре статьи: «Два направления в новейшей итальянской литературе» (1900), «Малорусские писатели на Буковине» (1900), «Новые перспективы и старые тени» (1901), «Заметки о новейшей польской литературе» (1901). Статья «Новейшая общественная драма», предназначенная для этого журнала, не была в нем опубликована, так как была запрещена царской цензурой². Последнее исследование Л. Украинки «Утопия в беллетристике» опубликовано в украинском журнале «Нова громада» (1906) ³.

* * *

Размах рабочего движения в конце XIX века, воздействие его на передовую общественную мысль не могли не оказать влияния и на литературу, на прогрессивных писателей того времени. Тяга к героическому искусству, связанному с жизнью народа, становится одной из характернейших особенностей передовой литературы. Наиболее ярко этот процесс перестройки выявился в русской литературе в связи с перемещением центра революционного движения в Россию. Неустанные поиски М. Горьким новых путей в искусстве, характерное для его творчества сочетание правды жизни с романтической устремленностью были в то время явлением далеко не исключительным. В этом направлении развивалась и передовая литература народов России.

В диалектическом процессе обновления реализма в конце XIX века главным звеном было создание новых принципов изображения народа, и именно в этом плане большой интерес представляют творческие искания Л. Украинки, ее концепция реализма.

Реалистическое искусство для Л. Украинки – это искусство масштабных обобщений и устремленности в будущее. Анализируя произведение О. Кобылянской «Некультурная», она обращает внимание не только на безусловные удачи в изображении «самого типа и ситуации», но и на особенность реализма писательницы, который «не исключает порывов ins Blau». На последнем замечании следует остановиться, так как это не вскользь оброненное в письме слово, а продуманная концепция, которую Л. Украинка разовьет и углубит в своих статьях. Настойчивые искания синтеза: правда действительности и революционная мечта, – приводят ее к утверждению своего рода «романтического реализма», устремленность реалистов в будущее она и определяет понятием «ins Blau» ⁴.

В статье «Заметки о новейшей польской литературе» Л. Украинка выдвигает своеобразную концепцию становления и развития польской литературы XIX века, исходя прежде всего из того, каковы были в ней принципы изображения народной жизни. Говоря о том, что выдающиеся романтики Мицкевич и Словацкий отразили в своих произведениях настроения и интересы народных масс, она считает в то же время, что неподготовленность крестьянства, слабость и непоследовательность польского освободительного движения привели к тому, что ни Мицкевич, ни Словацкий не сумели создать образа героя из народа. Перелом в польской литературе начинается, по мнению Л. Украинки, после восстания 1863 – 1864 годов.

Образ крестьянина становится центральным для польской литературы второй половины XIX века. На смену романтическим героям – поэтам, пророкам, политическим заговорщикам – в литературу пришел новый герой. Идейные и художественные завоевания в этом плане Л. Украинка связывает с именами Э. Ожешко, Б. Пруса и раннего Г. Сенкевича. Но она видит и недостатки польских реалистов, их сентиментальность, непонимание ими истинных путей борьбы: «сбивчивость понятий «народ», «народность», «нация», «национальность», «национализм», «патриотизм» постоянно сводила польских народников с определенного прямого пути и в теории и на практике» (т. 4, стр. 192).

К проблеме изображения народа в литературе Л. Украинка обращается и в статье «Новейшая общественная драма» (1901). Здесь, пожалуй, наиболее глубоко и полно изложены ее взгляды по интересующему нас вопросу. Рассматривая становление нового типа драмы (драмы общественной), Л. Украинка определяет ее как драму «массы, драму борьбы разных общественных групп между собою».

Обращаясь к прошлому драматургии, Л. Украинка рассматривает принципы изображения народа в различные исторические периоды и развивает идею постепенного завоевания драматургией новых высот в этой области. Шекспир в «Кориолане», говорит она, показывает народ не только как массу. Перед нами предстают разнообразные характеры с их индивидуальными особенностями. И все же даже у этого великого драматурга народ выступает лишь эпизодически, как фон для действия главных героев. Новый значительный этап в изображении народной жизни, по мнению Л. Украинки, знаменует собой творчество Шиллера, особенно его драма «Вильгельм Телль». Но и в этом произведении, полагает она, народу недостает самостоятельности.

Романтическая драма начала XIX века сосредоточивает свое внимание главным образом на разработке темы борьбы личности против ненавистного ей окружения. Масса у романтиков часто предстает темной стихией, понятия «народ» и «толпа» отождествляются. Художники еще не могли проникнуть в закономерности исторического процесса: «Никто не давал себе труда проследить источники темных и светлых волн, законы приливов и отливов, потому что самое существование их лишь недавно было признано литературой и изображалось как слишком непосредственное впечатление».

Причину этой исторической ограниченности Л. Украинка ищет прежде всего в мировоззренческих позициях писателей-романтиков: «это зависит не от свойств таланта драматурга, а от неясности самой идеи в его сознании. Идея просвещенного деспотизма и мессианической роли гениев среди толпы слишком доминировала тогда над идеей о свободном, самоуправляющемся народе».

Важнейшую особенность новой драмы Л. Украинка видит в сочетании глубины критики несправедливых общественных отношений с изображением народа как главного носителя положительных жизненных начал. С этой точки зрения к «переходной стадии от старой обличительной драмы к новейшей общественной» она относит драмы Ибсена и Бьёрнсона, ибо в них «личная драма преобладает над общественной. И герои слишком доминируют над толпой, которая служит им как бы пьедесталом». Правда, в пьесе Бьёрнсона «Свыше наших сил» она отмечает и новые тенденции – умение автора показать «начало наступательной борьбы людей, отчаявшихся в мирных средствах».

И наконец, анализируя драму Гауптмана «Ткачи», Л, Украинка раскрывает смысл «новоромантизма» ⁵.«Старый романтизм стремился освободить личность – но только исключительно героическую – от толпы; натурализм считал ее безнадежно подчиненной толпе, которая управляется законом необходимости и теми, кто лучше всего умеет извлекать себе пользу из этого закона, то есть опять-таки толпой в виде класса буржуазии; новоромантизм стремится освободить личность в самой толпе, расширить ее права, дать ей возможность находить себе подобных или, если она исключительна и притом активна, дать ей случай возвышать к своему уровню других, а не понижаться до их уровня, не быть в альтернативе вечного нравственного одиночества или нравственной казармы» (т. 4, стр. 550). В результате этого «уничтожается толпа, как стихия, и на место ее становится общество, то есть союз самостоятельных личностей».

В конце XIX – начале XX века драматургия Ибсена и Гауптмана приковала к себе всеобщее внимание. Интерес этот обусловлен борьбой двух тенденций в мировой драматургии, «связанных с проблемой, имеющей более широкое социально-историческое значение, а именно с проблемой личности и общества, личности и массы… Обе эти тенденции – одна с установкой на героя, другая с установкой на массы – борются за свое преобладание в истории драматургии, а процесс этого перехода «власти» от личности к обществу отражает собой существенные социально-революционные сдвиги, происходящие в исторической жизни человечества» ⁶.

«…Факт центральности Ибсена, факт силы тяготения к нему общего внимания» ⁷ отмечал еще Н. Михайловский. Мутным потоком хлынули в Россию книги, в которых Ибсена объявляли ницшеанцем и певцом сверхчеловека⁸. Вопрос о герое и народе у Ибсена приобрел остро полемическую окраску в связи с постановкой «Доктора Штокмана» на сцене МХТа и толкованием главной роли Станиславским⁹. На творчестве Ибсена решались также и некоторые проблемы реализма¹⁰; для критики 90 – 900-х годов, часто различных оттенков, характерно стремление притушить критический пафос драматургии Ибсена¹¹.

1. Журнал «Жизнь» был органом «легальных марксистов». Однако участие в нем В. И. Ленина и М. Горького придавало ему революционное звучание.[↩]
2. Из переписки Л. Украинки известно, что ею были написаны для журнала «Жизнь» еще две статьи – «Народничество в Германии» и «Михаэль Крамер», – но они не найдены. Л. Украинка написала также, как известно из ее переписки с И. Франко и О. Косач, статью о Марии Конопницкой для журнала «Мир божий», однако и она не увидела света и, к сожалению, также безвозвратно погибла.[↩]
3. Русский вариант этой работы, предназначенный для журнала «Жизнь», не был опубликован в связи с закрытием журнала и разгромом редакции. Он впервые напечатан в сборнике «Леся Українка. Публікації, статті, дослідження», т. II, Вид. АН УРСР, Київ, 1956.[↩]
4. В украинской буржуазно-националистической критике эта мысль Л. Украинки грубо фальсифицировалась. С. Ефремов в статье «В поисках новой красоты» полемизирует с Л. Украинкой по поводу творчества О. Кобылянской, отождествляя «порывы ins Blau» с символизмом и декадентством. См: «Киевская старина», 1902, октябрь, стр. 114; ноябрь, стр. 236. В одном из писем к матери, касаясь ефремовского вульгарно-механического деления литературных направлений, Л. Украинка писала: «Где он видел «планомерность» в «чередовании направлений»?.. Реализм и романтизм сочетаются в лице одного автора на тысяче примеров во всех литературах, и это вполне законное сочетание» (Леся Украинка, Собр. соч. в 4-х томах, т. 4, Гослитиздат, М. 1957, стр. 404. В дальнейшем цитаты из Л. Украинки даются по этому изданию). [↩]
5. Терминологические поиски («новоромантизм») для определения новых методологических исканий типичны для того периода.[↩]
6. Ю. Юзовский, Максим Горький и его драматургия, «Искусство», М. 1959, стр. 486 – 488.[↩]
7. Н. К. Михайловский, Отклики, т. I, СПб. 1904, стр. 432.[↩]
8. См., например: Лео Берг, Сверхчеловек в современной литературе, М. 1905.[↩]
9. Об этом см. в кн.: Б. А. Шайкевич, Драматургия Ибсена в России. Ибсен и МХАТ, Изд. Киевского университета, 1968.[↩]
10. См., например, полемику между В. И. Немировичем-Данченко и Я. А. Ф-ин, развернувшуюся на страницах «Русской мысли» (1900, кн. IX, XII) в связи с постановкой пьесы Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся».[↩]
11. Интересную попытку противопоставить Ибсена декадентам предпринимает большевистская газета «Новая жизнь» в трех рецензиях на ибсеновские постановки в петербургских театрах. См.: «Новая жизнь», 10, 23 ноября и 3 декабря 1905 года.[↩]