Л. Е. Пинский. Минимы

Книга философско-эстетических работ выдающегося литературоведа-медиевиста, шекспироведа, специалиста по западноевропейской литературе Леонида Ефимовича Пинского — плод многолетних раздумий. Представленный сборник открывает «другого» Пинского. Опубликованные заметки отражают поиск литературоведом новых форм и жанров научного исследования, не скованного статусом академического литературоведения. Здесь Л. Пинский создает иной, не характерный для его литературоведческих исследований смеховой дискурс: псевдонимы, каламбуры, анаграммы, аллюзии, площадное слово, «смеховое слово». Установка на игру (со словом, со смыслом, с исторической эпохой, с Библией или художественным текстом, со своим именем) прочувствована составителями, назвавшими книгу «Минимы».

В предисловии к изданию составители — вдова автора, многолетний собиратель, комментатор его творчества Е. Лысенко, дочь Е. Пинская и внучка Л. Мазур-Пинская — обозначают принципы публикации материалов, объясняют происхождение псевдонимов и, самое главное, акцентируют внимание читателя на игре с псевдонимами: «Ранние тетради подписаны псевдонимом, образованным перестановкой слогов с обратным порядком букв фамилии и имени Л. Е., — Даниэль Нипель. Псевдоним, которым подписана последняя книга (Н. Лепин), образован по этому же принципу и, возможно, содержит в себе намек на ранний псевдоним В. Ульянова (Н. Ленин).

Фамилию переводчика «Фрагментов, миним, пролегомен» — Д. Брагинский — легко объяснить местом рождения Л. Е. (г. Брагин).

Более интересна игра с именем вымышленного «автора» «Фрагментов…» (Александр Кид)» (с. 8).

Рецензируемое издание состоит из трех частей. Три части — три авторских маски, один способ отражения мира. Характерное для литературоведа внимание к этимологии слова, заданная жанром «устность» повествования определяют специфику стиля заметок: наблюдение лагерной жизни, воспоминания, читательские размышления, литературно-критические и философские заметки подсвечены «смеховым словом», напоминающим о Пинском — авторе «Смеха Рабле».

Открывают книгу «Лагерные тетради» (название дано составителями). Монолог Даниэля Нипеля начинается этюдом о хамстве в характерных проявлениях (хам, холуй, начальник). Эта линия — «хамология», по авторскому определению, — проходит через все размышления Пинского, объединяя фрагменты о Журдене, Маяковском («крупнейший поэт хамского сознания в литературе»), Горьком («близкий вариант этого «недоумочного сознания» — это Горький как теоретик искусства»), авторское приложение «Хам и комическое» и узнаваемую пародию, заключающую «Парафразы и Памятования»: «Начало Ивангелия от Ивана. Вначале был Начальник. И у Начальника было Слово. И Слово было Начальник…» (с. 454).

Каждый фрагмент «Лагерных тетрадей» — сколок явления, семя мысли, игра с «высказыванием» — фиксирует в первую очередь желание автора чувствовать себя живым («Dum spiro spero. Cum sum cogito. — Vae victoribas!», с. 76). Характерна запись: «Почему неудобен разговор с людьми типа Даниэля Нипеля. Не дают другим высказаться — спешат выложить свое. Не слушают. Монолог. — Ибо изголодался по собеседнику» (с. 73).