Когда такое мураками на дворе…

Я не читаю роман-эпопею

из опасения, что опупею.

 

* * *

О, оторопь от разного прогресса,

бери меня за самое нутро!

Ведь даже защищать свободу прессы

митинговать я езжу на метро!

Не то в былые времена застоя,

когда с прогрессом полный был облом

и ничего на брало за живое,

ну, разве, только девушки (с веслом).

Джин-тоника не знали – пили брагу.

Дом был не крепость, а скорей – окоп.

И мяли туалетную бумагу

с лицом вождей и передовиков.

На улицах ещё встречались кони,

хотя уже не грызли удила.

Хрущев еще безумствовал. Но вскоре

пора другим безумствовать пришла…

Но, кроме тех других, еще другие

плясали жизни праздничный балет.

И я там был.

Пил пиво в выходные.

Ежевечерний делал туалет…

Строчил стишки, сей факт одновременно

скрывая; инженерил (был учен!)

И как-то на обрывке (nota bene!)

«Литературки»,

кажется, прочел

призыв к литературной молодёжи

азам учиться прозы и стиха.

Катарсисом мороз прошёл по коже

(местами). Я решился и, слегка

вспотев, уже в подъезде завершил

обрывка упомянутого чтенье:

– Автобус мне! Автобус!..

Вместе с тем я

ходил на службу и по мере сил

(увы, их вечно не хватает всем нам!..)

поддерживал двоякий интерес

к стишкам (и до сих пор он не исчез)

и к двухзеркалъным

кажется, антеннам…

Теперь, когда давно уже в почтенном,

как говорится, возрасте живу

и не рифмую по сортирным стенам,

а нюхивал реально, наяву

свой

текст, пропахший краской типографской

(офсетная печать не глубока…)

я возгордился гордостью дурацкой,

в которой так и плаваю пока.

 

* * *

Хоть Толстого читай, хоть Гегеля –

все едино, сплошной бардак.

Знаем вашего брата (Авеля),

Пренебрегшего сеять злак.

Плод познанья набил оскомину.

Век учился, а всё дурак…

Дурят нашего брата (Каина),

всё скрывают, чего и как.

 

ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

…Что – Пушкин!