Как рождаются воспоминания…

Как рождаются воспоминания…

Есть старая мудрость: «О мертвых либо говорить хорошо, либо ничего не говорить». Это неоспоримо. Но создается парадоксальная ситуация – все чаще о мертвых говорят плохо, говорят неправду.

Недостоверность воспоминаний опасна для тех, кто придет после нас, ибо искаженная картина нашей жизни еще более искажается и в будущем самые беспристрастные, честные исследователи окажутся в трудном, если не в безвыходном, положении – нет материалов, нет подтверждений правды.

Впрочем, еще живы люди, которые были свидетелями описываемых событий. Они могут либо подтвердить, либо опровергнуть факты, которые достанутся в полное владение будущим исследователям. И эти люди, очевидцы, если они сознают свой гражданский долг, не имеют права молчать. К сожалению, таких людей остается все меньше и меньше.

Я также очевидец и участник многих событий культурной жизни нашего государства от далеких 20-х годов до нашего времени, а потому считаю необходимым опровергнуть несколько утверждений, предложенных читателям в статьях и книгах недавно скончавшегося В. А. Каверина, и в частности в статье «Литературная Москва», опубликованной журналом «Вопросы литературы», N 5 за 1989 год. (У меня нет претензий к уважаемому журналу, ибо считаю, что полезно для общего дела дать высказаться каждому, но считаю также, что надо дать высказаться и тем, кто может опровергнуть напраслину.)

Напомню, что речь в статье В. А. Каверина идет о выпуске двух номеров альманаха «Литературная Москва», получивших затем широкий общественный резонанс, как положительный, так и отрицательный.

Обсуждать все положения статьи В. А Каверина в данном случае не считаю возможным, но об одном утверждении его сказать необходимо.

Прошу прощения у читателей за пространную цитату, но без нее не обойтись.

«Прямо противоположную позицию – правда, не без моего вмешательства – занял Всеволод Иванов. Он был членом редколлегии «Литературной газеты» и, очевидно, до известной степени дорожил своим положением. Его почти не печатали в те годы, он-то как раз очень нуждался в административной должности, в поддерживающей (подчеркнуто В. А. Кавериным. – Т. И.) синекуре. Я любил и жалел его. И все-таки после появления статьи Д. Еремина я настоятельно потребовал, чтобы он вышел из редколлегии «Литературной газеты»: «Если ты не хочешь, чтобы наши отношения прекратились». Должно быть, с моей стороны было жестоко так остро ставить вопрос. Но в самой атмосфере тех дней была режущая, не оставляющая выбора, острота. Я звонил ему от Эренбурга, рядом со мной стоял Казакевич. Они слышали и взвешивали каждое мое слово. Всеволод согласился со мной и написал письмо. Вот оно…» (с. 208).

Далее приводится текст письма Вс. Иванова в редколлегию «Литературной газеты». Мы еще вернемся к этому. А сейчас скажу по порядку.

В первую очередь – неверно, будто Вс.