К истории статьи В. И. Ленина «Памяти Герцена»

Среди работ В. И. Ленина, посвященных истории русской общественной мысли 40 – 60-х годов, статье «Памяти Герцена» принадлежит одно из главных мест. Эта статья отмечена не только глубиной и точностью мысли, не только диалектической гибкостью в анализе противоречивого идейного наследия автора «Былого и дум», но и необыкновенной широтой историко-философской концепции. Н. К. Крупская, характеризуя жизнь Ленина после Ленских событий, писала: «Настроение Ильича вылилось, пожалуй, полнее всего в его статье о Герцене, написанной им в начале мая. В этой статье очень много Ильича, от того ильичевского горячего пафоса, который так увлекал, так захватывал» ¹.

Вполне закономерен поэтому тот живой и постоянный интерес, который вызывает статья «Памяти Герцена» у исследователей-историков и литературоведов. Высказанные здесь мысли Ленина стали путеводной звездой в разработке многих принципиальных вопросов нашей науки. В монографиях о Герцене, вышедших в последние годы², дан анализ основных положений статьи Ленина, относящихся, собственно, к Герцену. Появились и специальные работы, содержащие общую характеристику ее проблематики и методологического значения³. В книге Б. Мейлаха «Ленин и проблемы русской литературы конца XIX – начала XX века» (издание третье, Лениздат, 1956) статья Ленина рассматривается в историческом аспекте, причем подчеркивается ее роль в борьбе против философско-политической реакции.

Но как ни значительны успехи советской науки в изучении ленинского наследия, необходимо признать, что работа Ленина «Памяти Герцена» изучена недостаточно, а ее в высшей степени – поучительная методология продумана и освоена еще далеко не в той мере, какой требуют интересы творческого развития историко-филологических наук.

Думается, что отчасти это связано с неизученностью истории появления статьи, ее конкретно-исторического содержания и соотношения с теориями и оценками тех же вопросов в критике и журналистике тех лет. Это относится к ленинской характеристике социализма Герцена, к оценке его философских взглядов и общего направления идейно-политической эволюции, к объяснению содержания и причин «духовной драмы» Герцена и к ленинской концепции трех этапов русского освободительного движения.

Неизученность творческой истории статьи «Памяти Герцена» привела к парадоксальному положению (впрочем, не редкому в литературоведении), когда некоторые выводы, в общем правильно характеризующие эту работу, в той или иной мере предшествуют ее конкретно-историческому анализу. Не стремясь к всестороннему обследованию творческой истории статьи Ленина, мы в данном сообщении хотели бы привлечь внимание к некоторым ее особенностям, отражающим борьбу Ленина за Герцена против контрреволюционного либерализма и фальсификаторских построений веховцев.

* * *

Как известно, Ленин начал статью «Памяти Герцена» обобщающей характеристикой юбилейной литературы 1912 года, отразившей различное отношение классов и партий к идейному наследию Герцена. Эта характеристика помогает понять не только обстановку, в которой появилась статья Ленина, но и многое в самой статье.

Враги русской демократии воспользовались столетием со дня рождения Герцена, чтобы с новой энергией «гнуть свою линию», фальсифицируя идейное наследие издателя «Колокола». Либералы, с большой помпезностью отмечавшие юбилей, гримировали Герцена под своего предшественника, возвеличивая его слабые стороны и произвольно выхватывая из противоречивого, полного исканий литературного наследия Герцена те суждения, от которых он сам потом отказался. Веховцы во главе со Струве, еще в годы революции и реакции трудившиеся над созданием легенды о Герцене, и теперь выступили со своим «осмысленным словом» о нем. Правая печать силилась доказать, что Герцен под конец жизни отрекся от революции. Показательно, что даже черносотенное «Новое время» искало и находило себе союзников для этой цели среди кадетов во главе со Струве. Не случайно именно его речь о Герцене была в обширных выдержках опубликована суворинской газетой. Правительство же «по-деловому» препятствовало публикации работ Герцена, прибегало к конфискации его книг и даже требовало «представить конспект речей (о Герцене), предполагаемых к произнесению» («Русское слово» от 22 марта 1912 г.).

С громадной силой прозвучало в этой обстановке громкое слово правды о великом русском писателе, сказанное Владимиром Ильичем Лениным в статье «Памяти Герцена» ⁴. Выступление Ленина: имело целью прежде всего разъяснить роль Герцена в великом деле подготовки русской революции и извлечь наиболее существенные для пролетариата уроки из его многообразной деятельности. Но именно поэтому статья Ленина в создавшихся условиях не могла не быть заостренно-полемической и разоблачительной по отношению к фальсификаторам из либерального лагеря.

Естественно, что полемическая направленность присуща прежде всего основному выводу Ленина об идейно-политической эволюции Герцена, о главной, ведущей линии его развития.

Путь Герцена – это путь от дворянской революционности к революционности демократической, от надежд на освободительную деятельность дворянской интеллигенции во имя народа к вере в общественно-преобразующую силу самого народа. В России 30 – 40-х годов для выходца из помещичьей, барской среды этот путь не мог быть прямым и гладким. Не видя революционного народа, Герцен подчас апеллировал к «верхам», многократно обращался с увещевательными письмами к царю, допуская отступления от демократизма к либерализму⁵. Подтверждая свой вывод многочисленными ссылками на выступления «Колокола» (в основном цитируются статьи Герцена, а также «Надгробное слово» Огарева) по острейшим политическим вопросам – борьба с либерализмом, отношение к польскому восстанию, к «бунтам» крестьян в ответ на реформу, – Ленин подчеркивает, что, увидев в 60-х годах в России революционный народ, Герцен безбоязненно встал на его сторону. Но даже при либеральных колебаниях Герцена, встречавших справедливую критику более последовательных революционеров – Чернышевского и Добролюбова, демократ все же брал в нем верх.

Ленин показал, что скептицизм Герцена был направлен против буржуазных иллюзий, что Герцен разделывался с неоправданными’ надеждами на буржуазный демократизм, чтобы идти вперед, «к суровой, непреклонной, непобедимой классовой борьбе пролетариата». В подтверждение своего мнения Ленин ссылается на письма «К старому товарищу» (1869), одно из выдающихся произведений революционной мысли, в котором Герцен критикует анархизм Бакунина и порывает с ним, развивая положения громадного принципиального значения: о роли экономического фактора и закономерностях исторического развития, о революционном уничтожении эксплуататорского строя и исторической роли пролетариата, о государстве, о сохранении всего ценного, что есть на гибнущем корабле собственнической цивилизации. Ленин не затушевывает противоречивости взглядов Герцена, отразившейся и в письмах «К старому товарищу». Но все колебания Герцена, вся его непоследовательность не могли заслонить от Ленина главного и определяющего: Герцен повернул не к либерализму, а к Интернационалу, к тому Интернационалу, которым руководил Маркс, тем самым доказав, в чью сторону склонялись его симпатии, в каком направлении происходило его идейно-политическое развитие⁶.

Это был кульминационный вывод в ленинском анализе, озаривший ясным светом сложный, мучительный, но и высоко плодотворный путь писателя, сыгравшего великую роль в подготовке русской революции, двигавшегося к научному социализму, к признанию исторической роли революционного пролетариата. И это был вместе с тем сокрушительный удар по либерально-ренегатской легенде о Герцене. Ленин прямо заявил о том, что либералы, пытаясь прикрыть свою контрреволюционность, ссылаются на скептицизм Герцена без всяких объективных оснований, ибо, в отличие от Герцена, их «скептицизм» имеет совершенно другое содержание и служит формой перехода от демократии к либерализму. Вслед за этим Ленин и дал ту оценку ведущего содержания мировоззрения Герцена, о которой только что говорилось.

Очевидно, что эта итоговая ленинская оценка противостояла построениям всех и всяких фальсификаторов. Но вместе с тем, думается нам, она имела и «персональную» полемическую направленность: она была обращена против одного из столпов либерального ренегатства – Петра Струве.

Нет надобности подробно излагать те типичные для либерально-отступнической концепции мысли, которые были высказаны Струве, упорно доказывавшим аристократизм Герцена, восхвалявшим его «изумительное чувство меры», его якобы отказ от идей революции, от социализма и стойкую приверженность к «постепеновщине» ⁷. Но был в речи Струве один «ход», который требует специального рассмотрения при сопоставлении со статьей Ленина.

Струве обращается к работе «К старому товарищу», аттестуя ее как вершину герценовской мысли, и по ней судит о «конечных выводах» Герцена. Нетрудно предвидеть, в чем именно усматривает эти выводы лидер «веховцев». Цепляясь за отдельные формулировки Герцена, отразившие его непоследовательность, Струве лицемерно восхваляет его за «постепеновство», «за подлинно эволюционную точку зрения», хотя сам автор «Писем» оговаривает, что не боится затасканного реформистами понятия «постепенность», ибо придает ему свое, особое содержание. Но Струве идет дальше, пытаясь Герценом побить… марксизм. Он противопоставляет Герцена Марксу и руководимому им Интернационалу, утверждая, что письма «К старому товарищу»»выше и значительнее» марксизма и даже не просто выше и значительнее, а с прибавлением эпитета «много» (в газетном отчете «Нового времени») и «бесконечно» (в авторской публикации текста речи в «Русской мысли») ⁸.

Клеветнические вымыслы Струве нельзя было оставить без ответа и потому, что они фальсифицировали соотношение марксистских и революционно-демократических идей, и потому, что они извращали центральную проблему в оценке общественно-политического развития Герцена, и, наконец, потому, что они принадлежали влиятельному публицисту, представлявшему определенное идеологическое направление, принципиально враждебное марксизму и всей русской демократии. Нам представляется, что именно Струве имел в виду Ленин в статье «Памяти Герцена». Характер и содержание проблематики в статье Ленина и речи Струве («К старому товарищу» как итог исканий Герцена в его отношении, с одной стороны, к Бакунину, а с другой – к Марксу и руководимому им Интернационалу), опровержение Лениным каждого из тезисов Струве и построения его речи в целом являются веским основанием для такого вывода.

Однако, чтобы этот вывод приобрел достаточную убедительность (по крайней мере в качестве гипотезы), следует показать, что соответственный фрагмент текста речи Струве был известен Ленину до написания им статьи о Герцене.

Представляется маловероятным, чтобы Ленин к этому времени успел прочесть апрельскую книжку «Русской мысли», где была напечатана речь Струве (статья Ленина опубликована в газете «Социал-Демократ», 25 апреля 1912 года, -даты всюду указываются по старому стилю). К такому выводу приводит тот факт, что лишь 8 мая в газете «Россия» был напечатан краткий обзор – аннотация этого номера журнала, – очевидно, он незадолго до этого вышел в свет. Во всяком случае, надежнее всего исходить из предположения, что с журнальной публикацией речи Струве Ленин не имел возможности познакомиться. Но для Ленина был возможен и другой источник информации – газеты. Обратившись к ним, устанавливаем, что многие газеты опубликовали более или менее пространные отчеты о том заседании кружка имени А. И. Герцена, на котором в ряду других ораторов (Милюков, Котляревский и проч.) выступал и Струве.

Здесь мы сталкиваемся с одним любопытным обстоятельством. Та часть речи Струве, которая посвящена письмам «К старому товарищу» и истинным содержанием которой является злостное извращение и мыслей Герцена и революционного марксизма, нашла отражение на страницах кадетской «Речи» и подобных ей «либеральных» изданий, а также на страницах охранительной «России» и примыкавших к ней рептильных органов печати. Но именно черносотенное «Новое время» в номере от 28 марта 1912 года весьма точно воспроизвело «драгоценные» мысли Струве, не скупясь в сравнительно кратком отчете на обширные цитаты из его речи. Это тем более знаменательно, что суворинская газета поместила не просто информационный отчет о заседании кружка имени А. И. Герцена и произнесенных на нем речах, а явно тенденциозную статью, автор которой и не собирался скрывать своих политических симпатий и антипатий.

1. Н. Крупская, Воспоминания о Ленине, Партиздат, 1932, стр. 176.[↩]
2. Я. Эльсберг, А. И. Герцен. Жизнь и творчество, Гослитиздат, М., 1956, изд. 3-е; Д. И. Чесноков, Мировоззрение Герцена, Госполитиздат, М. 1948; В. А. Путницев, Герцен-писатель, изд. АН СССР, М. 1952.[↩]
3. Л. Плоткин, Ленин о Герцене, «Литературная газета», N 18, 6 апреля 1937 г.; В. А. Путинцев, Выдающееся произведение марксистско-ленинской теоретической мысли (о работе Ленина «Памяти Герцена»), «Известия Академии наук СССР», Отделение литературы и языка, 1952, т. XI, вып. 2.[↩]
4. 15 апреля 1912 г. в Париже на вечере, посвященном памяти А. И. Герцена, Ленин выступил с рефератом. См. публикацию «О рефератах В. И. Ленин» за границей», «Исторический архив», 1955, т. 2, стр. 3.[↩]
5. Нельзя обойти молчанием такой характерный для меньшевизма факт, как» одобрение апелляции Герцена к «верхам» и солидарность с оценкой Герцена либералом Кавелиным.[↩]
6. См. Б. П. Козьмин, К вопросу об отношении Герцена к I Интернационалу, «Исторические записки», изд. АН СССР, 1955, т. 54.[↩]
7. Кадеты вообще не стеснялись в попытках перекрасить Герцена по своему образу и подобию. Одну из таких попыток кадетского лидера Родичева остроумно высмеял на страницах «Звезды» в 1912 г. Демьян Бедный в басне «Кукушка», раскрыв тайну кадетско-кукушечьей психологии, согласно которой «орел – не более как крупная кукушка», а Герцен – тот же кадет.[↩]
8. П. Струве, Герцен, «Русская мысль», 1912, кн. IV, стр. 138.[↩]