К истории русско-европейских литературных связей

«Русско-европейские литературные связи», «Наука», М. -Л. 1966, 474 стр.

Рецензировать эту книгу чрезвычайно трудно. Трудно потому, что она отличается многотемностью, хотя и посвящена одной проблеме. Здесь опубликовано шестьдесят пять небольших, но весьма содержательных статей и сообщений, каждое из которых – результат глубокого исследовательского труда. Издание осуществлено в связи с 70-летием выдающегося советского филолога академика Михаила Павловича Алексеева. Это обстоятельство, думается, определило характер сборника, его высокие научное качество. Перед нами отнюдь не традиционный юбилейный выпуск. Многие публикации, появившиеся в рецензируемой книге, представляют самостоятельный интерес как итог плодотворного поиска, отличаются значительностью наблюдении, разнообразием материала.

М. Алексеев – признанный глава целой школы в истории советской науки о литературе. Его феноменальной эрудированности, настойчивости и целеустремленности, многогранности научных интересов, неутомимости, организаторским способностям и педагогическому таланту мы обязаны возрождением на новой методологической основе сравнительно-исторического изучения литератур.

Чтобы понять, насколько весом вклад ученого в эту область литературоведения, достаточно назвать хотя бы такие работы М. Алексеева, как «Славянские литературы и их роль в истории мировой культуры», «Пушкин в мировой литературе», «Международные связи русской литературы», «Из истории русско-славянских литературных связей XIX века», «Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI – XIX вв.», «Славянские источники «Утопии» Томаса Мора», «Шекспир и русская культура».

В результате его изысканий заметно раздвинулись границы исследований. Но, пожалуй, важнее всего утверждение сравнительно-исторического изучения литератур на прочном фундаменте марксистско-ленинской теории. Опираясь на критически осмысленный опыт прогрессивной дореволюционной науки, М. Алексеев в его коллеги немало сделали, чтобы вывести сравнительно-историческое изучение литератур из тупика формально-логических сопоставлений, из лабиринта эмпирики и фактографии.

Вполне изолированных друг от друга национальных литератур не существует. Все они взаимосвязаны то общностью происхождения, то сходством развития, то наличием существующих между ними непосредственных отношений и взаимовлияний, то, наконец, сочетанием двух или трех условий одновременно. Об этом М. Алексеев писал еще в статье «Восприятие иностранных литератур и проблема иноязычия». Советский ученый призывает не ограничиваться констатацией общих проблем параллелизма литературного развития, равно как и конкретных фактов международных воздействий в сфере литературы. Главная задача в установлении объективных закономерностей процесса – рассмотрев факты художественного развития человечества в неразрывном единстве с общеисторическим, социально-политическим и экономическим движением, определить логику процесса.

Рецензируемый сборник стоит в одном ряду с такими значительными изданиями, как книга материалов дискуссии по проблемам взаимосвязей и взаимодействия национальных литератур (Изд. АН СССР, 1961), сборник «Взаимосвязи литератур Востока и Запада» (Изд. восточной литературы, 1961), «Взаимосвязи славянских литератур» (Изд. ЛГУ, 1966). Он примыкает к серии исследований, обнародованных в последние годы сектором взаимосвязей русской литературы с зарубежными, созданном в Пушкинском доме по инициативе и под руководством М. Алексеева. Вместе с тем «Русско-европейские литературные связи» – отнюдь не повторение упомянутых трудов, а знаменуют собой существенный шаг вперед в разработке этой, по сути, неисчерпаемой проблематики.

Правда, в рецензируемой книге статьи, в которых вопросы взаимодействия и взаимовлияния литератур рассматриваются в собственно теоретическом аспекте, оттеснены на второй план. Хотя отдельные публикации касаются вопросов частных и весьма разномасштабных, большинство материалов хорошо «стыкуется», – их объединяет общность пафоса, убежденность авторов в том, что реальная и многоцветная панорама всемирного литературного развития может быть воссоздана только при учете всех – больших и мельчайших – явлений и деталей.

В небольшой рецензии не имеет смысла (да и нет возможности) останавливаться на всех или хотя бы на многих статьях и сообщениях, вошедших в книгу. Их тематический диапазон весьма широк, равно как их «география» и протяженность во времени. От русского средневековья (Д. Лихачев – «Слово о погибели русской земли» и «Шестоднев» Иоанна Экзарха Болгарского») до 20-х годов нашего века (статьи о Р. Роллане, Г. Уэллсе в их отношениях с Россией и русской культурой). От Данте, Шекспира, Мильтона – до Льва Толстого. Наряду с корифеями мировой литературы ученых интересуют литераторы, имена которых сегодня памятны только специалистам. Так, в ряде статей речь идет о прочно забытом французском адаптаторе шекспировских трагедий Ж. -Ф. Дюсисе, о немецко-швейцарском писателе и ученом XVIII века Альбрехте Галлере, парижском поэте первой половины XIX века, польском дворянине по происхождению, Ксаверии Лабенском (статья Андре Мазона).

Редакционная коллегия (П. Берков, А. Бушмин, В. Жирмунский, ответственный секретарь Ю. Левин) сумела – и об этом хочется сказать, поскольку иные сборники вызывают досадное впечатление из-за хаотического нагромождения случайных, плохо «подогнанных» друг к другу статей – расположить, сгруппировать разнохарактерные публикации таким образом, чтобы каждая из них воспринималась как необходимое звено в общей цепи. Получилась своего рода коллективная монография о русско-европейских литературных связях. Она состоит из шести обширных глав: «Восприятие иностранных литератур в России», «Русская литература за рубежом», «Русская тема в иностранных литературах», «Взаимодействие национальных культур», «Международные контакты писателей», «Перевод, сопоставительная стилистика и поэтика».

Кстати, именно последняя «глава», авторами которой являются В. Виноградов, В. Жирмунский, Б. Реизов и другие, нам показалась едва ли не самой интересной в рецензируемой книге. К сожалению, Б. Мейлах («Психология художественного перевода как научная проблема») и А. Федоров («Иноязычные тексты русских писателей как проблема стилистики и теории перевода») в своих содержательных, но очень кратких статьях ограничились постановкой вопроса. Затронутые ими проблемы – поистине неподнятая целина. Будем надеяться, что авторы развернут свои тезисы в самостоятельные исследования.

Столь же лаконична статья «Сюжет и творческий метод» М. Храпченко. В сжатой форме, очень экономно, на примерах из творчества Достоевского, с одной стороны, и Сент-Экзюпери – с другой, изложена концепция, которая представляется нам перспективной. Статья насквозь полемична. «Научное изучение литературных явлений, закономерностей литературного процесса, – пишет М. Храпченко, – невозможно не только без исследования того, что обычно называют художественными категориями, раскрытия их исторического характера, но и без выяснения их внутренних соотношений. Между тем здесь мы нередко встречаемся с необоснованным истолкованием различных сторон художественного творчества, с подменой одних понятий другими». М. Храпченко убедительно доказывает, что вряд ли можно пользоваться лишь критериями жизненной достоверности, оценивая, например, своеобразие сюжетов «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова, «Доброго человека из Сезуана» Брехта или «Страны Муравии» Твардовского. Положение станет еще более затруднительным, – если взять сюжеты, скажем, «Четвертого» Симонова, «Теркина на том свете» Твардовского и рассмотреть их, опираясь на тот же самый критерий. Вряд ли возможно усомниться в реалистическом содержании «Фауста» Гёте, «Женитьбы» и «Носа» Гоголя, «Восстания ангелов» и «Острова пингвинов» Франса, «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле. Мы здесь встречаемся с различной степенью условности сюжетного построения, той условности, которая, обладая большой впечатляющей силой, не уводит от действительности, а помогает раскрыть ее характерные черты. Автор приходит к выводу, что «при изучении индивидуального стиля, его связи с творческим методом писателя необходимо постоянно учитывать их сложные соотношения и взаимодействия».

Книга о русско-европейских литературных связях интересна еще тем, что она демонстрирует – достаточно внушительно-возросшие международные связи и авторитет советского литературоведения. Сборник свидетельствует и о том, что русская классика за рубежом сегодня стала предметом глубокого и разностороннего изучения. Недаром в издании, посвященном М. Алексееву, приняло участие более двадцати зарубежных ученых-литературоведов из стран социализма, а также из Парижа и Оксфорда, Цюриха и Нью-Йорка, Сант-Яго и Манчестера. Назовем, в частности, публикации профессора А. Гранжара о молодом Герцене, Жан-Поле Рихтере и Мишле; М. -К. Дуарте о первых переводах произведений Пушкина в Чили. Слависты Германской Демократической Республики представлены в рецензируемом сборнике оригинальными исследованиями Х. Грасгофа, Г. Рааба и Г. Цигенгейста, югославские литературоведы – работами И. М. Бадалича, Р. Лалича, А. Флакера, болгарские – трудами В. Велчева и П. Динекова…

Книга «Русско-европейские литературные связи» открывается статьей П. Беркова о М. Алексееве – историке и теоретике литературы: в ней дана сжатая, но достаточно полная характеристика творческого пути советского филолога, пользующегося мировым признанием. Напомним, что действительный член Академии наук Советского Союза М. П. Алексеев удостоен дипломов почетного доктора Оксфордского, Парижского, Бордоского и Ростокского университетов.

Можно не сомневаться в том, что новая книга о русско-европейских литературных связях сыграет положительную роль в дальнейшем развертывании теоретических и конкретно-исторических исследований, посвященных нашему классическому наследию, его мировому значению.