К интерпретации рассказа А. П. Чехова «Дочь Альбиона»

Ранние рассказы Чехова редко становятся предметом самостоятельного литературоведческого анализа — обычно их рассматривают как иллюстрацию того или иного приема чеховской поэтики или как часть хронологического среза творчества писателя. Несмотря на сюжетные различия и разнообразие принципов смыслопостроения, их значение в исследовательской литературе явно уступает «серьезному», «зрелому» Чехову. Думается, такой подход не всегда оправдан. В заметке о рассказе «Толстый и тонкий» мы уже отмечали, что, вопреки откровенной шаржированности персонажей и кажущейся ясности их «амплуа» внутри сюжета, поэтика чеховских коротких рассказов сложней, разнообразней и не ограничена лишь общими принципами «поэтики анекдота»¹. Так, рассказ Чехова «Дочь Альбиона», несмотря на множество отдельных (часто весьма удачных) наблюдений, насколько нам известно, предметом самостоятельного рассмотрения не становился.

Опубликованный впервые в юмористическом еженедельном журнале «Осколки» (1883, № 33, 13 августа) за подписью «А. Чехонте» и позднее включенный в сборник «Пестрые рассказы» (СПб., 1886), рассказ был назван критикой «скабрезным»², а одним из читателей-современников — «пошлым»³. М. Горький также охарактеризовал чеховский текст с позиций нравственности, хотя его оценка была скорее общественно-морализаторской:

Антон Чехов уже в первых рассказах своих умел открыть в тусклом море пошлости ее трагически-мрачные шутки: стоит только внимательно прочитать его «юмористические» рассказы, чтобы убедиться, как много за смешными словами и положениями — жестокого и противного скорбно видел и стыдливо скрывал автор <…> Почтеннейшая публика, читая «Дочь Альбиона», смеется и едва ли видит в этом рассказе гнуснейшее издевательство сытого барина над человеком одиноким, всему и всем чужим. И в каждом из юмористических рассказов Антона Павловича я слышу тихий, глубокий вздох чистого, истинно-человеческого сердца, безнадежный вздох сострадания к людям, которые не умеют уважать свое человеческое достоинство и, без сопротивления подчиняясь грубой силе, живут, как рабы, ни во что не верят, кроме необходимости каждый день хлебать возможно более жирные щи, и ничего не чувствуют, кроме страха, как бы кто-нибудь сильный и наглый не побил их…⁴

«Моральный взгляд» во многом определил или опосредовал суждения исследователей о «Дочери Альбиона»: солидаризировались ли они с Горьким⁵ или оспаривали это мнение⁶, сочтя его слишком серьезным для «карикатуры»⁷, «фарса»⁸, «смешной истории»⁹.

Интересно, что И. Бунин, высоко оценивший «Дочь Альбиона», но не выразивший своего мнения в развернутой форме, также увидел в этом произведении нечто иное, нежели анекдот — и, видимо имея в виду именно этический взгляд на рассказ Чехова, назвал его «рассказом совсем не юмористическим»¹⁰.

Рассматривая интертекстуальную основу сюжета «Дочери Альбиона», П. Бицилли обратил внимание на связь рассказа с пассажем из «Фрегата «Паллада»»¹¹, процитировав следующий фрагмент книги И. Гончарова:

Я только не понимаю одного: как чопорные англичанки, к которым в спальню не смеет войти родной брат, при которых нельзя произнести слово «панталоны», живут между этим народонаселением, которое ходит вовсе без панталон? Разве они так вооружены аристократическим презрением ко всему, что ниже их, как римские матроны, которые, не зная чувства стыда перед рабами, мылись при них и не удостаивали их замечать?..## Бицилли П. М. Творчество Чехова. Опыт стилистического анализа // Бицилли П. М. Трагедия русской культуры: Исследования, статьи, рецензии.

1. См.: Беспрозванный В. Как сделан рассказ А. П. Чехова «Tолстый и тонкий» // Russian Literature. 2009. Vol. 66 (2).[↩]
2. Арсеньев К. Беллетристы последнего времени. А. П. Чехов. К. С. Баранцевич. Ив. Щеглов // Вестник Европы. 1887. № 12. С. 768.[↩]
3. Бялый Г. А. Русский реализм конца девятнадцатого века. Л.: ЛГУ, 1973. С. 150.[↩]
4. М. Горький и А. Чехов: переписка, статьи, высказывания. Сборник материалов. М.: Советский писатель, 1951. С. 137.[↩]
5. Callow Philip. Chekhov: the hidden ground: a biography. Chicago: Ivan R. Dee, 1998. P. 51; Hingley Ronald. Chekhov; a biographical and critical study. N. Y.: Dover Publications, 1966. P. 79; Pritchett Victor Sawdon. Chekhov: a spirit set free. L.: John Lehmann, 1988. P. 24.[↩]
6. Bruford Walter Horace. Chekhov and his Russia: a sociological study. [Hamden, Conn.], 1971. P. 88; Pitcher Harvey J. The comic stories. Chicago: Dee, 1999. P. 8; Kramer Karl D. The chameleon and the dream; the image of reality in Chexov’s stories. The Hague: Rinehart and Winston, Paris: Mouton, 1970. P. 60. [↩]
7. Winner Thomas. Chekhov and his prose. N. Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1966. P. 12.[↩]
8. Worrall Nick. File on Chekhov. L.; N. Y.: Methuen, 1986. P. 82. [↩]
9. Pritchett Victor Sawdon. Op. cit. P. 8.[↩]
10. Бунин И. А. О Чехове. Незаконченная рукопись. Н.-Й., 1955. С. 40.[↩]
11. Первое предложение из приведенного высказывания Бицилли цитирует Бунин: «Позволительно предположить, что чудесный рассказ «Дочь Альбиона» был внушен Чехову одним пассажем из «Фрегата Паллады», где речь идет о нравах английского населения в Сингапуре» (Бунин И. А. Указ. соч. С. 365). Книгу Бицилли, вышедшую впервые в 1942 году в Софии, Бунин оценил отрицательно.[↩]