Из записных книжек 1925–1937. Публикация А. Ильф

В московском издательстве «Текст» подготовлено и вот-вот выйдет в свет новое – самое полное! – издание «Записных книжек» Ильи Арнольдовича Ильфа. Впервые «Записные книжки» будут опубликованы целиком, без каких-либо купюр и изъятий (даже с адресами и телефонами).

Предлагаем вашему вниманию «выбранные места» из этой, пока еще не вышедшей книги.

Советское счастье – выигрыш.

Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение.

Памятник Марксу и надпись «Царю-Освободителю».

Советские граждане отучились платить за квартиру.

За обедом дама в седых буклях выхватила «Луку Мудищева» и читала, не отрываясь и смущая этим даже мужчин.

Говорил «слушаю» в телефон всегда не своим голосом. Боялся.

Празднование 800-летия Тихого океана.

Ударное изготовление мыльного порошка «Коммунист».

Писатели-чертежники. В романах у них всегда похищают чертежи.

24 000 собак в Москве. Москва – центр и для собак. Мечтающая собака – в Москву, в Москву!

У тети Кати. «Мой отец сидел». «У меня сидел». Радостные голоса.

Пользуясь смятением, начали мещане присобачиваться во тьме к чужим генеалогическим древам.

Человек не знал двух слов – «да» и «нет». Он отвечал туманно: «может быть», «возможно», «мы подумаем».

В Художественном театре уборная так упрятана, что ее не найти. А в театре уборную надо рекламировать, всюду рисовать пальцы и указующие чайки.

Все талантливые люди пишут разно, все бездарные люди пишут одинаково и даже одним почерком.

Оратор вкрадчивым голосом плел общеизвестное.

Знал я одного марксиста, который бил жену палкой по голове.

Он женился в то время, когда картошку продавали в закрытых распределителях, а лучшие люди страны собирали кости и бутылки.

Писатель, сделавшийся сионистом, потому что его печатали только в сионистском журнале.

Магазины самых разных специальностей ничем не отличаются друг от друга.

Почему же это называется молочной?

Что странно для иностранцев в Москве – духи, продающиеся в комиссионном магазине.

Ярославль. Утро (горечь). И вечер (привыкаешь – ничего, все в порядке). А сначала ужас. Приезжаешь в город и видишь, что здесь произошла катастрофа.

В окнах пейзажи.