Из истории польской марксистской критики
Zbigniew Zabicki, «Kuźnica» i jej program literacki, Kraków, WL, 1966, 272 str.
Литературе Народной Польши более двадцати лет. Многие факты ее развития, особенно первых лет, стали уже не только историей, но и легендой. Давно назрела потребность в научном осмыслении опыта этой литературы, имеющего не только историческую ценность, но и большое значение для современности. История литературы Народной Польши пока не создана. Но за последние годы в стране появилось несколько интересных книг и статей о послевоенной польской литературе. Одним из наиболее серьезных исследований этого рода является книга З. Жабицкого.
Деятельность общественно-литературного еженедельника «Кузница», выходившего в 1945 – 1950 годах, – яркая страница в польской литературной критике и публицистике. На первом этапе развития литературы в освобожденной Польше «Кузница» была самым значительным журналом, последовательно выступавшим с марксистской программой развития культуры и литературы. Вокруг «Кузницы» сплотились литераторы-марксисты и широкие круги прогрессивной литературной общественности. В 1945 – 1948 годах, в период расцвета деятельности «Кузницы», редактором журнала был Стефан Жулкевский, ведущими публицистами Адам Важик, Казимеж Брандыс, Ян Котт, Мечислав Яструн, Рышард Матушевский; активно сотрудничали с журналом писатели Зофья Налковская, Адольф Рудницкий, Станислав Дыгат и многие другие.
В центре внимания исследователя – литературная программа «Кузницы». Но охват материала в книге значительно шире; по сути дела, это исчерпывающая монография о журнале, ибо, как справедливо замечает автор, «по отношению к «Кузнице» термин «литературная программа» кажется слишком узким: на самом деле речь должна идти об ее «общественно-культурной программе».
Поэтому анализу собственно литературной программы журнала предшествуют главы: «Кузница» в борьбе за интеллигенцию» и «Кузница» о культуре масс и культурной революции», в которых автор внимательно прослеживает главные направления деятельности журнала на фронте культуры. Характеризуя общественно-политическую действительность того времени, анализируя важнейшие дискуссии по вопросам культуры, инициатором которых выступал этот орган, прослеживая развитие взглядов на культуру польских марксистов XX века, З. Жабицкий создает целостную картину борьбы, развертывавшейся на страницах журнала, за социалистическую литературу в Польше.
Следует, правда, заметить, что, говоря о решении вопроса о «массовой культуре» на страницах «Кузницы», З. Жабицкий приписывает теоретикам журнала более высокую степень осознания этой проблематики, чем она была им присуща. Это отмечает и С. Жулкевский в своей книге «Прогнозы и воспоминания» (1963).
Убедительно, с привлечением богатого фактического материала З. Жабицкий рассказывает, как журнал стремился привлечь для участия в культурной революции широкие круги сочувствующей народной демократии польской интеллигенции, занимая по отношению к ней правильную, чуждую сектантства позицию.
В выступлениях «Кузницы» подчеркивались ответственность творческой интеллигенции перед обществом, необходимость тесной связи искусства с действительностью, участия художника в общественной борьбе на стороне прогрессивных сил. Эта программа, рождавшаяся не умозрительно, а в идеологических боях, особенно с фидеистско-идеалистическими литературными концепциями католических публицистов из журналов «Тыгодник повшехны» и «Дзись и ютро», отвечала общественной потребности, настроениям большинства интеллигенции, приходившей к подобным выводам, подсказанным жестокими уроками истории.
Отношения между критикой «Кузницы» и польской литературой первых послевоенных лет подробно рассмотрены в главе «Проза 1945 – 1948 годов в зеркале «Кузницы». Бесспорной заслугой «Кузницы», отмечает З. Жабицкий, является то, что, предъявляя к литературе определенные идеологические требования, она формулировала их таким образом, чтобы они осуществлялись на базе естественного литературного развития.
При этом журнал предоставлял писателям свободу творческих поисков. «Нельзя, – писал в 1947 году С. Жулкевский, – демагогически, якобы во имя общественной пользы, ограничивать творческую свободу художника, если речь идет о выборе средств выражения, их композиции, окраске – обо всем, что в рамках одного художественного мировоззрения определяет индивидуальные различия между писателями».
«Между Бальзаком и авангардом» – так называется наиболее обширная и, пожалуй, наиболее интересная и актуальная глава книги, в которой рассматривается вопрос о реализме XX века и понимании его литераторами «Кузницы». Краеугольным камнем ее литературной и – шире – эстетической программы был реализм. З. Жабицкий показывает, что программа реализма как главного пути развития современной литературы, принятая на вооружение «Кузницей», была подготовлена в Польше работами марксистских критиков.
О понимании реализма как метода, раскрывающего обусловленность судьбы человека историей, законами общества, как наиболее совершенного литературного инструмента познания социальной действительности, социальной природы человека, свидетельствуют многочисленные высказывания писателей и критиков «Кузницы», приводимые в книге. В 1945 году К. Брандыс, например, писал: «Группа писателей, которая два года тому назад выдвинула лозунг реализма, боролась не за название. Я повторяю: содержанием этого постулата была и есть необходимость борьбы с изображением одинокого человека, оторванного от действительных связей со своим общественным окружением. У истоков нашей позиции нет ничего другого, кроме глубокого неверия в то, что видения сюрреалистов могут выполнить долг искусства нашего времени». В том же году Я. Котт писал, что «великий реализм» – это способность «видеть в судьбе личности закономерности общественного развития. Только это».
Можно согласиться с З. Жабицким, который пишет: «Этой общей программе и сегодня трудно отказать в исторической правоте… Реализм, если он хочет быть самим собой, в самом деле не может отождествляться с экспрессионизмом, сюрреализмом или психологическим романом в духе Генри Джеймса или Вирджинии Вулф». И далее: «Но он должен уметь использовать их опыт, так как из опыта экспрессионизма черпал Брехт, из опыта сюрреализма – Арагон, из опыта психологизма – Горький, как автор «Жизни Клима Самгина».
Таким образом, обращение к истории литературы приводит нас к современному спору о реализме и авангардизме. В этом споре З. Жабицкий целиком на стороне тех публицистов «Кузницы» (единства по этому вопросу в журнале не было, как, впрочем, и по целому ряду других, не оговариваемых нами специально), которые, полемизируя с философскими основами различных авангардистских течений, в то же время признавали их художественный опыт и возможность его использования реалистическим искусством и избегали прямого противопоставления: реализм – авангардизм. На страницах «Кузницы» печатались новейшие произведения западноевропейской и американской литературы, сопровождавшиеся критическим разбором с позиций марксистской философии.
Особо подчеркивает автор исследования то важное обстоятельство, что «Кузница» с самого начала вела борьбу за социалистическое содержание польской культуры, и в этой связи она обращалась к советской литературе, пропагандировала ее достижения. Журнал глубоко осмыслял опыт советской литературы, о чем со знанием дела пишет З. Жабицкий. Тем большее сожаление вызывает тот факт, что сам автор допустил в своем – в других случаях обстоятельном и документированном – исследовании поверхностные суждения о ней. Странным и бездоказательным выглядит его утверждение о том, что «догматизированная теория социалистического реализма, основанная на канонизации классических образцов литературы XIX века», была провозглашена обязательной для всех советских писателей программой на Первом съезде советских писателей в 1934 году (стр. 98), Достаточно ознакомиться хотя бы со стенографическим отчетом Первого съезда, чтобы убедиться в ошибочности такого мнения.
В 1947 году в статьях о советской литературе С. Жулкевский считал социалистический реализм перспективой дальнейшего развития польской литературы. Высказывания С. Жулкевского тех лет о социалистическом реализме и будущем литературы содержат, как показывает З. Жабицкий, зерно той программы, которую ученый развернул в последние годы в книгах «Культура и политика» (1958), «Перспектива литературы XX века» (1960), «Прогнозы и воспоминания» (1963). «Социалистический реализм как генеральная перспектива развития, уважение к достижениям искусства, называемого «авангардным», постулат их использования в новой функции в реалистической прозе, осторожность в формулировании каких бы то ни было кодексов и канонов художественных средств, программный историзм и антинормативность» – так характеризует З. Жабицкий эту программу.
«Деятельность «Кузницы», – заключает свою работу З. Жабицкий, – является в Польше одним из важнейших звеньев в развитии марксистской литературной мысли и марксистских размышлений над закономерностями развития культуры». Это важное положение автору вполне удалось доказать в своей книге. Исключительно насыщенная материалом, богатая оригинальными решениями, небанальными оценками, книга З. Жабицкого, при всех ее отдельных просчетах, – ценное исследование, которое с большим удовлетворением будет встречено всеми, кто интересуется историей и теорией литературы XX века.