История всемирной литературы и системный анализ

И. Г. Неупокоева, История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа, «Наука», М. 1976, 360 стр.

Уже в течение многих лет большой коллектив сотрудников ИМЛИ и других научных учреждений страны, которым руководила недавно скончавшаяся И. Неупокоева, работает над фундаментальным трудом – «Историей всемирной литературы». И последняя книга И. Неупокоевой «История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа», родившаяся как раз в процессе работы этого коллектива, является своеобразной методологической моделью этого труда, его теоретическим «концентратом». Именно сосредоточенность на проблемах сравнительного и системного изучения литературы подключает рецензируемую работу к сегодняшним исканиям литературоведения, занятого поисками путей и способов научного анализа.

Монография И. Неупокоевой привлекательна своей «плотностью», большой насыщенностью литературным и литературоведческим материалом. При таком обширном материале исследования (всемирная литература – на всем протяжении ее развития) автора подстерегала опасность абстрактности, схематичности изложения. Однако работа И. Неупокоевой не оставляет подобного впечатления – больше того: она удовлетворяет умело найденным соотношением конкретного материала и отвлечения от него, причем отвлечения, идущего на уровне тех обобщений, к которым наука приходит в итоге многоступенчатых исследований. Здесь как раз и складывается необходимое для филологической науки единство принципов формализации и конкретизации.

Вследствие своеобразного методологического симбиоза, с одной стороны, «Всемирная литература» смыкается с исследованиями, выполненными в русле сравнительно-типологического изучения литературы¹, с другой – соприкасается с работами, решающими вопросы системного подхода в литературоведении ².

Книга И. Неупокоевой оказывается интересной для филологов самой различной специализации. Правомерность совмещения проблем сравнительного и системного анализа вытекает из самой сущности понятий «система», для которой характерна взаимосвязь элементов, составляющих ее многомерную целостность, и «системный анализ», предполагающий (наряду с другими) принцип сопоставления системных элементов и обнаружения существующих между ними отношений. Сравнительный анализ, таким образом, выступает составной частью анализа системного, что подтверждает и сама логика книги И. Неупокоевой.

Весь ее ход, в частности вводный раздел, наглядно демонстрирует и другую связь: «системный анализ» и методология. Автор разделяет убеждение, что «марксистский системный подход представляет собой не новый метод, а конкретизацию и дальнейшее развитие принципов, разработанных основоположниками марксизма-ленинизма, конкретизацию и развитие, которые учитывают новые процессы и проблемы современной социальной действительности» ³.

Системность проявляется в исследовании И. Неупокоевой в ряде моментов. Во-первых,

в выработке многих системных понятий, которые становятся затем инструментом анализа (всемирная литература – «динамическое разнонациональное целое«; региональная -«динамическая общность развития большой группы литератур» и т. д.). Специально отметим введенное и разработанное автором понятие общею типологического ряда, которое необходимо в исследованиях обобщающего плана, нацеленных на генерализацию литературного процесса⁴. Оно обозначает «такое сходство внутренних идейно-художественных структур, сравниваемых литературных явлений или процессов, которое зависит от сходства определенного комплекса исторических условий и проявляется (синхронно и диахронно) как в сходстве основных художественных задач и решений, так и в сходстве своих общественных функций» (стр. 155).

Во-вторых, системность сказывается в самом подходе к явлениям всемирной литературы: каждое осознается автором как системный объект, представляющий собой многоэлементное, развивающееся целое, что определяет пути его изучения. Так, здесь наглядно проявляется принцип членения макросистемы на подсистемы, среди которых выделяются следующие типы: временной (системы литературных эпох); историко-культурный (национальные, зональные и региональные системы литературы); художественный (системы литературных направлений, жанров, стилей творчества писателя, художественного произведения). Данный принцип системной дифференциации учитывает как «вертикальный», так и «горизонтальный» срезы: вычленяются типологически общие явления в развитии литературы и в то же время раскрывается стадиальность ее движения. В сфере внимания автора постоянно оказываются и сложные связи – внутри- и надлитературные. Особенно тщательно исследуется взаимодействие двух макросистем: «Всемирная история» и «Всемирная литература».

Хотелось бы не просто констатировать удачное приложение системного подхода к всеобщей литературе, осуществляемое И. – Неупокоевой, а отметить то, что системный анализ обнаруживает в ее работе свою плодотворность, – он дает возможность нарисовать – своеобразную карту истории всемирной литературы, на которой фиксируются не только сущностные черты тех или иных литературных общностей, но и связи, «коммуникации», характерные для них. Системное изучение, таким образом, выступает и как аналитическое, я как синтезирующее, создающее общую картину литературы, взятой в пространственно-временном измерении.

Синтезирующий характер системного исследования заключает в себе возможности крупных теоретических обобщений – в этом тоже убеждает работа И. Неупокоевой. Именно этот «взгляд сверху» помогает автору выявить закономерности литературного развития – они проступают в его изложении не застывшими формулами, а моментами движения, перехода частного – в общее, предыдущего – в последующее и т. д.

Например, явление типологической общности (хотя бы тип просветительской литературы, к которой часто обращается И. Неупокоева) становится в книге и более явным, очерченным, ибо просматривается во многих системах; и вместе с тем – более сложным, подвижным, ибо учитываются все его регионально-зонально-национальные варианты. «

Именно то, что автор анализирует типологически повторяющийся литературный факт системно (во многих и разных связях – собственно литературных, общекультурных, исторических, – в специфике его путей, темпов и фаз развития), позволяет улавливать в нем диалектику общего и особенного: поднимаясь к обобщению, не терять качественного своеобразия конкретных явлений литературы.

Более зримой становится в книге И. Неупокоевой и такая важнейшая закономерность литературного процесса, как его неравномерность. Справедливо замечая, что «неравномерность исторического развития общества не раз откроет нам черты типологического сходства там, где их, казалось бы, трудно было предположить» (стр. 241), исследователь выдвигает задачу изучения не только частных связей и влияний, но – шире – связей более общего характера. Подчеркивается важность изучения «многообразных и сложных механизмов, которыми осуществляется в истории всемирной литературы передача и усвоение международного художественного опыта» (стр. 263). Показывая, как входит мировой художественный опыт в национальную литературную систему (на примере грузинской литературы), И. Неупокоева снова приходит к тому, что «только в масштабах всемирной литературы можно составить подлинную карту историко-литературной типологии» (стр. 241).

Представление о всемирной литературе как о движущемся целом влечет за собой поиск таких критериев ее периодизации, которые бы отвечали этой сложности и учитывали бы многосторонние контакты мировой литературной системы с системами другого порядка. Обоснованно в этой связи звучит вывод автора о необходимости выработки комплексного критерия литературной периодизации, то есть такой «системы критериев», которая «должна быть по возможности приближена к «внутрилитературному» ряду, отражать специфику развития данной сферы художественной деятельности», хотя и не замыкаться в ней (стр. 326).

Важно, что предлагаемая И. Неупокоевой единица периодизации всемирной литературы – литературная эпоха (близкая к эпохе исторической, но не идентичная ей) – тоже выступает в ее «системном виде». «Представляется возможным, – пишет автор, – говорить о литературной эпохе как о целостной системе, в которой взаимодействуют (как в форме сотрудничества, так и открытой борьбы) многообразные силы литературного «ряда». Происходит дальнейшая конкретизация понятия «литературная эпоха»: показывается его временная определенность и вместе с тем открытость в предшествующие и последующие этапы развития; очерчиваются различные типы, «литературных эпох» («завершенные» и -«прерванные»); выясняется их роль в поступательном развитии общества и художественного сознания; открываются в них различные идейно-эстетические тенденции; выясняется механизм перехода от одной эпохи к другой и т. д. Так, на примере анализа понятия «литературная эпоха» демонстрируется действие комплексного критерия периодизации и подтверждается важность опоры на него в изучении движения всемирной литературы.

В целом убедительно применяя системный метод, И. Неупокоева, однако, как нам кажется, в одном моменте допускает непоследовательность. Речь идет о понятии «структура» (и, отсюда, о структурном анализе, который, как известно, неотделим от анализа системного). Данное понятие вводится в книгу несколько произвольно, с рядом разночтений – без той согласованности с общенаучным подходом, который постоянно ощущается в использовании категории «система». Так, чаще всего понятие «структура» в толковании автора предстает синонимом понятия «система» («всякая структура литературного явления или процесса представляет собой определенное идейно-художественное целое»; «исследователь должен видеть в каждой рассматриваемой структуре прежде всего целостный организм», – стр. 127). В то же время в отдельных случаях структура определяется по существу верно («магистральная линия», «устойчивый признак», «порядок», характерные для определенной системы), в соответствии с тем, как ее принято обозначать и в общей теории систем, и в литературоведческих работах системного плана (тип связи, устойчивое отношение между элементами системы) » Подобный разнобой приводит не просто к терминологической неточности – возникает известная незавершенность системного метода, на котором строится «Всемирная литература» ⁵. Характерные для книги строгость и четкость анализа делают особенно заметными малейшие неточности. Они ощущаются тогда, когда автор, выявляя множество составляющих, из которых складывается определенная литературная система, не выходит к задаче определения способа, принципа их связи, благодаря которому как раз и образуется системная целостность. Это недостающее звено анализа дает себя знать, например, во второй главе, где региональные, зональные и национальные литературные системы рассматриваются, как правило, без учета характерных для них структурных принципов. Разговор о структурах возникает здесь лишь в чисто теоретическом плане (выдвигается тезис о «характере внутреннего взаимодействия составляющих систему элементов»), вне конкретного рассмотрения структурных отношений в той или иной литературной системе.

Таким образом, проблема структурного анализа, необходимая в системном исследовании, в работе И. Неупокоевой оказывается только поставленной: она требует, как нам представляется, последующей доработки и уточнения.

Сам автор, понимая ответственность стоящей перед ним задачи, настойчиво подчеркивает «разведывательный» характер своего методологического труда, который, решая проблемы, постоянно ставит новые.

Думается, что книга И. Неупокоевой достойна высокой оценки: и как фундаментальное исследование, построенное на новейших методах литературоведческого анализа, и как поиск дальнейших путей системного изучения литературы,

г. Свердловск

1. См.: «Проблемы типологии русского реализма», «Наука», М. 1969; «Античность и современность», «Наука», М. 1972; «Типологические исследования по фольклору», «Наука», М. 1975; «Сравнительное изучение литератур», «Наука», Л. 1976 и др.[↩]
2. См.: Б. Мейлах, К определению понятия «художественная система» в сб.: «Filologia. Исследования по языку и литературе», «Наука», М. 1973; М. Храпченко, Размышления о системном анализе литературы, «Вопросы литературы», 1975, N 3; Ю. М. Лотман, Структура художественного текста, «Искусство», М. 1970; сб. «Ритм, пространство и время в литературе и искусстве», «Наука», Л. 1974 и др.[↩]
3. М. Храпченко, Размышления о системном анализе литературы, стр. 91.[↩]
4. См. также: И. Неупокоева, О понятии общего типологического ряда, в сб. «Контекст-1974», «Наука», М. 1975,[↩]
5. См., например: «Структура понимается как некоторая система отношений между элементами, как закон, способ, характер связи между ними» (Р. А. Зобов, А. М. Мостепаненко, О типологии пространственно-временных отношений в сфере искусства, в сб.: «Ритм, пространство и время в литературе и искусстве», стр. 19).[↩]