История возникновения понятия «живая жизнь» в русской литературе

В 1829 году, покидая Дерпт (нынешний Тарту), Николай Языков написал «Прощальную песню». Вот одна из ее строф:

Могучий бог ведет меня далече
От вас, моих сограждан-бурсаков!
Найду ли где поэзию трудов,
Наш дивный быт и пламенное вече,
Живую жизнь и мысли без оков?¹

По всей видимости, это первый случай использования выражения «живая жизнь» на русском языке. Ему было суждено большое будущее в отечественной словесности. Выражение это (или концепт, как сейчас говорят) употребляется уже почти 200 лет.

Место, с которым связано указанное событие, не случайно. В Дерпте Языков прожил семь лет (1822–1829), обучаясь в местном университете — единственном на территории Российской Империи, где преподавание велось на немецком языке немецкими же профессорами: один из них — Карл Фридрих фон дер Борг — учил Языкова немецкому языку и латыни и в 1833 году опубликовал сочувственную рецензию на его стихотворения [Киреевский 1984: 109–110]. В 1827–1828 годах Языков готовился к экзаменам на получение степени кандидата философии. В конце концов сдавать экзамены он не решился, но безрезультатной работа не была: плодом его приобщения к немецкой культуре стало появление нового для России концепта. Есть все основания полагать, что возник он как калька немецкого выражения lebendiges Leben [Бабкин, Шендецов 1987: 40]. Кстати, именно Дерптский университет окончил и В. Вересаев, написавший книгу «Живая жизнь» (1910) в начале XX века, когда данное понятие приобрело немалую популярность.

Первое использование соответствующего немецкого выражения русским литератором, насколько мне известно, связано с В. Кюхельбекером. Характерно, что он делает это в письме к матери на немецком языке от 17 ноября 1820 года, присланном из Германии после встречи с Гете (который был университетским однокашником отца Кюхельбекера): «Деятельная, живая жизнь пробудилась во мне» (цитата приведена, скорее всего, в переводе Ю. Тынянова)² [Тынянов 1969: 303].

Следующее свидетельство об усвоении понятия находим в «Записках» А. Смирновой-Россет. В начале 1930-х годов она присутствовала при разговоре Пушкина и Жуковского: когда речь зашла о «Фаусте», Пушкин сказал, что в нем «больше идей, мыслей, философии, чем во всех немецких философах, не исключая Лейбница, Канта, Лессинга, Гердера и прочих. — Это философия жизни, des lebendigen Lebens, заключил Жуковский» [Веселовский 1904: 357].

В 1981 году выражению «живая жизнь» были посвящены две публикации в журнале «Русская речь». Автор первой, П. Денисов, полагал, что «влияние немецкого языка на сочетание живая жизнь в русском языке кажется несомненным в связи с общим влиянием немецкой философии на философские истоки марксизма» [Денисов 1981: 7] (лучше было бы сказать: на русскую культуру в целом). Обращает на себя внимание тот факт, что в заметке нет цитат из сочинений немецких философов, в которых встречалось бы словосочетание «живая жизнь». Зато автор второй публикации, В. Фойницкий, привел конкретный пример: «Можно указать не гипотетический, а точный источник выражения «живая жизнь». Это — трагедия Ф. Шиллера «Мессинская невеста» (1803 г.). Там есть строка: «Жизнь в ней живая!..»

В оригинале это место звучит так: «ein lebendiges Leben»» [Фойницкий 1981: 11].

В своем произведении Шиллер хотел возродить традиции древнегреческой трагедии, поэтому там есть хор, и вот «один из хора» произносит:

Aber der Krieg auch hat seine Ehre,

Der Beweger des Menschengeschicks,

Mir gefällt ein lebendiges Leben,

Mir ein ewiges Schwanken und Schwingen und Schweben

Auf der steigenden, fallenden Welle des Glücks.

(«Но и война обладает честью, / Этот движитель человеческих судеб, / Мне нравится живая жизнь, / Это вечное качание, колебание и кручение / На волне счастья вверх и вниз»³ .)

Отмечу еще одно использование выражения lebendiges Leben в немецкой литературе начала XIX века — в повести Э. Т. А. Гоф­мана «Магнетизер» (1813). В этом произведении старый барон, представитель «материалистического» XVIII столетия, противостоящий молодым романтикам, с похвалой отзывается о вовремя произнесенной его другом шутке, разрядившей напряженность разговора о страшном соприкосновении с другим миром: «…в мгновение ока мы вернулись из призрачного мира духов в реальную, живую, радостную жизнь» (перевод Н. Федоровой). В оригинале: «…mit einem Ruck waren wir aus der Geisterwelt heraus in das wirkliche, lebendige, frohe Leben«. Характерно, что в переводе братьев Д. и А. Веневитиновых, который в 1827 году был опубликован в журнале «Московский вестник», сочетание «живая <…> жизнь» не сохранено: «В одно мгновение перенес он нас из мира отвлеченного к веселой, живой действительности» [Веневитинов 1934: 455]. Противоположный пример находим в современном переводе одного из произведений Гофмана: опытный переводчик С. Апт учитывает возникшую в XIX–XX веках распространенность русского выражения «живая жизнь» и использует его в переложении немецкого текста. Так, в русском варианте «Необыкновенных страданий директора театра» (1817) читаем: «Не провинитесь перед высоким гением. Какое величие, какая глубокая, живая жизнь в сказках Гоцци!» [Гофман 1991: 458]. У Гофмана — «reges Leben», то есть «оживленная жизнь»⁴.

С Гофманом неоднократно встречался В. Жуковский. Повесть «Магнетизер», скорее всего в оригинале, в 1838 году читал Достоевский, и она произвела на него сильное впечатление [Достоевский 1972–1990: XXVIII/1, 51, 404]⁵. Возможно, выражение «живая жизнь» в лексиконе этих русских писателей (о чем будет сказано ниже) в какой-то мере могло быть связано в том числе и с Гоф­маном. Не случайно известный германист А. Карельский назвал его «тайный поклонник Жизни» [Карельский 1991: 8].

В том же 1829 году, когда Языков употребил в своем стихо­творении выражение «живая жизнь», трагедию Шиллера «Мессинская невеста» перевел А. Ротчев (1806–1873) — член кружка С. Раича, посвятивший свой труд «Василью (sic!) Андреевичу Жуковскому». Интересующее нас место он передал так:

Прелестью дивной владеет война:

Дни человека волнует она!..

Бурную жизнь я, родясь, полюбил:

Страсти рожденье, безмолвье и пыл —

Море в покое — и волны горами,

Счастье на коих летит перед нами.

Ровесник Ротчева Иван Киреевский оценил его работу неоднозначно: «Переводами прошедший год был богаче всех предшествовавших. Назовем замечательнейшие: г. Ротчев перевел «Вильгельма Телля» и «Мессинскую невесту» Шиллера и печатал некоторые отрывки из «Макбета» Шекспирова. Стих г. Ротчева силен и звучен; но он иногда темен, часто не верен подлиннику и редко передает все оттенки оригинала» [Киреевский 1984: 57]. Действительно, в данном случае не верен подлиннику и не передает все оттенки оригинала. Что стало причиной? Нехватка таланта, следование традициям вольного перевода Жуковского или просто отсутствие в тезаурусе русской литературы того времени понятия «живая жизнь»?

Во второй половине XIX века оно стало достаточно распространенным, но автор еще одного перевода «Мессинской невесты», поэт К. Р. (великий князь Константин Константинович), тоже не использовал сочетание «живая жизнь»:

Но и войне подобает хваленье:

Двигают войны судьбою людской;

Надо мне жизни живучей стремленья,

Вечно я должен нестися в смятеньи

В высь или в глубь с шаткой счастья волной.

Вел. кн. Константин Константинович прекрасно знал немецкий язык. Безусловно, ему была хорошо знакома современная русская литература, в которой выражение «живая жизнь» уже прочно вошло в оборот — например, у духовно близкого великому князю Достоевского [Тихомиров 2012:

1. Курсив везде, кроме оговоренных случаев, мой. — А. К.[↩]
2. Процитированный Тыняновым фрагмент письма Кюхельбекера, очевидно, следует считать его единственной публикацией. Известно, что Тынянов приобрел архив Кюхельбекера в 20–30-е годы ХХ века; после эвакуации в 1941 году архив остался в Ленинграде и частично был утрачен [Тыняновский… 1990: 237–238, 242]. В опубликованных в «Русской старине» (1875, № 7) фрагментах писем Кюхельбекера к матери от 1820 года (оригинал по-немецки) выражение «живая жизнь» отсутствует.[↩]
3. Перевод С. Васильевой.[↩]
4. Rege — это латинизм, обозначает «живой», «оживленный», «активный» (примечание С. Васильевой).[↩]
5. В дальнейшем все цитаты из Достоевского даются по этому изданию с указанием тома и страниц в скобках. [↩]