Идеологическая борьба и функции литературы

«Современные литературы Азии и Африки и идеологическая борьба», М., «Наука». 1982, 272 с.

В сложившихся противоречивых обстоятельствах, типичных для большинства стран Азии и Африки (при всем многообразии их региональной и локальной специфики), литература как одно из самых универсальных и емких выражений духовного бытия общества значительно расширяет свои идеологические функции. Литературный процесс выходит далеко за рамки одного из компонентов национальной культуры, становясь обширным полем непрерывного и динамичного противоборства не только эстетических установок, но социальных и философских доктрин, морально-этических учений, злободневных политических концепций и идей. Поэтому исследование роли современных литератур в идеологической борьбе стран Азии и Африки является одной из наиболее актуальных научных задач.

Рецензируемый сборник содержит ряд статей, освещающих различные аспекты идеологической борьбы, отраженные в литературах стран Тропической и Южной Африки, Египта и таких азиатских стран, как Турция, Индия, Монгольская Народная Республика и Япония, то есть государств, представляющих все основные стадии и типы социально-экономического и политического развития, характерные для нашей эпохи: молодые независимые государства¹ и страны с развитым капиталистическим или социалистическим строем. Вполне логично и закономерно, что авторы большинства статей сборника уделяют особое внимание участию литературы в обсуждении центральной проблемы современного развития афро-азиатских обществ – проблемы социально-политического выбора.

В обществах, подавляющее большинство членов которых до сих пор неграмотно и лишено возможности непосредственного восприятия печатного слова, а следовательно, и усвоения заключенных в нем идей, это большинство определяет свой выбор, как правило, стихийно, эмпирически, преимущественно под воздействием осязаемых, материальных стимулов. В этом отношении весьма показательны сделанные В. Миримановым в статье «Социальные преобразования и судьбы культуры в странах Тропической Африки» наблюдения, иллюстрирующие – реальное содержание чрезвычайно злободневной для большинства африканцев проблемы выбора между традиционными африканскими ценностями и всем тем, что несет с собой промышленная цивилизация.

Автор поддерживает мнение, согласно которому «в материальном аспекте такой проблемы вообще не существует», цитируя достаточно убедительное соображение Ч. -П. Сноу из его книги «Две культуры»: «…Потому что на самом деле выбор известен. С редким единодушием в любом месте, где представляется возможность, бедняки бросают землю и уходят на фабрики, уходят с той быстротой, с какой фабрики успевают их принимать» (стр. 38). Но проблема неизбежно возникает тогда, когда выбор уже сделан. Это проблема психологической адаптации к новым условиям, «трудности преодоления необычно крутой ступени сознания» (стр. 37). В. Мириманой справедливо подчеркивает: «Это последнее, в сущности, является главным, ибо акции по преобразованию внешнего мира и социального пространства не могут быть ни добровольны, ни эффективны, ни а конечном счете успешны без изменения традиционного стереотипа, без преобразования внутреннего мира отдельного человека» (там же).

Ряд особенностей эволюции традиционного сознания африканцев в современных условиях показан на материале литератур стран Тропической и Южной Африки в статьях В. Вавилова, Н. Ляховской, Е. Ряузовой, С. Картузова и М. Вольпе. Авторы этих исследований находят в произведениях виднейших африканских прозаиков и поэтов прямое или косвенное выражение их воззрений на сегодняшние противоречия африканской действительности и на перспективы их решения. Типичным становится обращение к острой социальной проблематике. Таким образом писатели непосредственно включаются в разговор о путях общественного развития Африки. Показательно, что произведения, обличающие социальную несправедливость, эксплуататорскую сущность капитализма, появляются в тех африканских странах, которые вступили на капиталистический путь развития, например в Нигерии и в Кении. Так, в романе кенийского писателя Нгуги Ва Тхионго «Кровавые лепестки» классовая борьба рассматривается как исторически неизбежное явление, единственное эффективное средство противодействия системе эксплуатации. В. Вавилов, отмечая в этом произведении «эпическую размеренность повествования и широту изображения (с использованием массовых сцен)», а также «сложную, многоплановую структуру» (стр. 66), считает возможным назвать роман первой эпопеей в англоязычной прозе Африки.

Сопротивление одной из самых агрессивных форм современного колониализма, изощренной системе расового и социального угнетения – политике апартеида, – ныне, как и прежде, продолжает занимать передовую творческую интеллигенцию ЮАР и других африканских стран. По наблюдениям С. Картузова, наряду с традиционной «литературой протеста», то есть открыто антирасистскими по содержанию произведениями прозаиков и поэтов – африканцев и «цветных», – литература Южной Африки представлена и другими демократическими направлениями. К одному из таких направлений примыкают книга писателей, выражающих взгляды «либерально настроенной бело» интеллигенции» (стр. 115) ЮАР (романы Алана Скоулфилда, Джонти Драйвера, Питера Вильгельма). При всей сложности и противоречивости их позиций, пишет С. Картузов, многим из них свойственны настроения пессимизма, скептического отношения к моральным нормам. Но эта тенденция, бесспорно, свидетельствует о том, что определенная часть белого населения Южной Африки если и не осознает, то по крайней мере предчувствует историческую обреченность системы апартеида.

Колониальное или зависимое прошлое большинства афро-азиатских стран и нынешние факторы, ущемляющие их экономическую и политическую самостоятельность, предопределяют то ревнивое внимание, с каким общественное мнение этих стран относится ко всему, что связано с идеологией и практикой национально-освободительной борьбы. Верность (хотя в действительности зачастую только декларируемая) идее национальной независимости почти всюду считается самым первым, непременным требованием, которое предъявляется ко всякому общественному движению, политической программе, к любому деятелю, претендующему на то, чтобы к его голосу прислушивались соотечественники. Даже откровенно про империалистические режимы вынуждены щедро сдабривать свою идеологию необходимой фразеологией.

Образный язык литературы позволяет ей представлять цели, развитие и результаты национально-освободительной борьбы в живых, апеллирующих к чувствам и воображению читателей картинах, хотя далеко не всегда эти картины достаточно верно воспроизводят историческую действительность. Примером этому могут служить рассматриваемые в статье К. Беловой попытки современных турецких писателей отобразить в своих произведениях опыт национально-освободительной борьбы. Обзор, сделанный К. Беловой, убеждает, что значительное количество турецких писателей (как, впрочем, и историков) далеки от всестороннего и глубокого понимания тех сложных объективных условий, которые предопределили причины и характер освободительной войны и последовавшей за ней кемалистской революции. Как замечает исследовательница, в произведениях, затрагивающих эту тему, обычно принижается значение партизанских формирований, состоявших из крестьян, батраков, трудового люда городов и поселков, а историческая заслуга избавления страны от иностранной оккупации целиком приписывается патриотически настроенному офицерству. Столь же упрощенно интерпретируются и буржуазные реформы Кемаля Ататюрка, и последующие социально-экономические преобразования в Турции, классовая сущность которых? остается неразличимой. «Нельзя отрицать, – справедливо пишет автор статьи, – что в Турции, как в любой другой развивающейся стране с незначительной прослойкой интеллигенции, роль офицерства, выступающего в защиту национальных интересов страны, действительно велика. Однако определенный идеализм концепций об особой революционной роли армии на практике дает результаты, вновь и вновь требующие объяснений с классовых позиций» (стр. 174).

С проблемами национально-освободительной борьбы непосредственно связаны споры о путях развития национальной культуры, в центре которых: в наше время стоит вопрос об отношении к традициям. Очевидная необходимость пересмотра многих отживших представлений, обычаев-, правил, табу и т. п. нередко вступает в противоречие с намерением сохранить в неприкосновенности самобытный характер национальной культуры, понимаемый как одно из самых важных условий суверенного государственного существования данной нации.

Традиционализм в общественной мысли и литературе особенно типичен для тех стран Азии и Африки, которые имеют богатое культурное наследие. Статья А. Сенкевича посвящена идеям традиционализма в творчестве индийских писателей. Автор рассматривает основные социально-политические характеристики современного индусского коммунализма, сопоставляя его с леворадикальным направлением, которого придерживаются «новые поэты» хинди. Констатируя в обоих случаях упрощенное понимание и толкование многих проблем сегодняшнего индийского общества, «произвольность выбора пути к достижению социального идеала, крайнюю однозначность и категоричность основных идеологических установок» (стр. 213), исследователь выдвигает достаточно убедительную версию возникновения такого параллелизма во взглядах и убеждениях идеологов, выступающих, казалось бы, с полярно противоположных позиций. «Эти общие для тех и других признаки, – заключает он, – являются свидетельством того, что подобная модель мировосприятия сложилась не как итог вдумчивого изучения и осмысления многообразия живой действительности, а в результате сугубо эмоциональной реакции на эту действительность, когда человек оказывается не в состоянии найти разумное объяснение проблемам, заполняющим жизнь… При таком иррациональном мировосприятии человек не в состоянии разобраться в причинно-следственных связях и произвольно выбирает ту или иную доктрину общественного и нравственного спасения как панацею – от всех зол и как единственно возможный выбор для всех остальных – инакомыслящие же бестрепетно исключаются из человеческого сообщества» (стр. 213).

Отдавая должное всему тому, что волнует соотечественников, живо отзываясь на злободневные политические события, литераторы афро-азиатского мира тем самым непосредственно связывают сугубо творческие проблемы с понятием общественного долга художника слова. Как верно отмечено авторами обобщающей статьи И. Никифоровой и Н. Никулиным, «по мере углубления идеологического размежевания… заметно поляризуются эстетические принципы литературы» (стр. 10). В статьях З. Намитоковой, В. Фурники, И. Ворониной и К. Рехо прослеживаются некоторые моменты идейно-эстетической борьбы в литературах АРЕ, Индии и Японии. Острые споры, как отмечают исследователи, ведутся вокруг понятий «массовая литература» и «литература для избранных», зачастую намеренно противопоставляется художественная ценность произведения его социальной значимости. Творчество же крупнейших прогрессивных писателей Азии и Африки, напротив, служит подтверждением того, что идейная глубина и сила художественных образов обеспечивают произведению широкий и устойчивый общественный резонанс.

Активная идеологическая функция литературы в социалистических странах и в странах социалистической ориентации показана в сборнике на примерах Монголии и Эфиопии. В статье монгольского исследователя А. Лувсандэндэва рассмотрены основные проблемы становления литературы МНР. Весь ход социалистического строительства в Монголии оказывает прямое воздействие на судьбы литературы этой страны, на формирование современного литературного языка.

М. Вольпе в своей статье рассказывает об изменениях в тематике эфиопской литературы, наметившихся после победы в 1974 году национально-демократической революции.

Особая значимость сборника «Современные литературы Азии и Африки и идеологическая борьба» заключается в том, что его авторы рисуют широкую картину состояния литературного процесса в афро-азиатском мире и дают тем самым материал для выявления в нем определенных общих закономерностей, позволяющий судить о многих существенных аспектах того сложного комплекса проблем, который характеризует участие современных литератур Азии и Африки в идеологической борьбе.

1. В этой группе стран особое положение занимает Эфиопия, имеющая многовековую историю самостоятельного государственного существования.[↩]