И. Лосиевский. Встреча с Петраркой. Из наблюдений над интертекстом в чичибабинской лирике

Среди книг И. Лосиевского – и «Русская лира Украины. Русские писатели Украины первой четверти XIX века» (1993), и дважды выходившая биография Ахматовой, и «Книги Еноха. Тайны Земли и Неба» (2003), поэтому если кто мог решиться написать монографию о традициях великого поэта Ренессанса в творчестве русского поэта Украины XX века Бориса Чичибабина (1923 – 1994), то только он. Хотя до Лосиевского об этом говорили по крайней мере четверо: двое упомянуты (с. 37), а относящиеся к теме фрагменты из рецензии М. Копелиовича на книгу Чичибабина «82 сонета и 28 стихотворений о любви» и из мемуарного эссе Ф. Кривина «Друзья мои, прекрасен наш союз!» (1998) приведены в приложении.

Итальянского языка поэт-харьковчанин не знал (латынь, добавим, тоже вряд ли), вероятнее всего читал Петрарку в переводах разных поэтов. Об одном из них в книге сказано, что «именно сотворчество Ю. Н. Верховского, художническая его чуткость превратили этот текст в произведение, духовно наиболее близкое Борису Чичибабину» (с. 68). Сам же Лосиевский обращается и к итальянскому тексту, отмечая, например, неодинаковое отношение издателей к написанию Петраркой слова «morte» («Morte») со строчной и прописной букв, обращая внимание также «на то, что славянское слово смерть, родственное латинскому mors (род. п. mortis) и итальянскому morte, первоначально имело значение «своя, хорошая, благая смерть», т. е. естественная, а не насильственная смерть» (с. 49).иЧичибабин не уравнивается с Петраркой – уже хотя бы как фигура в данном отношении зависимая. И его высокое мнение о себе не мешало, а помогало ему обращать свой взор к крупнейшим фигурам русской и мировой литературы. Например: «С образом Толстого иногда слишком явно, не без чрезмерной патетики сближается чичибабинское лирическое «я»: