Грильпарцер и его зарубежные критики

Франц Грильпарцер (1791 – 1872) широко известен на Западе как крупнейший драматург Австрии и основоположник ее национальной литературы. Его имя знакомо и русскому читателю. В первой половине XIX века популярностью в России пользовалась его драма «Праматерь», которая в переводе П. Ободовского («Прародительница») шла на петербургской и московской сценах. С новой силой интерес к Грильпарцеру вспыхивает затем в 80 – 90-х годах в связи с гастролями в России знаменитой Мейнингенской труппы.

Однако широко известным в России имя Грильпарцера стало благодаря А. Блоку, который в 1908 году перевел для театра В. Ф. Комиссаржевской драму «Праматерь» и написал о ней статью «Об одной старинной пьесе». Деятельность Блока дала толчок к новым переводам из Грильпарцера, которые продолжались и в советское время.

Число русских исследований о Грильпарцере незначительно. Это становится особенно ощутимым при обзоре западной литературы, посвященной австрийскому драматургу. Творчество Грильпарцера в течение долгих лет изучали известные немецкие филологи А. Зауер, Й. Фолькельт, Р. Бахман. О нем писали М. Эбнер фон Эшенбах, Ф. Кюрнбергер, Г. фон Гофмансталь, Й. Рот и ряд других крупных деятелей австрийской культуры. Драматургия Грильпарцера за последние сто лет анализировалась со всевозможных методологических позиций. Велись и ведутся нескончаемые споры о том, представителем какого направления правильнее считать Грильпарцера: классицистического, романтического или реалистического. Целая литература существует о связях Грильпарцера с австрийским барокко и испанским театром «золотого века». Многие исследователи склонны видеть в драматурге выразителя идей австрийского бидермайера¹. На сегодня количество работ о нем столь велико, что можно говорить о самостоятельном разделе западноевропейской германистики – грильпарцероведении; мы попытаемся в данном обзоре указать только на ее самые существенные направления.

Ключом к пониманию Грильпарцера служит анализ исторических событий и общественных отношений в Австрии первых десятилетий XIX века. Юношеские годы Грильпарцера приходятся на период наполеоновских войн и общенационального подъема, который особенно отразился в так называемой австрийской национально-патриотической драме (Й. Хормайр, М. Коллин, К. Пихлер и др.), оказавшей значительное воздействие на молодого драматурга. Эта эпоха сменилась затем длительным периодом глубокой политической реакции (1815 – 1848), на который и падает все творчество Грильпарцера. Наследник эпохи Просвещения, с одной стороны, и свидетель отрицательных последствий буржуазных революций – с другой, Грильпарцер на протяжении всего своего творчества выдвигает на первый план проблему индивидуальной человеческой свободы.

Эта проблема вновь возникает в общественном европейском сознании сразу же после французской революции, которая как бы дала толчок к познанию законов исторической необходимости.

Вопрос о роли и возможностях человека в объективном мире становится основным; кризис просветительских идей способствует пессимистическому его решению. Дух времени коснулся и Грильпарцера.

Начиная с «Праматери», он пытается обосновать трагическую невозможность свободы в мире, где господствует неумолимая и безжалостная, с его точки зрения, необходимость – «вечный закон».

Категория необходимости, основная в классической немецкой драматургии, по-разному истолковывалась Грильпарцером на разных этапах его творческого пути (от «рока» в «Праматери» до идеи государственной необходимости в последних драмах).

Отраженная в индивидуальном сознания героев как долг, категория необходимости во взаимодействии с категорией свободы, которую Грильпарцер понимал как не знающее гранив, естественное чувство, создавала основу трагического конфликта в его произведениях. Соприкасаясь отдельными сторонами своего творчества и с романтизмом и с бидермайером, Грильпарцер в целом стоит ближе всего к немецкому классическому театру, основные принципы которого были им переосмыслены на национальной австрийской почве.

По мнению Э. Фишера, конфликт в драмах австрийского драматурга выразил трагическую дисгармонию человека в капиталистическом обществе. Грильпарцер уже не мог, как немецкие просветители, любоваться «зарей капитализма»; однако, утверждает Э. Фишер, как ни восприимчив был драматург к античеловеческой сущности капитализма, он не видел выхода «из проблематики своего времени, своей страны и мира, который становился капиталистическим» ², и это окрашивало его творчество в пессимистические тона.

Такова концепция Э. Фишера; необходимо отметить, что, исследуя социальные предпосылки трагизма Грильпарцера, Э. Фишер не попытался проследить, как отражались они в индивидуальном сознании драматурга, определяя пристальный интерес Грильпарцера к проблеме свободы и необходимости. Не уделив достаточного внимания индивидуальному своеобразию творчества Грильпарцера, Э. Фишер серьезно обеднил тем самым анализ его драматургии.

Вслед за Фишером выступил П. Рейман. Он посвятил Грильпарцеру раздел, вошедший в цикл статей «Проблемы и образы австрийской литературы» ³, впоследствии переработанный в главу для книги «Основные течения немецкой литературы 1750 – 1848» ⁴. Исследователь причисляет Грильпарцера к классикам, подчеркивая при этом, что «известное своеобразие классицизма Грильпарцера обусловлено особыми условиями исторического развития Австрии».

П. Рейман предлагает свое понимание сущности трагического у Грильпарцера: консерватор по своим политическим убеждениям, Грильпарцер боялся социальных изменений в абсолютистской Австрии, хотя и признавал их необходимость. Можно приветствовать внимание исследователя к взглядам Грильпарцера на общество и историю; они сильнейшим образом сказались на его творчестве. Однако никак не следует отождествлять идеи Грильпарцера-художника и Грильпарцера-гражданина. В частности, в «Либуше», своего рода итоговом произведении Грильпарцера, преодолевается консерватизм его представлений о личности и государстве; драматург пытается дать оптимистическое (хотя и утопическое) решение проблемы.

Вполне самостоятельная интерпретация творчества Грильпарцера намечена в трудах К. Трегера (ГДР). К. Трегер написал диссертацию о фрагментахраннихдрамГрильпарцераиопубликовалдвебольшиестатьи: «История, «дух»иГрильпарцер. Национальный писатель-классик и мнения о нем» ⁵ и «Проблематичная свобода и неверные пути трагедии» ⁶. В своих рассуждениях К. Трегер исходит из проблемы свободы, к которой всегда было приковано мышление Грильпарцера. Подчеркивая гуманистическую сторону мировоззрения драматурга, которую он справедливо связывает с идеалами йозефинизма⁷, К. Трегер заостряет внимание на попытках Грильпарцера решить проблему свободы в историческом плане («Либуша»). Он приходит к выводу, что «из неразрешимого противоречия, в котором буржуазно-идеалистический тезис о примате человеческого освобождения над политическим находится с законами исторического развития, вырастает особая форма Грильпарцерова трагизма» ⁸. Ограниченность Грильпарцера, по мнению К. Трегера, проявилась в том, что, не сумев увидеть в народных массах движущих сил развития общества, драматург «искал в истории своей Австрии подтверждений всеобщей исторической закономерности, которая одновременно должна была продемонстрировать осуществление гуманной идеи» ⁹. Это привело Грильпарцера к тому, что он вынужден был оправдать Габсбургскую империю, которую он, как стремится доказать К. Трегер, провозгласил «областью осуществления гуманного исторического закона» ¹⁰.

Анализ отдельных драм Грильпарцера у К. Трегера убедителен; перспективно в целом и все направление его мысли. Однако его концепция подвергалась критике – и не без оснований. Упрекая Грильпарцера в неверном взгляде на историю, К. Трегер упускает из виду глубокую историческую обусловленность его мировоззрения, которое не выходило за рамки объективного идеализма немецкой классической школы. Что касается превознесения Австрии в «Величии и падении короля Оттокара» и некоторых других драмах, то оно было закономерно связано с формированием в стране национального самосознания, которое и выразилось в творчестве Грильпарцера. Апология государства Габсбургов у Грильпарцера имеет, таким образом, и позитивный смысл. Рассуждения К. Трегера, на наш взгляд, значительно выиграли бы, если бы к анализу была привлечена категория необходимости, в которой отразилось понимание Грильпарцером исторического процесса (кстати, далеко не всегда «гуманного» в глазах драматурга).

Категория необходимости позволила бы также проследить по этапам эволюцию творчества драматурга. Этот чрезвычайно важный момент обычно упускается исследователями из виду. Между тем говорить о Грильпарцере, не дифференцируя его произведений, едва ли плодотворно. Ранние драматические фрагменты, «античные» трагедии, произведения конца 20-х – начала 30-х годов, поздние драмы – вот приблизительная схема творческого пути Грильпарцера, различные этапы которого обнаруживают существенные сдвиги в представлениях драматурга. Поэтому любые попытки «подвести» все творчество Грильпарцера под одно или несколько общих определений неизбежно терпят крах.

Тем не менее упомянутые выше исследования благодаря правильному критерию, с которым их авторы подходят к теме, являются в настоящее время наиболее ценными трудами о Грильпарцере, Этим немногочисленным пока работам противостоит огромное количество статей, публикаций, монографий, анализирующих творчество драматурга с принципиально иных позиций.

Особую популярность в западном литературоведении последних десятилетий завоевали исследования, выдержанные в духе экзистенциальной философии. Еще в довоенные годы Й. Мюллер¹¹  активно отстаивал точку зрения на Грильпарцера как на художника, выразившего своим творчеством трагизм человеческого существования вообще. Трагический исход в драмах Грильпарцера Й. Мюллер выводит из противоречия между необходимостью каждого человека принимать в жизни решения и его постоянным колебанием, внутренним отказом сделать какой-либо выбор. Необходимость, всегда торжествующая в драмах Грильпарцера, отождествляется Й. Мюллером с абсурдом, жертвами которого якобы и становятся несчастные герои Грильпарцера. Настроение, которым проникнуты некоторые драмы, например»Праматерь», истолковывается им как ужас перед миром.

Й. Мюллер уделяет особое внимание тому обстоятельству, что в некоторых произведениях Грильпарцера («Распря братьев в доме Габсбургов», «Либуша») герои добровольно и осознанно принимают смерть. Пришедший в конце жизни к окончательному убеждению, что человек в этом мире не может утвердить свое естественное право – свободу, Грильпарцер не видит для него иного выхода, кроме добровольного отказа от жизни, в которой безраздельно правит неумолимая необходимость. Таков был парадоксальный и в то же время закономерный итог поисков свободы, которые вел Грильпарцер. Й. Мюллер же полагает, что человек у Грильпарцера не может «выстоять в парадоксальной ситуации – жить в мире и одновременно вопреки ему. Он угасает экзистенциально» ¹².

Экзистенциализм зачастую открыто смыкается с одной из самых распространенных тенденций в послевоенном литературоведении, которую условно можно было бы охарактеризовать как теологическую. Ее сторонники, апеллируя к тем или иным доводам, желают видеть в Грильпарцере последовательно религиозного писателя. Идея необходимости переосмысляется ими как божественная сила, карающая тех, кто в своих действиях отваживается выйти за установленные человеку свыше рамки. Авторы многочисленных диссертаций стремятся проследить, как из ощущения условности всего земного, из католического понимания греховности человека вырастает у Грильпарцера вера в безусловность божественного миропорядка. За множеством работ такого рода, авторами которых нередко оказываются видные исследователи (Э. Штайгер, Э. Хок и др.), отчетливо проступает духовно-этическое обеднение западного общества, которому так или иначе пытаются противодействовать отдельные ученые.

Так, Э. Хок, автор работы «Ф. Грильпарцер. Призыв к человечности», видит в австрийском драматурге непримиримого врага «распада гармонической цельности, вызванного постоянно растущим интеллектуализированием» ¹³. Но это верное наблюдение (Грильпарцер действительно трагически ощущал разъединение внутренних сил человека, которое стало особенно зримым в его время – в период оформившегося капитализма) Э. Хок выводит не из объективных исторических предпосылок, а из религиозного мироощущения драматурга.

В большой степени эта реакция на «кризис веры» ощутима и в капитальном, неоднократно переиздававшемся труде западногерманского ученого Б. фон Визе «Немецкая трагедия от Лессинга до Геббеля» ¹⁴, в котором Грильпарцеру посвящено около ста страниц. «Современная трагедия – это скрытая теология страдания. Она является выражением того, что бог отсутствует в мире» ¹⁵. Отталкиваясь от этого положения, Б. фон Визе пытается построить свою универсальную концепцию. Он рассматривает всю немецкую трагедию XVIII – XIX веков с точки зрения ее движения от теодицеи (оправдания бога) к нигилизму (отрицанию бога) и называет Грильпарцера первым среди писателей XIX века, в творчестве которого ослепительное могущество теодицеи начало явственно меркнуть. Ученый исследует личный опыт Грильпарцера (его страдания, вызванные внутренней раздвоенностью) и его сознание, в котором, по мнению Б. фон Визе, преобладала религиозность католического толка, в большой степени окрашенная агностицизмом. «Первотрагизм» Грильпарцера исследователь видит в том, что, вынужденный существовать одновременно между земным хаосом и небесным миропорядком, современный человек оказывается не в состоянии осуществить свое божественное предназначение. Книге Б. фон Визе нельзя, однако, отказать в глубине и мастерстве литературоведческого анализа. Не случайно авторы обзорных работ (Э. Хок, М. Йессен) считают эту книгу лучшим и наиболее зрелым из всего, что написано о Грильпарцере. Общая концепция Б. фон Визе, являющегося в настоящее время первым авторитетом в зарубежном грильпарцероведении, продолжает служить теоретической опорой для самых различных работ (К. Циглер, Й. Кайзер и др.).

Антиисторический подход к явлениям литературы отрицательно сказывается на многих содержательных исследованиях. Например, книга В. Наумана «Грильпарцер. Художественное творчество» ¹⁶ затрагивает самые существенные вопросы творчества драматурга (понимание свободы и необходимости, влияние испанского театра, соотношение классицистического и романтического). Однако за исходный пункт своих рассуждений В. Науман берет некие абстрактные антиномии (истина – обман, бытие – видимость), наличие которых он пытается проследить через все драматургическое наследие Грильпарцера. «Основным переживанием» Грильпарцера объявляется «противоречие между его призванием как поэта и желанием участвовать в жизни»; свои антиномии В. Науман располагает в промежутке между экзистенциально толкуемым абстрактным бытием и «переживанием времени». Творчество Грильпарцера рассматривается тем самым как противоречие между искусством и жизнью, а его конфликты – как «различные способы переживания времени». К. Трегер убедительно вскрывает философские корни этой методологии, восходящей к «философии жизни» Дильтея в ее «усовершенствованном» Хайдеггером виде¹⁷.

Иначе рассуждает У. Фюллеборн, который уже своими исследованиями о Рильке обратил на себя внимание как ученый, пытающийся строить общие историко-литературные выводы на результатах структурального анализа. Цель его книги «Драматическое действие в произведениях Грильпарцера» ¹⁸ – выявить место драматурга в истории немецкой литературы. У. Фюллеборн разбирает драмы Грильпарцера в категориях парных структур (событие – поступок, событие – судьба, судьба – история и др.). О реальном содержании этих понятий у У. Фюллеборна нет и речи; для него они – лишь произвольные модели. Исследователь приходит к выводу, что действие в драмах Грильпарцера всегда обусловлено взаимопроникновением двух факторов: спонтанности и причинности. Те же черты У. Фюллеборн видит в творчестве Штифтера, Мерике, Дросте, даже Бюхнера, которых он, наряду с Грильпарцером, причисляет к периоду «раннего реализма». Этот вывод можно было бы приветствовать, ибо тем самым видные австрийские и немецкие писатели оказываются отвоеванными у бидермайера, к которому их долгие годы целиком относили множество исследователей. Однако положенное в основу работы понимание реализма столь же формально, как и весь метод У. Фюллеборна: литературное направление для него – лишь совокупность частных тииологичееких признаков. Вот почему реальное содержание творчества Грильпарцера, такие существенные для драматурга понятия, как «судьба», «история» и т. д., практически остались у У. Фюллеборна не раскрытыми.

Не сдает своих позиций в западноевропейском литературоведении и точка зрения на Грильпарцера как на типичнейшего выразителя «австрийского духа». Произведения Грильпарцера действительно помечены чертами национального своеобразия, и роль его в становлении национальной австрийской культуры несомненна. Однако при этом не следует забывать об основах теоретического и художественного мышления Грильпарцера, а они заставляют рассматривать австрийского драматурга в тесной связи с немецкой культурой первой половины XIX века. Продолжением традиции, по которой все творчество Грильпарцера истолковывается как некая эманация его «австрийскости» (das Österreichtum), можно считать работы Г. Баумана¹⁹. Показательно, что самое «австрийскость» Г. Бауман трактует как начало «вневременное» и «непереводимое». Это дает ему возможность анализировать Грильпарцера в его «вневременных» связях с самыми различными художниками: Леопарди, Мюссе, Ницше и т. д. Работы Г. Баумана обнаруживают также восходящую к Гофмансталю тенденцию искать признаки «австрийскости» в области психологии. По мнению Г. Баумана, такие качества, как «наличие комплексов, уход в себя, глубокое сосредоточение, которые характеризуют поэтический и духовный мир Грильпарцера» ²⁰, полностью проявили себя позднее в австрийской литературе.

Работа Г. Баумана возвращает нас К многочисленным попыткам создать иррационально-психологический облик художника. На фоне большого количества книг, где Грильпарцер рассматривается вне культурно-исторического контекста эпохи, радует тот факт, что в послевоенные годы стали и в буржуазном литературоведении появляться исследования, освещающие творчество Грильпарцера в историческом аспекте. Среди других следует отметить труды Ф. Зенгле, в частности его монографию «Немецкая историческая драма» ²¹. Творчество Грильпарцера представляет собой, по мнению Ф. Зенгле, «отчаянную попытку» восстановить мироощущение Гёте-классика в «эпоху массовых движений социального и национального характера». Работы Ф. Зенгле выгодно отличаются также от тех, в которых историческое содержание эпохи хотя и включается в рассмотрение, но методологически главенствующей роли не играет. Таков, например, объемистый труд Й. Надлера «Франц Грильпарцер» ²². Й. Надлер стремится «защитить» Грильпарцера от любого внешнего воздействия, отрицая даже тот политический гнет, от которого всю жизнь страдал Грильпарцер («Деспотизм погубил всю мою жизнь, но крайней мере мою литературную жизнь» ²³, – признавался Грильпарцер).

Сравнивая работы последних десятилетий с довоенными исследованиями о Грильпарцере, нельзя не отметить огромного прогресса. Наука подошла сегодня к самому ответственному этапу: дать, используя накопленный материал, глубокое и всестороннее освещение творчества выдающегося драматурга. Есть все основания думать, что эта задача будет успешно решена в ближайшие годы.

г. Ленинград

1. Термин, которым в западном литературоведении часто обозначается переходная от романтизма к реализму эпоха.[↩]
2. E. Fischer, P. Grillparzer. Ein grosser österreichischer Dichter, Wien, 1946, S. 44.[↩]
3. P. Reimann, Probleme und Gestalten der österreichischen Literatur. In: Über realistische Kunstauffassung, Berlin, 1949.[↩]
4. P. Reimann, Hauptströungen der deutschen Literatur 1750 – 1848. Beiträge zu ihrer Geschichte und Kritik, Berlin, 1963.[↩]
5. C. Träger, Geschichte, «Geist» und Grillparzer. Ein klassischer Nationalautor und seine Deutungen, «Weimarer Beiträge», 1961, III.[↩]
6. C. Träger, Problematische Freiheit und Irrwege der Tragödie, «Sinn und Form», 1960, H. 4.[↩]
7. Эпоха просвещенного абсолютизма в Австрии, получившая свое название по имени императора Иосифа II.[↩]
8. C. Träger, Problematische Freiheit und Irrwege der Tragödie, «Sinn und Form», 1960, H. 4, S. 618 – 619.[↩]
9. Ibidem, S. 639.[↩]
10. C. Träger, Problematische Freiheit und Irrwege der Tragödie, «Sinn und Form», 1960, H. 4, S. 650.[↩]
11. J. Müller, Grillparzers Menschen-auffassung, Weimar, 1934.[↩]
12. J. Müller, Grillparzers Menschen-auffassung, S. 146.[↩]
13. E. Hock, Franz Grillparzer. Besin-nung auf Humanität, Hamburg, 1949, S. 25.[↩]
14. B. von Wiese, Die deutsche Tragödie von Lessing bis Hebbel, 6-te Aufl., Hamburg, 1964.[↩]
15. Ibidem, S. 653.[↩]
16. W. Naumann, Grillparzer – Das dichterische Werk, Stuttgart, о. J.[↩]
17. C. Träger, Geschichte, «Geist» und Grillparzer, «Weimarer Beiträge», 1961, III, S. 488 – 489.[↩]
18. U. Fülleborn, Das dramatische Geschehen 1m Werk Franz Grillparzers. Ein Beitrag zur Epochenbestimmung der deutschen Dichtung im 19. Jahrhundert, München, 1966.[↩]
19. G. Baumann, Franz Grillparzer. Sein Werk und das österreichische Wesen, Freiburg – Wien, 1954; G. Baumann, Grillparzers Dichtung und österreichische Geistesverfassung, Frankfurt a. M. – Bonn, 1966.[↩]
20. G. Baumann, Franz Grillparzer…, S. 5.[↩]
21. F. Sengle, Das deutsche Geschichtsdrama, Stuttgart, 1952.[↩]
22. J. Nadler, Franz Grillparzer, Wien, 1952.[↩]
23. F. Grillparzer, Sämtliche Werke, Bd. IV, München, 1965, S. 220.[↩]