Гоголь и Флобер. «Вий» и «Госпожа Бовари»

Сергей Анатольевич ШУЛЬЦ, литературовед, доктор филологических наук, автор книг «Гоголь. Личность и художественный мир» (1994), «Историческая поэтика драматургии Л. Н. Толстого (герменевтический аспект)» (2002), а также более 100 работ по русской и западноевропейской литературе, теории литературы, философии. Email: s_shulz@mail.ru.

Характеризуя провинциальный городок как топос «Госпожи Бовари» Г. Флобера, М. Бахтин отметил, что это «место циклического бытового времени»:

Здесь нет событий, а есть только повторяющиеся «бывания». Время лишено здесь поступательного исторического хода, оно движется по узким кругам: круг дня, круг недели, месяца, круг всей жизни. День никогда не день, год не год, жизнь не жизнь. Изо дня в день повторяются те же бытовые действия, те же темы разговоров, те же слова и т. д. Люди в этом времени едят, пьют, спят, имеют жен, любовниц (безроманных), мелко интригуют, сидят в своих лавочках или конторах, играют в карты, сплетничают [Бахтин: 493].

И далее: «Время здесь бессобытийно и потому кажется почти остановившимся. Здесь не происходят ни «встречи», ни «разлуки». Это густое, липкое, ползущее в пространстве время», черты этого времени присущи в том числе Гоголю¹ [Бахтин: 494].

Для Бахтина текст — своеобразная монада, стягивающая к себе все остальные тексты данной смысловой сферы. В такой трактовке есть даже нечто и от гегелевской идеи Абсолютного духа с ее широчайшим духовным историзмом, с ее, по верному замечанию М. Хайдеггера, попыткой мыслить Абсолют во всей его полноте; однако бахтинский духовный историзм, в отличие от гегелевского, полностью нелинеен, внесистемен, антииерархичен. Вот эти качества в бахтинском наследии для нас особенно привлекательны.

Сближение Гоголя и Флобера в намеченном Бахтиным смысловом поле примечательно. Ниже будет поднят вопрос о возможных аллюзиях на коллизию и эпизоды повести Гоголя «Вий» при описании характера, жизни, смерти и похорон Эммы Бовари.

«Вий» был впервые переведен на французский язык в 1845 году, задолго до публикации «Госпожи Бовари». Хотя Флобер вполне мог быть знаком с гоголевской повестью, прямых доказательств нет. Поэтому все же точнее, видимо, говорить о типологических параллелях, касающихся общей принадлежности рассматриваемых произведений жанровому ряду эпоса (эпическому литературному роду), а также о некоторых совпадениях индивидуальной манеры писателей.

При общности жанрового ряда имеет место близость моделей жанрово-родового мышления. «Вий» — романизированная повесть романтического типа; «Мадам Бовари» — постромантический роман. Проводимые в статье параллели имеют объективный характер, то есть они по большому счету не связаны с субъективными намерениями творцов. В этом плане можно говорить и об общей логике движения исторической поэтики.

Хотя попадающий на хутор панночки Хома Брут первоначально склонен видеть там нечто почти идиллическое [Шульц 2017], в усадебных сценах «Вия» многое напоминает описанную Бахтиным атмосферу «циклического бытового времени», «густого, липкого, ползущего в пространстве времени» [Бахтин: 494], свойственного «Госпоже Бовари».

Фантастика приподнимает мир усадьбы панночки над обыденностью, но поскольку образ панночки раздваивается между красавицей и старухой, то в зоне красавицы дьявольские проделки ведьмы мало меняют сонный ход жизни сельчан.

1. Содержательные параллели между Гоголем и Флобером проводились также П. Мейер [Мейер]. [↩]