Где взять здоровых писателей?

В прошлом году с трибун писательских собраний то и дело раздавались заявления о надвигающихся ужасах гражданской войны и о том, что писатели в ожидании театра военных действий ничего не делают. Говорили, например, так:

– Вот уже два года я не написал ни строчки.

– А я забыл, когда брал перо в руки.

– Послушайте! О чем сегодня можно писать? Кто сегодня заказывает музыку? Кто будет эту музыку печатать? Кому нужно то, что я пишу, писал или могу написать?

Возникает вполне резонный вопрос: чем же все-таки заняты сегодня писатели, которые еще вчера выходили на трибуну шумных собраний, ездили по Европам, участвовали в международных конгрессах, раздавали интервью и совершали еще множество приятных дел?

Для простоты ответа на этот, несколько риторический, вопрос разделим писателей на тех, кто деловито сидит за письменным столом, и на тех, кто не пишет и выступает перед читателями с откровенными рассказами, почему и отчего он не пишет.

Итак, о непишущих писателях.

Недавно московские и некоторые иностранные газеты сообщили о событии, которое произошло в сквере дома Большого Союза писателей, названного теперь Содружеством союзов писателей. Там утром зимнего дня – был сильный мороз – собралось что-то около ста членов творческого союза. Поначалу все напоминало рядовой митинг, кричали, обращая свои выкрики к стенам здания, потом выкрики начали носить оскорбительный характер по отношению к известным в России и бывшем СССР писателям, ныне секретарям союза. Затем кто-то притащил нечто похожее на чучело, это действительно было названо «чучелом поэта Евгения Евтушенко». «Чучело» подожгли и сфотографировали. Оно сгорело, вызвав сильную тревогу в соседней пожарной части.Нужно отдать должное писателям, собравшимся в сквере: они сказали свое слово в русской литературе советского периода.Когда здесь в 50-х годах проходили Нобелевские дни и молодые поэты из Литературного института пришли в этот сквер требовать изгнания Бориса Пастернака из Москвы и даже из СССР, они размахивали самодельными плакатами, выкрикивали в адрес поэта оскорбительные слова, но никто из них не додумался сделать чучело Пастернака. И партия не давала указаний на этот счет. Во время других общественных порок нашей интеллигенции, иногда переходящих в погром, чучел не поджигали. И тогда КПСС не давала указаний шить-клепать чучела интеллигентов.

Что же было дальше, после акта сожжения?

Как пишут «Известия», писатели ввалились густой толпой в кабинеты Большого Союза, орали, грозились повышвыривать вон «захватчиков» и «предателей русского народа», обещали прийти в следующий раз в большем составе и с… мегафоном. Но и без мегафона, продолжает автор заметки в «Известиях», на весь первый этаж было слышно, как драматурга М. Шатрова обзывали «жидом», а избранного недавно на учредительной конференции первым секретарем Содружества союзов писателей Тимура Пулатова – «басмачом, продавшимся сионистам». И тому, и другому, и всем прочим предлагалось убираться из России и перестать осквернять своим присутствием «это священное для каждого русского» помещение. Возглавлял дебош лично Юрий Бондарев, ошуюю его шумел поэт Иван Лысцов, одесную – прозаик Николай Дорошенко. Другие вожди (например, Владимир Гусев и Виктор Кобенко) в кабинеты не врывались. Видимо, охраняли пепел чучела поэта Евтушенко.