«Фарисея»

Писатель и литературовед Юрий Борев многие годы собирал предания и исторические анекдоты – в пушкинском смысле этого слова. Коллекцию пополняли истории из личной и общественной жизни, устные мемуары друзей. Это была фиксация нового, доселе невиданного типа фольклора – интеллигентского фольклора. Интеллигенция издавна запечатлевала свой жизненный опыт на бумаге. В нашем столетии в целых регионах мира, к которым относится и наша страна, интеллигенция не могла доверить свой жизненный опыт бумаге и стала пользоваться древней формой коммуникаций – устной. Тут-то и родилась новая художественная форма преданий и анекдотов. Между тем, родившись, художественная форма не исчезает из культуры и живет в новых условиях. Так эзопов язык долго существовал как противоцензурное средство и сумел сохранить свое художественно выразительное значение и для современной неподцензурной литературы.

В 1990 году вышла из печати книга Юрия Борева «Сталиниада» – наиболее полное собрание интеллигентского фольклора, рисующего образ сталинской эпохи. Сейчас автор подготовил второй том – «Фарисею». Эта книга создает образ послесталинской эпохи. Материалы «Сталиниады» и «Фарисеи» претендуют не на историческую достоверность, а на художественную правду.

Впрочем, как по мифам «Илиады» и «Одиссеи» Шлиман смог найти Трою, так и по мифам XX века будущий историк сможет найти очертания многих исторических событий нашей эпохи.На историю XX века нужно смотреть в оба – глазами документа и глазами предания.

СПАСИТЕЛЬ

В 1960 году, в день открытия большой партийной конференции, я шел в Радиокомитет. По дороге я встретил приятеля и услышал от него анекдот:

– Идет по центральной улице столицы пьяный и орет: «У власти свинья!» Его забирают в милицию, спрашивают: «Ты на кого так говоришь?» – «На Черчилля». – «Ну, смотри, иди и не хулигань». Пьяный вышел из отделения, потом сунул в окно голову и сказал: «А я знаю, на кого вы подумали!»

Этот анекдот вдруг материализовался, когда я попал в редакцию Всесоюзного радиовещания. Там шло утверждение музыкальной программы, которую следует передавать в дни партконференции. Все формальности уже были соблюдены, нужна была лишь подпись заведующего музыкальной редакцией. «Так, Бетховен, так, Чайковский, так, Глинка, – бормочет заведующий Сергунков, подписывая путевки в эфир, и вдруг не своим голосом закричал: – Вы что, спятили?! В тюрьму захотели?!» Он перечеркнул бумагу и схватился за валидол. Ничего не понимающие сотрудники еще раз прокрутили «запретную» пленку. Это была ария из оперы «Князь Игорь» Бородина.

В буйстве пьяного веселья голос князя Галицкого пел:

Только б мне дождаться чести

На Путивле князем сести.

Я б не стал тужить,

Я бы знал, как жить.

Уж я княжество управил,

Я б казны им поубавил.

Пожил бы я всласть,

Ведь на то и власть…

Пей! Пей! Гуляй!

Замирая от ужаса, работники музыкальной редакции слушали песню и благодарили в душе своего начальника-спасителя. На кого они все подумали?

КИНОШТАМПЫ

Шкловский рассказывал: «Существуют шаблоны мышления, возникающие из общей культурной атмосферы. Смотришь киносценарии, и они все похожи, а ведь авторы хотели быть оригинальными.Однажды мы с Пудовкиным должны были читать сценарий, написанный по «Ревизору» Гоголя. Сели и решили, что сценарий, наверное, будет начинаться кадром: свинья чешет спину о забор.Открыли сценарий – так и есть! Это грустно! Дальше читать мы не стали.

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СМЫСЛ

Шостакович долго и путано объяснял смысл и идею XIV симфонии, а потом сказал: – Есть такое понятие – порядочный человек, вот об этом и для этого написана симфония.

НИКАКИХ НЮ!

Художники Возрождения, отвергая средневековую идею греховности плотского, изображали обнаженное тело. Художники времен оттепели», поверив в свободу творчества, создали на стене бассейна в Лужниках мозаику, изображавшую гармоничные тела обнаженных мужчин и женщин. Это возмутило «тонкий» вкус министра культуры Е. А. Фурцевой, и мозаика была прочно замазана бетоном.

ДВОРЕЦ СЪЕЗДОВ

Архитектор Александр Власов отказался строить Дворец съездов в Кремле: дело в том, что для нового строительства необходимо было разрушить несколько старинных построек. За это почетное дело взялся архитектор Посохин.

ПЕРИОДИЗАЦИЯ

Периоды развития советской культуры: репрессанс, реабилитанс, неорепрессанс.

КАРАНДАШ

В голодную послевоенную Москву впервые завезли бананы. У знаменитого клоуна Московского цирка Карандаша появилась реприза:

– Как живешь, Карандаш?

– Как в Африке: хожу голый и ем бананы!

В другой репризе на вопрос: «Карандаш, почему ты сидишь на мешке с картошкой и молчишь?» – клоун отвечал: «Вся Москва сидит на картошке и молчит».На несколько недель Карандаша отстранили от работы, но этим дело и кончилось.Как-то в конце 50-х годов друг Карандаша журналист Василий Сухаревич пригласил меня, фельетониста Ефима Рыклина и еще нескольких литераторов, занимавшихся теорией или практикой юмора, в цирк, предупредив, что там пойдет несколько реприз с его текстом. Все первое отделение состояло из номеров без текста. Мы ждали. Вдруг слон стал унавоживать арену. Рыклин прокомментировал: «Наконец пошел текст Сухаревича!» Сухаревич ценил остроумие и не только не обиделся, но и сам рассказывал об этом случае знакомым.В антракте Сухаревич познакомил меня с Карандашом, и я подарил клоуну свою книгу «О комическом». На второе отделение, в котором и прозвучали обещанные репризы, из нашей компании смогли остаться только Сухаревич и я. Выйдя на арену, Карандаш закричал: