№12, 1968/Обзоры и рецензии

Эстетика комического

B. Dziemidok, O komizmie. Illustrowa ł Szymon Kobyliñskij Warszawa, «Кsiążka i Wiedza», 1967, 205 s.

Для теоретических позиций польского ученого Богдана Дземидока, автора книги «О комизме», характерны два момента. Во-первых, убеждение в огромной социально-воспитательной роли комизма, в безграничных возможностях комедийного творчества в борьбе за нового человека, за социалистический строй. Во-вторых, исторически-конкретный подход к соотношению реального и идеального, лежащему в основе комического. Эта последняя проблема представляет особый интерес ввиду ее теоретической важности.

По Б. Дземидоку, явление комизма не может быть определено ни как чисто объективное, ни как исключительно субъективное. Комическое порождается взаимодействием объекта и субъекта, как и всякое другое эстетическое явление… Необходимо различать две группы факторов, участвующих в этом взаимодействии: 1) объективные свойства предметов и явлений, способные вызывать переживание комического, и 2) субъективные условия (чувство комического, настроения, переживания, оценки). В этом взаимодействии роль «возбудителя» переживания играют некоторые объективные свойства реальных явлений. Однако «возникнет переживание комизма или нет, зависит также от позиции и личности субъекта, от его чувства комизма, его настроения и т. д.» (стр. 13).

В этом комплексе объективно-субъективных факторов автор подчеркивает прежде всего необходимость наличия определенных внутренних противоречий в реальных предметах и общественных явлениях. При этом вещи и явления предстают перед нами в таком виде, который расходится с общественной нормой и понятием субъекта. Этот момент расхождения предмета и нормы предмета в сознании и становится предпосылкой возникновения комического. Однако для реализации переживания комического необходимо одно условие: противоречие, выступающее объективным источником комизма, не должно быть опасно для субъекта и не должно вызывать у него сильных чувств: страха, потрясения и т. д.

Нетрудно заметить, что теория комического, изложенная выше, содержит знакомые идеи: соотношение реального и идеального, взаимосвязь эстетических категорий и идеала. В советской литературе близкую Б. Дземидоку концепцию комического развивает М. Каган (во второй части своих «Лекций по марксистско-ленинской эстетике», Л. 1964), в болгарской эстетике подобную позицию занимает Н. Ястребова (см. ее книгу, вышедшую одновременно с «Лекциями» М. Кагана, – «Конфликти в естетичното. Естетическите категории и идеалът», София, 1964).

Значение книги Б. Дземидока определяется не столько разработкой какой-то новой теории, сколько систематизацией существующих концепций, исследованием устойчивых, повторяющихся элементов («мотивов») этих концепций с целью выбора «оптимального варианта», а также анализом главных форм комизма, его социальной и познавательной роли.

Структура книги соответствует этим задачам. Три ее части посвящены теориям комизма, формам комизма, социальной роли комизма и насмешки.

Собственная точка зрения формулируется после обстоятельного исследования основных теорий комического в истории эстетики. Этот исторический обзор представляет самостоятельный интерес. По существу перед нами краткая, но очень лаконично изложенная и насыщенная огромным материалом историческая типология учений о комизме. От хронологического рассмотрения автор отступает лишь тогда, когда говорит о концепциях, близких по духу или непосредственно связанных с рассматриваемым учением. Теории комического различаются по их главным мотивам, позволяющим, по мнению их приверженцев, определить сущность предмета. Таковы, например, «мотив контраста» или «мотив превосходства субъекта над предметом». На основании этого критерия группируются шесть типов теорий комического: 1) теория отрицательного свойства (Аристотель) и ее психологический вариант в виде теории превосходства субъекта над комическим предметом; 2) теория деградации (А. Бэн1), имеющая аксиологический вариант; 2 3) теория контраста (Жан-Поль, Кант, Липпс); 4) теория противоречия (Гегель, Фишер, Чернышевский); 5) теория отклонения от нормы и 6) так называемые теории «перекрещивающихся мотивов», в которых выступает не один, а несколько мотивов, объясняющих сущность комического (концепции Гросса, Бергсона и др.).

В рамках этих теорий автор выделяет три типа учений: одни усматривают комизм в сфере предметов реального мира, другие почти исключительно сосредоточены на переживаниях субъекта, третья стремятся избежать крайностей первых двух и обращаются к области взаимоотношений объекта и субъекта. В каждой из этих теорий есть справедливые выводы и верные суждения, но ни одна из них не способна дать определений, которые охватили бы все сферы комизма и вместе с тем исключили бы явления, чуждые комизму. Поэтому особенно важно найти в теориях комического такую идею, которая обладала бы достоинством всеобщности.

Рассмотрение разнообразных концепций приводит к выводу, что такой повторяющейся и наиболее существенной идеей теорий комического является «отклонение от нормы» (стр. 46 – 49). Мотив отклонения от нормы в явном или скрытом виде выступает во всех теориях. Эту идею и кладет Б. Дземидок в основу дальнейших рассуждений, как наиболее универсальную.

В классификации комизма самым трудным, представляется проведение единого принципа различения основных форм. Нередко в эстетических работах смешивают главные формы комизма с художественными средствами и приемами, свойственными не только комизму, но и другим типам эстетического отношения к действительности. Это отражается и в терминологии: термины обрастают многозначными толкованиями и употребляются в разных значениях. Так гротеск считают то выразительным средством, то формой комического, то принципом типизации. Поэтому автор прав, когда он утверждает, что такие понятия, как юмор, сатира, ирония, гротеск, карикатура, относятся не только к сфере комического. Верно и то, что рассматривать иронию, гротеск и карикатуру как формы комизма, однопорядковые с юмором и сатирой, – это «все равно, что делить людей на мужчин, женщин, брюнетов, блондинов и студентов» (стр. 91).

Б. Дземидок различает два типа комизма: простой и сложный. К первому относятся элементарные явления действительности, восприятие которых не требует интеллектуальных усилий. Переживанию комизма в этом случае не свойственны рефлексия и оценка. Вычленение этого типа явлений позволяет Б. Дземидоку более широко охватить сферу комического в действительности. Вместе с тем взаимодействие элементарного комизма со сложным комизмом нуждается в более обстоятельной характеристике. Второй тип комизма – сложный комизм – охватывает сферу многоплановых жизненных явлений, побуждающих к размышлениям и оценке. Простые и веселые чувства, присущие первому типу комизма (водевили, фарсы), проявляются здесь вместе с гневом, возмущением и презрением. Это сфера сложных социальных явлений и противоречий. Юмор и сатира, принадлежащие сложному комизму, воплощают ободряющее и отрицающее начала.

Что же касается категорий, упомянутых выше (ирония, гротеск, парадокс), автор рассматривает их в другом ряду понятий по сравнению с юмором и сатирой. Если юмор и сатира обозначают определенные типы мировоззренческого отношения к действительности, которым соответствуют системы жанров и форм (юмористическое и сатирическое творчество), то ирония, как и гротеск, пародия и карикатура, «обслуживают» разные формы комизма: и юмор и сатиру (стр. 90). На примерах современной драматургии (Дюрренматт, Ионеско и другие, а в советской драматургии Е. Шварц) Б. Дземидок характеризует гротеск в двух планах: как прием и как жанр. При этом много внимания уделяется автором технике внезапного сопоставления, сближения отдаленных или несоизмеримых явлений и т. д. Эти приемы действительно нередко используются в театре и кино и почитаются основой механизма комического. Момент неожиданности, контраста, «выведения зрителя из одного только что постигнутого им плана» 3 представляет собой вариант «отклонения от нормы». В этой части книги Б. Дземидок высказывает немало тонких наблюдений и замечаний, среди которых хотелось бы отметить соображения автора о приемах логической инверсии, своеобразной «игры с логикой» в пьесах и рассказах популярных польских юмористов.

Ряд свежих и интересных суждений высказывает Б. Дземидок там, где он обращается к современному творчеству в области комедиографии. Оригинальной и плодотворной я считаю, например, мысль о так называемой «промежуточной форме» комизма, не принадлежащей всецело ни юмористическому, ни сатирическому типу. Близкий сатире по бескомпромиссности и непримиримости, промежуточный тип комизма отличается от сатиры своей особой интеллектуальной направленностью. Писатели, склонные к этому типу творчества, не столько разоблачают социальные пороки, нелепости общепринятого, сколько выражают осуждающую скептическую дистанцию по отношению к действительности. Мысль эта интересна и справедлива, поскольку исходит из реального разнообразия творчества комедиографов нового времени. Подобная мировоззренческая ориентация в самом деле характерна для ряда известных художников (Уайлд, частично Франс, Шоу, Дюрренматт, В. Гомбрович). Однако некоторые характеристики этой формы комизма требуют уточнения, а в ином случае вызывают возражение. Недостаточно четко, например, проведено различение промежуточного типа комизма от сатиры: «ясность выражения положительного идеала» – слишком общий критерий. Трудно принять и мысль о характере отрицания у художников, склонных к этому типу комизма: якобы в их творчестве отрицание «подчинено желанию продемонстрировать проницательность и оригинальность ума художника» (!) (стр. 92).

Впервые в литературе о комическом Б. Дземидок столь широко и основательно ставит проблему познавательной функции комического. Это тем более важно, что этот вопрос чаще всего обходится теоретиками. Даже в весьма обстоятельных исследованиях социальной роли- комизма (например, в книге Роберта Эллиотта «Могущество сатиры» 4) вопрос о познавательных функциях замалчивается. Главное внимание автор уделяет сложному комизму и его познавательным возможностям. Он связывает эту проблему с актуальными задачами политической и идеологической борьбы, воспитания гражданского сознания зрителей и читателей. В анализе афоризмов, острот, парадоксов обнаруживаются многообразные возможности использования словесного комизма в социальной практике,

К лучшим разделам книги принадлежат, на мой взгляд, страницы о современной сатире и так называемом абсурдном юморе. Эта глава насыщена множеством глубоких замечаний по актуальным вопросам современного творчества (тут и сближение жанров, и проблема интеллектуализации сатиры, которая все более последовательно обращается к исследованию механизмов человеческого мышления, и различение понятий «парадокс» и «абсурд» в теории комического, и др.). Каждый из этих вопросов мог бы стать темой самостоятельной работы.

К сожалению, менее других удовлетворяет глава о социалистической сатире. Автор ограничился здесь изложением дискуссии о сатире в советской литературе.

Книга снабжена превосходным научным аппаратом – отлично составленной библиографией (свыше 300 названий) на 10 языках, обширными комментариями, указателями, иноязычным резюме. В огромной литературе, использованной автором, видное место занимают труды советских авторов, историков, критиков, эстетиков, а также высказывания практиков комедийного искусства нашей страны5.

Нельзя не сказать о смелом шаге издательства «Ксенжка и Ведза», выпустившего книгу: теоретический труд вышел в издании альбомного типа (21 X 25) с оригинальными рисунками польского карикатуриста Шимона Кобылинского. Рисунки эти, как и работы других художников (в том числе американского мастера карикатуры Сола Стейнберга), не просто иллюстрируют книгу, они настолько естественно входят в содержание теоретического труда, что будущие издания книги трудно представить без них.

Общая высокая оценка работы Б. Дземидока уже ясна читателю. Перед нами серьезный труд, богатый материалом и идеями, мимо которого не пройдут теоретики и историки комизма. Книга эта с интересом и пользой будет прочитана не только специалистом по эстетике, литературоведом и театроведом, но и каждым, кто любит веселое и здоровое искусство Комедии.

г. Ленинград

  1. О Бэне см.: М. Г. Ярошевский, История психологии, «Мысль», М. 1966, стр. 290 – 291.[]
  2. См.: A. Stern, Philosophie du rire et des pleurs, Paris, 1949.[]
  3. См.: В. Мейерхольд, Балаган, в кн. «Статьи, письма, речи, беседы», «Искусство», М. 1968, стр. 227.[]
  4. R. S. Elliot, The Power of Satire: Magic, Ritual, Art, Princeton, N. Jersey, 1960.[]
  5. Теории комического в советской литературе Б. Дземидок посвятил особую работу, см.: B. Dziemidok, Radzieccy estetycy i teoretycy sztuki о komizmie, «Estetyka», R. IV, Warszawa, P. W. N. 1963, s. 173 – 196.[]

Цитировать

Фарбштейн, А. Эстетика комического / А. Фарбштейн // Вопросы литературы. - 1968 - №12. - C. 167-170
Копировать