«Эхо древней Молдовы»
Е. М. Руссев, Летописное слово-эхо древней Молдовы, «Картя молдовеняска», Кишинев, 1974, 276 стр. (на молдавском языке).
В последние годы растет интерес широких кругов молдавских читателей к памятникам древней литературы, В 1969 году впервые в Советской Молдавии был издан полный текст «Летописи страны молдавской» Иона Некулче (1672 – 1745); за ней последовали издания: «Летопись страны молдавской» Григоре Уреке (1590 – 1647) и «Летопись страны молдавской» Мирона Костина (1633 – 1691). Внушительные для небольшой республики тиражи разошлись очень быстро, В 1974 году «Летопись…» И. Некулче вышла вторым изданием.
Чем объясняется читательский успех древнего летописного слова? На этот и другие вопросы стремится ответить автор обстоятельных предисловий к упомянутым изданиям Е. Руссев, посвятивший изучению наследия крупных молдавских летописцев XVII-XVIII веков более тридцати лет. Своеобразным итогом этой работы явилась вышедшая недавно книга Е. Руссева, в которой широко и многосторонне рассматриваются проблемы древней молдавской литературы, анализируется как официальное, так и боярское летописание, раскрывается значение вклада, внесенного летописцами в развитие молдавской культуры на протяжении нескольких столетий.
С большой методологической четкостью и последовательностью автор определяет идеологические и эстетические основы молдавских летописей, классовую природу общественно-политических взглядов летописцев, особенности их исторических и философских воззрений, исследует их публицистическое и художественное мастерство, убедительно показывая, в чем состоит объективное значение молдавских летописей с точки зрения приобретенного исторического опыта.
Молдавские летописцы отразили в своих трудах множество исторических, социальных, политических и культурных фактов и событий, позволяющих нам, вопреки их классовой ограниченности и обусловленным временем предрассудкам, восстановить реальный ход истории, составить объективную картину прошлого. Написанные зачастую свидетелями и участниками описываемых событий, молдавские летописи несут на себе печать «рукопашных» идеологических боев, столкновений людей и групп, представляющих противоположные политические и социальные интересы; на летописях лежит, так сказать, кровь и пот повседневной политической борьбы. Драматизм исторических событий, захватывающий сам по себе, помноженный на заинтересованный и часто пристрастный тон повествования, не мог пройти незамеченным молдавскими писателями XIX века, которые по праву открыли в лице древних летописцев своих прямых предшественников и союзников в борьбе против турецких поработителей. Антитурецкая направленность и горячий патриотизм летописцев объективно отвечали чувствам всего народа, стонавшего под чужеземным игом.
Не менее важно то, что летописи писались людьми, владевшими искусством слова, обладавшими острым и наблюдательным взглядом и психологическим чутьем. Искусство литературного портрета, богатство и разнообразие средств, используемых для того, чтобы описать красоту природы или создать яркую батальную сцену, меткость и точность приводимых всегда к месту народных поговорок, страстный публицистический пафос – все это хорошо показано в книге Е. Руссева. Нежный, волнующий лиризм, когда речь идет о судьбах родной страны, и гневная сатира, поднимающаяся до убийственного сарказма, когда говорится о врагах, – вот эмоциональный диапазон творчества крупных летописцев XVII-XVIII веков. Непревзойденными образцами живописания словом остаются и поныне, например, портреты Штефана Великого у Гр. Уреке, сорокского пыркэлаба Штефана у М. Костина, Дмитрия Кантемира и Петра I у И. Некулче; описание Прутского похода Петра I летом 1711 года у Некулче, страницы, посвященные совместной борьбе молдавского и русского войска против турецких янычар или описывающие жизнь Д. Кантемира и его окружение в России, впечатляют своей правдивостью и непосредственностью; изобилие конкретных фактов и наблюдений, почерпнутых летописцем прямо из жизни, придает повествованию совершенно особый, неповторимый колорит.
Центром летописного повествования является столица княжества, а точнее, двор господаря и его ближайшее окружение. Господарь – центральный персонаж кровавой драмы средневековой Молдавии. Редко кому из господарей удавалось до конца дожить отпущенный природой срок – причиной была ожесточенная борьба за власть между господарем и боярской олигархией, поощряемая и разжигаемая со стороны Оттоманской Порты. Эта драма разворачивалась на общем фоне трагической жизни народных масс, судьба которых зависела в равной степени и от господарского произвола, и от боярской эксплуатации, и от ненасытной жадности турецких поработителей. Судьба эта является фоном в исследовании Е. Руссева (хотя сама по себе она мало занимала молдавских летописцев).
Автор книги рассматривает молдавский материал в тесной связи с развитием и утверждением летописного жанра в русской и польской историографии. Разработанная в советской исторической и литературоведческой науке (Б. Греков, Б. Рыбаков, Д. Лихачев, Л. Черепнин, В. Адрианова-Перетц, М. Приселков, О. Вайнштейн, Я. Лурье и др.) методика исследования позволяет ученому по-новому осветить ряд принципиальных вопросов, связанных с развитием молдавского летописания в эпоху его наивысшего расцвета. Немалую роль играет здесь объективно оцененный и творчески использованный автором книги вклад румынских ученых (в первую очередь известного исследователя-медиевиста П. Панаитеску) в разработку различных аспектов древнемолдавской литературы.
Все это, однако, не означает, что книга Е. Руссева безупречна. Есть в ней ряд неоправданных повторений и не вполне точных формулировок, излишне категорические утверждения, касающиеся, в частности, специфики летописания как литературной деятельности (кстати сказать, Е. Руссеву не удалось, на наш взгляд, разрешить, по крайней мере, в теоретическом плане, спор историков и литературоведов относительно того, является ли летопись в первую очередь историческим документом с чертами «художества» или можно говорить о ней как о явлении столь же литературного, сколь в исторического порядка). Хотелось бы также больше узнать о влиянии гуманистических идей на творчество молдавских летописцев, о взаимоотношении летописания с другими формами и видами художественной культуры эпохи (кроме фольклорной, о которой говорится много и убедительно), о судьбе молдавского летописания после И. Некулче и т. д. Однако большей частью это вопросы, которые подлежат дальнейшему изучению. В целом же книга Е. Руссева, написанная, кроме прочего, образно и страстно, убедительно раскрывает духовное богатство древней культуры Молдавии и ее значение для современности, объясняет сегодняшний интерес к давнишнему «летописному слову».
г. Кишинев