№4, 1982/Обзоры и рецензии

Детектив: легенды и действительность

Аркадий Адамов, Мой любимый жанр – детектив. Записки писателя, М., «Советский писатель», 1980, 312 с.

Прошли те времена, когда литературоведению детектив казался чтивом сомнительного качества, растлевающим вкусы серьезного читателя, не заслуживающим внимания, ни науки, ни благожелательной критики, – что поначалу, увы, слишком часто соответствовало действительности. Развивался советский детектив, переводились лучшие образцы зарубежного, вырос читатель, научившийся распознавать халтуру даже в этом, казалось бы, «обреченном на успех» жанре. Появились первые серьезные исследования, посвященные ему, появилось само понятие «поэтики детектива», хотя основное внимание пока уделялось критическому анализу зарубежных произведений в общем контексте массовой буржуазной культуры (монографии А. Кукаркина, исследование болгарского писателя Б. Райнова «Черный роман», не уступающее по популярности его художественной прозе). Крупных же работ, посвященных путям развития советского детектива, до последнего времени не было.

Главный пафос книги Аркадия Адамова, писателя, посвятившего детективу свыше четверти века, автора более полутора десятков романов и повестей, – это стремление разобраться наконец в том хитросплетении «споров, заблуждений, очевидных нелепостей и наивных предубеждений» (стр. 180), которые сопровождают этот, казалось бы, всем хорошо известный жанр.

Прежде, всего некоторые факты. Ходячее представление об «опасном «потоке детектива», захлестнувшем наши книжные прилавки» (стр. 7), далеко не соответствует действительности. «Таких книг у нас сейчас выходит, считая и журнальные публикации, что-то около двадцати – двадцати пяти в год. Нет сейчас здесь и «потока халтуры», то есть очевидно недобросовестных, вызывающе бездарных, явно спекулятивных книг, о которых еще лет двадцать назад с тревогой и брезгливостью писала наша критика.Сейчас чаще всего попадаются книги просто слабые. Их авторы обычно либо не имеют опыта работы в этом, совсем не простом, жанре, либо в их книгах ясно ощущается недостаток способностей. Иными словами, ситуация мало отличается в принципе от ситуации в других жанрах» (стр. 7).

Советский детектив достиг уровня «мировых стандартов», его все больше и все охотнее переводят на Западе – на родине жанра. Детектив становится серьезным идеологическим оружием, мощным средством пропаганды нашей морали и нашего образа жизни. Идеологическую роль детектива понимают в самых разных странах, И отнюдь не случайно королева Англии награждает дворянским титулом и высшим орденом империи Агату Кристи, а в Болгарии лауреатами Димитровской премии за работу в том же жанре становятся Богомил Райнов и Андрей Гуляшки (стр. 137). Детектив-это, как видим, очень серьезно, он требует к себе уважения и внимания.

А. Адамов определил жанр своей книги как «записки писателя», подчеркнув «конкретность и практичность» своего подхода к истории, теории и практике этого литературного феномена. Его задача осложнялась необходимостью разобраться во множестве подчас противоречивых концепций, «правил игры» жанра, а часто и лишенных всякого основания легенд, бытующих вокруг детектива, полуторавековая история которого (а дата рождения здесь известна точно – апрель 1841, новелла Э. По «Убийство на улице Морг») интересует автора в первую очередь как писателя-практика.

Однако причина успеха книги А. Адамова, вероятно, в том, что ему удается органически сочетать и специфически писательский интерес к эволюции жанра, появлению и развитию его особых канонов, и отстраненный подход исследователя, который позволяет ему ориентироваться среди противоречивой информации и большого исторического материала, на котором он строит свою работу.

Наконец, книга интересна и как своеобразные «записки читателя», часто дающие меткие и запоминающиеся характеристики самих произведений и их героев.

Автор рассматривает историю детектива, начиная от его истоков – новелл Эдгара По, через раннюю классику – У. Коллинз, А. Конан-Дойл, Г. Честертон, анализирует лучшие образцы современного западного детектива, известные в переводах нашему широкому читателю, что делает возможным разговор на равных. Специальные главы посвящены детективу социалистических стран, современному советскому детективу,

Книгу открывает глава, названная «Разговор на берегу». Это разговор как раз о тех законах жанра, правилах и канонах, которые придают ему особое обаяние, привлекающее поклонников, и отталкивают противников; это предварительные замечания, необходимые для ориентации в поистине безбрежном море детективов, которое мало еще исследовано, где еще так много «белых пятен», о котором сложились совершенно превратные ходячие представления.

Любой литературный жанр имеет свои особые каноны. В «старых», традиционных жанрах они уже привычны и потому незаметны, как не замечает человек своего дыхания, и так же необходимы. Канон не штамп, он не подавляет и не подменяет авторской мысли, напротив, его невидимые рамки поддерживают и направляют ее. Частые упреки в адрес детектива за якобы излишнюю регламентированность его «правил игры» объясняются, вероятно, относительной молодостью жанра. Автор, полемизируя с традиционной буржуазной концепцией детектива как романа о непременно частном, направленном против отдельной личности преступлении, не имеющем отношения к социальным или политическим проблемам, выступает и против необоснованного размывания жанровых границ, когда к детективам относят и романы Бальзака или Достоевского, и все «книги про милицию», включая и «Жестокость» П. Нилина, и «Деревенский детектив» В. Липатова, и совершенно анекдотические «уголовные романы», где «подлое убийство и поджог совершает… некое космическое тело, метеорит, упавший с неба» (стр. 201).

Перебирая различные концепции, автор приходит к рабочему определению: «…Детективный роман – это такой роман, жизненным материалом которого является тайна некоего опасного и запутанного преступления и весь сюжет, все события развиваются в направлении ее разгадки» (стр. 12). Определение это очевидно аморфно. Здесь автор начинает противоречить самому себе. Так, в одном месте своей книги (стр. 15) он решительно отделяет от детектива политический роман типа известных книг Ю. Семенова, а в другом, говоря о жанровых разновидностях, наряду с историческим (типа «записок следователя»), военным (роман В. Богомолова «В августе сорок четвертого…») и собственно уголовным выделяет и детектив политический, к которому «во многом примыкают и отличные политические романы Ю. Семенова» (стр. 219).

Подобное противоречие возникает потому, что в первом случае А. Адамов использует выведенное им из практики классического детектива определение, во втором – идет от современного состояния советского детектива. Автором верно подмечен некий процесс жанровой перестройки последнего, сам ход которой уже подтачивает старые формулировки, делая их не совсем приемлемыми для разговора о путях развития. «Кто же не знает, что такое детектив? Но человек, внимательно следящий за выступлениями в печати по этому поводу, подтвердит, что, пожалуй, трудно так запутать вопрос, как это получилось у нас с детективом» (стр. 11). Причина в том, что «наш детективный роман все настойчивей, все активнее ломает прежние рамки и каноны жанра, ищет новые формы, новые приемы, ставит перед собой и пытается решать совсем порой новые задачи» (стр. 199).

Касаясь проблемы героя советского детектива, А. Адамов приходит к выводу о неизбежности будущего изменения его жанровой структуры. История жанра знает многочисленные примеры романов без героя, особенно на Западе, среди произведений «разоблачительного» направления, где стражи закона подчас не отличаются от преступников ни своими методами, ни убеждениями. Критика, часто справедливо недовольная излишней «голубизной», шаблонностью, невыразительностью положительного героя нашего детектива, все настойчивее начинает требовать вывести образ некоего «советского Шерлока Холмса», яркой, сильной индивидуальности. Само по себе подобное желание можно приветствовать, хотя А. Адамов, кстати, показывает и определенную противоречивость Холмса у Конан-Дойла, многие «малоприятные черты» его характера (стр. 65), которые при беглом чтении не замечаются. Парадокс здесь в другом: с развитием криминалистики эпоха «гениальных одиночек» (не обязательно дилетантов, как Холмс, – профессионалу Мегрэ коллеги либо слепо повинуются, либо просто мешают) миновала бесповоротно. Между тем классическая модель детектива подобной ситуации не предусматривала. Значит, нужно либо перестраивать «правила игры» (как именно, сказать трудно: существует еще отсутствие теоретического тыла и хоть сколько-нибудь надежно выверенного взгляда вперед), либо на свой страх и риск выводить некое подобие «советского Холмса», неизбежно вступая в противоречие с фактическим положением дел, с законодательно зафиксированными процессуальными нормами, да и со всей нашей коллективистской этикой в целом, что квалифицированной критике тоже вполне справедливо не нравится.

В заключительной главе книги, где автор размышляет о собственном творческом опыте, на первый взгляд нет собственно литературоведческих проблем. Но лишь на первый взгляд.

Глава посвящена истории героев А. Адамова и их реальных прототипов, вопросам таких специальных дисциплин, как криминология (учение о причинах преступности), социальная педагогика, правовое воспитание. Анализируя свой творческий путь, автор приходит к мыслям об идеологической роли детектива в обществе, об особом отношении советских авторов к проблеме отрицательного героя, непременном их стремлении понять его психологию, мотивы его действий, понять и попытаться помочь. Особое место уделено старой дилемме криминологии: какие причины, биологические или социальные, более повинны в существовании преступности в нашем современном обществе. Любопытно сопоставить этот, казалось бы, сугубо специальный вопрос с волнующей искусство XX века проблемой взаимодействия личного, индивидуального и биологического с общим, типическим, социальным факторами в человеческой личности. Так что проблемы «социальной профилактики» преступности могут найти выход и к более широкому кругу проблем. Публицистическая страстность А. Адамова, его отношение к непростым проблемам «любимого жанра», бесспорно, придают его книге яркий колорит.

Касаясь причин очевидного подъема интереса к детективу у нашего читателя, автор говорит об особом статусе этого жанра в литературе. Детектив рождается сразу как роман специфически городской, где опасность исходит не от экзотических героев приключенческого романа, а от «врага, который вполне реально угрожал каждому горожанину, который совершал страшные преступления где-то совсем рядом… с ростом городов, с урбанизацией общества, росла популярность детективного романа, его эмоциональное, а вследствие этого и нравственное, идейное воздействие на все более широкий круг читателей» (стр. 20). Детектив в концентрированном виде отражает те проблемы и противоречия большого города, разрешение которых вовсе не обязательно должно принимать ту патологическую форму преступления, с которой имеет дело этот жанр. Новые тенденции развития общества, не замеченные еще порою ни общественными науками, ни литературой «старых» жанров, преломленные через призму специфического жизненного материала детектива, подчас выступают здесь быстрее и ярче. И в лучших своих образцах детектив всегда стремился искать подобные больные вопросы и отвечать на них. Именно поэтому Б. Брехт с его обостренной чувствительностью к социальной динамике назвал детектив «особым срезом реальной жизни». Даже явно второсортная детективная продукция, да и многие другие разновидности беллетристики, не только современной, все чаще привлекают внимание социологов и историков быта. За счет отказа от сколько-нибудь глубоких обобщений подобного рода словесности удается фиксировать такой материал, мимо которого проходит большая литература. Другое, конечно, дело, что не только и не столько фактографией должна заниматься большая литература, что касается и «старых», «серьезных» жанров, и хорошего детектива – жанра, как мы убедились, тоже очень серьезного и нужного.

Подведем некоторые итоги. Детектив мы знаем еще явно недостаточно. Есть еще разногласия, есть устаревшие или вообще неверные представления о его природе и функциях. Похоже, что современный детектив быстро эволюционирует от своей классической модели, на наших глазах рождаются новые его разновидности со своими новыми проблемами. Детектив нужен нам не только как развлечение, когда-то казавшееся легкомысленным и едва ли не сомнительным, но как инструмент социального воспитания и идеологическое оружие. Детектив может то, чего не могут «старые» жанры, так же, впрочем, как и они могут многое из того, чего не может он. Предоставим слово автору: «И вовсе не надо пугаться высокой и ответственной задачи, стоящей перед детективным романом, ни в коем случае нельзя делать эдакую снисходительную, унизительную даже «скидку на жанр».., когда перед ним ставят столь высокие и ответственные задачи» (стр. 184 – 185).

Наш детектив вырос, кончилась пора его отрочества, когда к нему можно было относиться свысока, он стал серьезным. Книга Аркадия Адамова – это попытка оглянуться на уже пройденный путь, подумать о том, что может дать накопленный опыт нашим писателям и критикам сегодня и, быть может, завтра.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №4, 1982

Цитировать

Нехотин, В. Детектив: легенды и действительность / В. Нехотин // Вопросы литературы. - 1982 - №4. - C. 192-196
Копировать