Чем продолжительней молчанье…

Но детский мой восторг сменился вдруг стыдом…» Так признался однажды лирический герой Надсона. Приходится нынче отметить справедливость и своевременность этих слов. Еще вчера критика с восторгом и упоением писала о подъеме и взлете поэзии, щедро раздавала венки победителям, предсказывала долголетие шумным стихам и поэмам. Сегодня радостных возгласов не слышно. Настороженное молчание по временам прерывается репликами, в которых не чувствуется энтузиазма. В публичных обсуждениях произносятся слова – «затишье», «средний уровень», «гладкопись», а то, нет-нет да и прозвучит мрачноватое – «упадок». Что же произошло? Быть может, поэты стали работать менее активно? Притупились пиитические перья? Нет, в журналах и издательствах, в газетах и на радио стихов хоть отбавляй. Не успел небезызвестный автор выпустить книгу под названием «100 новых стихотворений», как уже поспешил дать сообщение в газету, что им создан и готовится к печати сборник, в который он включает еще столько же вновь созданных творений. Столько не написали за всю жизнь Веневитинов и Баратынский. Как видим, на количественный рост обижаться не приходится. Но широта разливанного моря стихотворства не соответствует его глубине. Более того, мы должны отметить, что обмеление происходит с пугающей быстротой. Вместе с тем обилие плохих стихов (а их действительно очень много) не должно заслонять истинные литературные ценности. Я также решительно против того, чтобы охаивать все содеянное поэтами за последние десять – пятнадцать лет. Конечно, было много наносного, иногда на поверхности событий главенствовало звучащее слово, часто стихотворная эстрада устраивала свои ликующие парады. Но мы не можем забыть и о громадном росте читательских интересов к литературе, и о подъеме гражданственных настроений в поэзии, и о том, что стихотворная публицистика вновь стала не только иллюстрировать общеизвестные тезисы, но и вполне самостоятельно вмешиваться в животрепещущую действительность. Справедливо критикуя эстрадность, легковесность и бездумное рифмачество, не будем забывать о том, что именно во второй половине 50-х годов был нанесен решительный удар теории бесконфликтности, стало как-то неловко бездумно иллюстрировать известные истины, и хотя некоторые стихотворцы и поныне не отказались от этого занятия, их произведения выглядят безнадежно устаревшими.

Отражается ли общая картина современной русской поэзии в «Сибирских огнях»? Да, на мой взгляд, журналу присущи достоинства и недостатки всего процесса. Редакция внимательно следит за тем, что происходит на поэтическом горизонте. Ей чужд «географический» подход к авторам. Об этом свидетельствуют, в частности, статьи, трактующие стихотворные проблемы. У редакции есть эстетический вкус. Я с удовольствием прочитал написанные в свободной, непринужденной манере заметки о стихах В. Казанцева «Полет строки», напечатанные в двух журнальных книгах (1969, N 1, 2). Автор заметок сообщает читателю много верных и иногда довольно тонких наблюдений над стихами. К сожалению, импрессионистическая манера изложения мешает уловить общую мысль автора и пестрая мозаика не складывается в картину. О мелочах В. Казанцев пишет с таким же пиететом, как о важном.

У «Сибирских огней» есть прекрасные поэтические традиции. Достаточно сказать, что в разные периоды с журналом были непрочно связаны имена Леонида Мартынова, Павла Васильева, Сергея Маркова, Ильи Мухачева (жаль, кстати говоря, что живописные, связанные с алтайским фольклором стихи последнего у нас мало знают). В настоящее время среди членов редколлегии мы видим Леонида Решетникова, много лет серьезно и даровито работающего в поэзии, а главный редактор журнала Александр Смердов – автор поэмы «Пушкинские Горы», вошедшей в антологию отечественной поэзии.

Редакция знала немало удач, находок и открытий, но нынче прежде всего необходимо говорить о слабостях, в какой-то степени типичных, ибо общий художественный уровень стихов в «Сибирских огнях» не отличается высотой. Всем нам памятны споры вокруг так называемой «интеллектуальной лирики». Скрещивались и ломались мечи, но, на мой взгляд, искра истины так и не была высечена. Приглядимся внимательно к тому, что печатается в «Сибирских огнях» под видом интеллектуальных поэтических размышлений, насколько глубоки мысли, высказываемые авторами стихов, как сумели они облечь свои думы в живую плоть метафор.