№4, 1975/К юбилею

Большая школа творчества

Бросая взгляд на сложную, противоречивую, вулканически-колеблющуюся поверхность литературы XX века, обнаруживаешь на ней бесспорные вершины, пики. Среди них, немногих, есть для меня особенный – «Тихий Дон». Мне кажется, в этом гигантском творении запечатлелась сама идея эпоса. Этот род творчества уходит, как известно, в седую старину; сменявшие друг друга литературные поколения видоизменяли, обогащали его, и вот явился Шолохов, в романе которого, как в фокусе, сошлись поиски, обретения, взлеты предшествовавших художественных эпох.

Но «Тихий Дон» – не просто завершение традиции. Это – ее решительное обновление, новый тип романного повествования, оказавшего всеобъемлющее влияние на мировую литературу XX века. Можно было бы назвать и прямых последователей советского классика- в моей стране, Югославии, и, конечно, в других странах, – но я не только это имею в виду. Может быть, даже и не столько. Я говорю о той проникающей силе «Тихого Дона», о том великолепном умении схватить и выразить жизнь на переломе, в момент наивысшего драматического напряжения, которые привлекают и художников, чье видение, стиль, образность далеки от шолоховских.

Бывает литература, где есть многое:

Цитировать

Селимович, М. Большая школа творчества / М. Селимович // Вопросы литературы. - 1975 - №4. - C. 23-24
Копировать