Белинский – «человек идеи»

Достоевского читающей России открыл Белинский, возвестив о появлении в литературе «самобытного» таланта, «огромного и сильного». Он предрек Достоевскому блистательное будущее, а личное знакомство между ними привело молодого писателя к увлечению социалистическими идеями, что сыграло доминирующую роль в его самоопределении, идейном и философски-нравственном. Знакомство с великим критиком и первым революционным демократом в России так глубоко запало в творческую память писателя, что образ Белинского постоянно «воскресал» в публицистических и художественных произведениях Достоевского.

Достоевский с задушевной теплотой и благодарностью рассказал, как восторженно встретил его, автора безвестной еще рукописи «Бедных людей», великий критик, как изменила эта встреча его литературную судьбу. Этот «мотив» настойчивого возвращения писателя к образу Белинского – существенный, но не единственный и, на наш взгляд, не первостепенный. Куда важнее другой: социальные и революционные идеи, возникнув в 40-е годы, овладели помыслами русской интеллигенции 60-х годов и легли в основу достаточно широкого общественного движения, «нигилистического», как окрестили его идейные противники. Полемизируя с «нигилистами», Достоевский продолжал спор с Белинским, заочный и ретроспективный. Определенный этим спором пафос Достоевского освещен всесторонне и глубоко в многочисленных работах отечественных и зарубежных ученых. Вместе с тем одно из концептуальных положений этих работ требует коррективов.

Сложилось и широко распространилось мнение, что Достоевский в пору его личного знакомства с Белинским был верным его учеником и последователем, что таковым он и ушел на каторгу в 1849 году, и только на каторге с ним произошло то, что сам Достоевский назвал «перерождением убеждений», и он вернулся в литературу непримиримым оппонентом идейного, да и эстетического «наследства» Белинского…

«Размолвка», а затем и «формальная ссора» с Белинским, по свидетельству Достоевского, имели место еще в 1846 году. Причина – в революционных пристрастиях Белинского, Христом которого стал поклонник гильотины Пьер Леру¹.

1. «»Петр Рыжий … становится моим Христом», – писал мне всегда увлекавшийся через край Белинский». – А. И. Герцен, Собр. соч. в 30-ти томах, т. XI, М., 1957, с. 498. [↩]