Антифашистская тема в литературах европейских социалистических стран
И. В. Шабловская, Самой высокой мерой. Современная проза европейских социалистических стран о войне, Минск, изд. «Университетское», 1984, 207 с.
Тема второй мировой войны – одна из важнейших в литературе мира. Особенно активно ее разрабатывают советская литература и литературы других европейских социалистических стран. Сложная ситуация в международной жизни, гонка вооружений в странах империализма, возросшая тревога за судьбы мира обострили интерес к событиям минувшей войны. Социалистические страны возглавляют сегодня движение, направленное против угрозы ядерной войны, за обеспечение надежной безопасности народов. Этой цели, по сути своей, служит и литература этих стран, раскрывающая идейно-политический и нравственный опыт войны, окончившейся разгромом немецкого фашизма.
Важность и актуальность военной темы обусловлена также и тем, что победа советского народа и передовых сил в других странах означала для Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Югославии, а с 1949 года и для ГДР начало нового этапа – создания демократических государств, борьбы за построение социализма.
Художественное воплощение темы второй мировой войны в советской литературе и литературах других европейских социалистических стран уже рассматривалось в монографиях А. Адамовича, А. Бочарова, В. Вединой, И. Журавской, Л. Лазарева, Г. Ломидзе, Л. Плоткина, П. Топера, Н. Яковлевой, статьях Ю. Богданова, С. Бэлзы, А. Пиотровской, В. Хорева, С. Шерлаимовой и других советских исследователей. Однако можно сказать, что материал литератур стран социалистического содружества с точки зрения отражения в них антифашистской борьбы до сих пор в нашем литературоведении не обобщался. Такую задачу и ставит перед собой И. Шабловская в монографии «Самой высокой мерой. Современная проза европейских социалистических стран о войне», внимание в которой концентрируется на литературных явлениях двух последних десятилетий.
Во введении к книге справедливо говорится о единстве литератур европейских социалистических стран, о том, что они образовали совершенно новую идейно-эстетическую общность, о задаче изучения диалектического единства общего и особенного в их развитии.
Автор монографии подчеркивает, что все литературы европейских социалистических стран объединяет прежде всего тщательный показ внутреннего мира личности, выявление ее нравственной и идейной стойкости в те военные годы. Этот подход диктуется углубленным пониманием социалистического гуманизма, сочетается с острым социальным анализом, в данном случае нравственное и социальное как бы сливаются.
Обосновывая актуальность темы второй мировой войны как одной из важнейших в искусстве XX века, И. Шабловская замечает, что эта тема «концентрирует внимание на проблемах, принявших в наш ядерный век глобальный характер, проблемах, важных для осознания судеб Планеты и Человека, Жизни на Земле, испытывая совесть человека самой высокой мерой» (стр. 5). Автор ссылается на К. Симонова, который в разговоре о своей пьесе «Четвертый» соединил понятия «всенародная борьба за мир» и «индивидуальная человеческая совесть»: «Совесть человечества требует не допускать новой войны, но что такое совесть человечества? Где-то в первоначальной клетке всей этой мировой громады это – совесть отдельного человека» (стр. 6).
Можно сказать, что эти слова стали исходными для автора книги. В ней постоянно подчеркивается этический пафос, который в последние десятилетия стал доминировать в прозе о второй мировой войне. Именно трактовка личности является водоразделом между реалистическим и модернистским искусством.
И. Шабловская справедливо пишет об условности термина «военная проза». В последние два десятилетия тема войны как бы вплетается в изображение современной жизни, пласты прошлого и современности подчас так плотно срастаются, что трудно отделить одно от другого. При анализе произведений автор исходит из мысли о том, что литература о войне открывает ситуации, в которых человеческие возможности испытываются на физическом, психологическом, нравственном пределе. «Проверка кризисной ситуацией, – читаем в книге, – наиболее эффективное средство вскрытия психологических возможностей человека, истинного характера и подлинной «стоимости» идейных и нравственных ценностей и убеждений и одновременно способ художественной реализации той или иной концепции человека» (стр. 13).
Проблему выбора, который каждый человек должен сделать на войне перед лицом смерти, соотнесенность идеалов и высокой нравственности в любви, испытание памятью о войне исследует автор на разных уровнях: психологическом, нравственном, философском, публицистическом, литературоведческом. Соответственно этому выделяются три главы: «Испытание смертью», «Испытание любовью» и «Испытание памятью».
Следует отметить, однако, некоторую условность такого построения книги. Многие рассматриваемые произведения можно отнести не к одной, а к двум или ко всем трем рубрикам. Например, роман Ю. Бондарева «Берег», который здесь анализируется как произведение, концепция которого связана с испытанием памятью, мог бы быть назван в числе тех, для которых важна проблема испытания любовью и испытания смертью (вспомним лейтенанта Княжко). И уж вовсе условно отнесение к главе «Испытание памятью» произведений, в которых выводятся образы «антигероев»: обывателей, конформистов, трусов, предателей, – таких, как «Дневник антигероя» (1961) польского писателя К. Филиповича, «Благочестивый Мефодий» (1978) словацкого прозаика М. Крно или «Семья Тотов» (1964) венгерского писателя И. Эркеня и др. Пожалуй, наиболее интересна первая глава книги. Испытание смертью – особый вид самых крайних обстоятельств, в которых человек вынужден либо преодолеть себя, либо сломиться. Вместе с углубленной разработкой внутреннего мира личности в литературе о войне возрос интерес к мотивировкам выбора в ситуации смертельной опасности. Подлинно героическое неотделимо от идейной убежденности и прогрессивной социальной позиции человека, его способности к состраданию, от того, как чувствительна его совесть, как велико чувство личной ответственности за судьбы людей. К этим выводам автор приходит на примере анализа повести В. Быкова «Сотников» (1970), румынского писателя П. Джорджеску «Перед молчанием» (1975), югославского прозаика М. Божича «Колоннелло» (1975),
В связи с испытанием смертью встает и проблема подвига, его духовного значения. Смерть сельского учителя Алеся Ивановича Мороза, пошедшего, подобно польскому писателю Яну Корчаку, на казнь вместе со своими учениками, в повести В. Быкова «Обелиск» (1972) раскрывается как последний урок высшей доброты и человечности, на которую способны люди. Точно так же не думал, что совершает подвиг, скромный учитель латинского языка, прозванный «Высшим принципом», который, вместо того, чтобы осудить трех своих учеников, расстрелянных фашистскими оккупантами за то, что они одобрили покушение на главу немецкого протектората в Праге Гейдриха, публично согласился с ними (рассказ чешского писателя Я. Дрды «Высший принцип», 1946). Совершает свой подвиг сельская учительница Анастасия, которая вопреки запрету хоронит сербского партизана, замученного фашистами, и погибает (повесть румынского писателя Д.-Р. Попеску «Скорбно Анастасия шла», 1967).
Социалистическая литература о войне всегда показывала величие подвига, искала его истоки. В романе известного югославского писателя М. Лалича «Свадьба» (1950) так говорится о коммунистах: «Загадочные, гордые люди! Словно они сделаны из какого-то особо прочного материала: не проймешь их ни огнем, ни железом…» Автор книги – как и другие писатели социалистических стран – подчеркивает, что критерий героического – не только в самом человеке, в его личных качествах, но и в цели, которую он ставит перед собой.
Подвиг, сила духа и слабость духа, граничащая с предательством, противопоставляются в повести словенского писателя Ц. Космача «Баллада о трубе и облаке» (1957), справедливо оцененной в рецензируемой книге как одно из лучших произведений современной литературы Югославии. Анализируя эту повесть, И. Шабловская размышляет о народных истоках добра и борьбы за свободу – основных мотивах книги Ц. Космача, написанной в традициях классической баллады и песен южных славян о борьбе добра и зла и одновременно вполне современно, как лирико-психологическое повествование. Жанр притчи, который, как замечает автор монографии, получил широкое распространение в прозе социалистических стран 60 – 70-х годов, помог Ц. Космачу передать всечеловеческое значение героизма личности, раскрывшегося в антифашистской борьбе, и вместе с тем сохранить живое, современное восприятие и осмысление происходящего.
В следующей главе автор показывает, как испытание любовью «раскрывает величие души, сохраняющей способность к любви как форме противостояния насилию войны и трагизму бытия» (стр. 198), как любовь «раздвигает» границы личности, перерастая в чувство ответственности за все человечество. В центре этого раздела сопоставительный анализ повестей чешского писателя Я. Отченашека «Ромео, Джульетта и тьма» (1958), словацкого прозаика Р. Яшика «Площадь святой Альжбеты» (1958), «Альпийская баллада» (1963) В. Быкова и «Пастух и пастушка» (1967 – 1974) В. Астафьева. Литература социалистических стран, приходит к выводу автор монографии, по-новому решает тему «любовь и война», споря с трактовкой ее в литературе Запада как прежде всего опустошения войной. Альтернатива: любовь – война приобретает новый смысловой оттенок: любовь – фашизм, разоблачая чудовищную суть конкретного виновника войны и носителя зла.
Характеризуя третью большую группу произведений о войне, объединенную концепцией испытания памятью, И. Шабловская справедливо замечает, что проблема памяти или забвения уроков войны становится центральной в споре между социалистической и модернистской литературами, что «испытание памятью глубже раскрывает историческую и нравственную суть борьбы за мир, различие между ложным, абстрактным и подлинным, воинствующим гуманизмом, между конформизмом, приспособлением к обстоятельствам и позицией активного участия в совершенствовании и преобразовании мира» (стр. 199).
Проблема национальной памяти, вины и ответственности остро ставится в современной прозе ГДР. Как наиболее показательное в этом отношении произведение в монографии подробно анализируется роман Г. Канта «Остановка в пути» (1977). Война исследуется здесь прежде всего как «фактор личностный, фактор совести, прозрения, самосуда и «второго рождения человека» (стр. 132), и с этой точки зрения вполне оправданно рассмотрение книги – вслед за ее автором – как романа воспитания. Менее убедительно отнесение к роману воспитания «Записок молодого варшавянина» (1977) польского писателя Е. Ставинского. Действительно, в этом произведении показан героизм участников Варшавского восстания, ставится проблема памяти и ее нравственно-психологической роли в жизни человека, но процесс «духовного созревания юноши.., когда рушились многие старые лозунги буржуазной интеллигенции, вроде шляхетско-мещанского националистического комплекса» (стр. 133), как об этом сказано в рецензируемой монографии, – этот процесс не стал центром произведения Е. Ставинского Да и вообще названные выше книги Г. Канта и Е. Ставинского настолько разные и по проблематике, и по художественной структуре, что рассматривать их параллельно вряд ли было целесообразно. Сопоставительному анализу подвергнуты в работе и роман Е. Ставинского «В погоне за Адамом» (1963), и повесть В. Быкова «Волчья стая» (1975), что также вызывает сомнение. Основой для сравнения является чисто внешнее сходство сюжетной схемы: в том и другом произведении современные герои ищут ответа на свои вопросы в сопоставлении прошлого и настоящего. В первом случае – это воспоминание о героическом прошлом и стремление узнать о судьбе товарищей по борьбе, во втором – воспоминание о спасенном во время войны ребенке и потребность узнать, каким выросло новое поколение. Но это, повторяем, чисто внешнее сходство, в произведениях же ставятся и решаются разные задачи.
В этой связи надо сказать, что стремление И. Шабловской найти связующие нити между явлениями разных национальных литератур несомненно плодотворно и в ряде случаев вполне обоснованно, но иногда выстроенные параллели не подтверждаются самим художественным материалом. К числу отмеченных выше примеров таких не совсем убедительных сопоставлений можно добавить и утверждение о сходстве повестей польской писательницы З. Посмыш «Пассажирка» (1962) и белорусского прозаика В. Козько «Судный день» (1977). В книге И. Шабловской немало ценных наблюдений, касающихся национальной специфики отражения опыта антифашистской борьбы в литературах социалистических стран. Интересно говорится и о художественном, национальном своеобразии ряда литератур (связь с фольклорной образностью в произведениях болгарских писателей, например у Й. Радичкова; гротескно-фарсовая тональность некоторых произведений, принадлежащих венгерским авторам; обращение к ассоциативно-логическому построению повествования в румынской прозе и т. д.); о поэтике анализируемых произведений, их жанровых особенностях. Напрасно только, как представляется, автор стремится обнаружить художественные приемы, свойственные только каждой из трех названных выше групп произведений в отдельности. Если в изображении испытания смертью, считает И. Шабловская, преобладают эпико-драматические и аналитические приемы, то в случаях испытания любовью – лиризм и поэтическая символика, условность, метафоричность или парабола, преобладают жанры, близкие по структуре к балладе, легенде, трагической пасторали; а в произведениях, где главное – испытание памятью, используется сопряжение времен, соединение повествовательного и аналитического, философского и публицистического ракурсов изображения. Думается, что перечисленные выше художественные приемы вряд ли целесообразно «разносить по рубрикам», они характерны для всей современной прозы, даже не обязательно военной. В целом же анализ, проведенный в книге, раскрывает художественное новаторство литератур социалистических стран.