А. Г. Мец. Осип Мандельштам и его время. Анализ текстов

Имя Александра Григорьевича Меца известно каждому, кого интересует жизнь и творчество Осипа Мандельштама. А. Г. Мец посвятил многие годы исследованиям в данной области, и каждая его публикация заслуживает самого серьезного внимания. В своих работах А. Мец демонстрирует качества, не часто сочетающиеся в трудах одного ученого: пристальное внимание ко всем деталям биографии поэта; замечательное знание мандельштамовских рукописей и публикаций; талант аналитика – тонкое понимание стихов и прозы Мандельштама.

Вышеперечисленные свойства исследователя в полной мере проявляются в недавно вышедшем из печати сборнике его трудов. Книгу открывает исключительно интересная работа «Тенишевское училище. Взгляд на архив сквозь стекла «Шума времени»». Читая статью, в которой жизнь училища представлена ярко и документированно, понимаешь, как много в жизни Мандельштама навсегда определилось в отроческие годы. Ведь оттуда, из той поры, – и невозможность предать «присягу чудную четвертому сословью», и литературные пристрастия, и высокое понятие о дружестве и чести.

Мец-текстолог и аналитик замечательно проявляет себя в другой работе сборника – «»Грифельная ода»: еще раз об истории текста». «Грифельная ода» (1023) – одно из самых сложных для понимания стихотворений Мандельштама. Рассматривая строку за строкой рукописи поэта, А. Мец стремится восстановить «историю текста». «»Историю смысла «Грифельной оды»», по мнению Меца, «все еще приходится считать идеальной задачей» (с. 86); но именно в целях создания необходимых условий будущего решения этой «задачи» и предпринимает исследователь свой труд. Он следует за Мандельштамом «шаг в шаг», показывая, в какой последовательности одно слово или фраза заменялись другими, – как рождалась словесная ткань стихотворения.

Как известно, стихи и прозу Мандельштама отличает чрезвычайно богатая «упоминательная клавиатура»: филологи выявляют бесчисленные подтексты и источники в его произведениях. Для успешного выполнения такого рода изысканий от исследователя требуется не только обширный филологический багаж и чутье, но и хорошее знание исторического контекста. В этом плане интересна небольшая статья «»Народный вождь» в «Гимне»: исторический прототип», в которой утверждается, что прообразом берущего «в слезах» бремя власти «народного вождя», упомянутого в стихотворении «Прославим, братья, сумерки свободы…» (1918), был патриарх Тихон. Существуют и другие «кандидаты» на эту роль в мандельштамовских стихах, но точка зрения Меца представляется наиболее доказательной.

То же прекрасное знание историко-политических реалий в сочетании с проницательностью филолога-аналитика проявилось в статье «Как сделан «Арзамас» Георгия Иванова». Сопоставив эмигрантский очерк Г. Иванова «Арзамас» (1926) и реальные факты, относящиеся к существованию эфемерного, возникшего в феврале 1918 года литературного общества с таким названием, А. Мец с непреложной убедительностью показывает, что в очерке Иванова соответствует действительности, а что нет – и, во втором случае, почему не соответствует. И сам очерк Г. Иванова, и работа Меца дают яркую картину послереволюционного Петрограда и отношений в писательской среде этой поры.

Еще одно достоинство настоящего филолога, о котором хочется вспомнить в связи с трудами Меца, – это внимательное чтение. Примером плодотворности такого чтения может послужить третья часть небольшой статьи, также входящей в сборник, – «Заметки к комментарию» (статья состоит из четырех частей; третья посвящена знаменитому антисталинскому «Мы живем, под собою не чуя страны…»). А. Мец впервые, видимо, обратил должное внимание на одну из фраз в хорошо всем знакомых «Листках из дневника» Анны Ахматовой: «Из каждого окна на нас глядели тараканьи усища«виновника торжества»» (с. 186 – 187). «Тараканьи усища», несомненно, отсылают к стихотворению Мандельштама. Между тем в автографе из следственного дела поэта встречаем другой вариант: «тараканьи глазища»; он и считается многими исследователями «основным». «Листки из дневника», напоминает Мец, писались до первой (естественно, зарубежной) публикации крамольных стихов, и распознанная в воспоминаниях Ахматовой скрытая цитата дает основания для по крайней мере более осторожного суждения о том, какой вариант считать «главным». В сборник входят еще две работы, столь же основательно подготовленные, как и те, о которых мы упомянули выше, – «Акмеисты: последнее выступление группы» и «»Флейта»: проблема текста и новый источник» (вторая статья посвящена одному из воронежских стихотворений).

Если добросовестность в работе, доказательность, отсутствие лишнего, точный язык и верность тона являются признаками филологического благородства, то пришедшая к читателям книга А. Г. Меца – книга, вне всякого сомнения, благородная. Это заслуженная удача автора, а читателю предстоит увлекательное (именно увлекательное, а не развлекательное!) чтение.

Л. ВИДГОФ